Газета Завтра Газета - Газета Завтра 445 (23 2002)

• Название: Газета Завтра 445 (23 2002)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

— Куда ранен? — заорал я на орущего и державшегося за голову пулеметчика.

— В ноги, — простонал он. Его ответ меня обрадовал: все-таки это разные вещи — ранение в ноги или в голову.

— А что за голову схватился? — спросил я его уже потише.

— Не знаю, — ответил солдат недоуменно и убрал руки с головы. На нем уже разорвали штанины и наспех перевязывали небольшие сквозные раны с обеих сторон колен.

Тем временем подоспели и остальные бойцы. Я приказал гранатометчику следовать за мной и перебежал к левой внешней насыпи. Там я забрал у солдата гранатомет РПГ-7,зарядил его гранатой, забросил на плечо и левой рукой снял с наконечника гранаты предохранительный колпачок. Высунулся из-за бетонной стенки, прицелился в стоящий БТР и плавно нажал спуск. Громыхнул выстрел, и граната ПГ-7ВМ с легким шипением маршевого двигателя огненной стрелой понеслась к месту своего назначения. Я не видел, попал в БТР или нет, так как сразу после выстрела спрятался за стенку. Гранатометчик уже подавал вторую снаряженную гранату. В это время подгруппы начали выдвигаться к развалинам, стоящим от сенохранилища в ста метрах.

Я дослал гранату в ствол гранатомета и осторожно высунул голову, присматривая себе цель.

— В БТР не стреляй, — услыхал я сзади голос комбата. Я обернулся и увидел его с радиостанцией Р-853 на боку. Рядом с ним сидел с плеером Костя Козлов.

— БТР уже подбит. Вертолетчики передали по радио, — сказал опять комбат. Я кивнул и вновь высунулся из-за бетонной стенки. БТР не горел, хоть и был подбит, но и не подавал никаких признаков жизни: башня застыла в одном положении и ствол КПВТ неподвижно уставился в одну точку.

Как и следовало ожидать, бойцы, впервые участвовавшие в такой переделке, позабыли про свои подгруппы и сидели за невысокой стенкой общей кучей. Высовывались из-за стенки и, почти не глядя, выстреливали по полмагазина патронов в дома. Пришлось устроить для молодежи пятиминутное занятие по огневой подготовке: взял у солдата АКС-74, осторожно выставил ствол поверх стенки, прицелился и дал несколько коротких очередей по крыше дома. Затем быстро спрятался и, повернувшись к солдатам, прокричал:

— Быстро высунулись, прицелились, дали пару коротких очередей и спрятались! Понятно? Только стрелять не всем сразу, а вразнобой, чтобы вас не засекли.

Каково же было мое удивление, когда среди солдат моей группы я увидал малорослого майора в милицейской разгрузке с АКСУ-74, к которому был присоединен магазин на сорок пять патронов. Это был замполит нашей бригады, и увидеть его среди штурмующих Первомайское бойцов для меня было равнозначно тому, как если бы сам Радуев перешел на нашу сторону добровольно. Этот майор прилетел вчера в расположение наших групп, пробыл у нас полдня и потом куда-то пропал. Тогда я еще принял его за обычного замполита, приехавшего побывать на передке в период затишья на пару дней, чтобы затем с чистой совестью получить орден или звездочку на погон. Таких случаев я знал предостаточно. И вот теперь, наблюдая, как этот "работник пера и языка", спокойно прицеливаясь, выпускает очередь за очередью по засевшим в домах боевикам, я не мог поверить своим глазам. Тут для меня опять как гром ударил среди ясного неба. Пригибаясь, майор подскочил ко мне и, показывая на мой винторез с оптическим прицелом, заявил:

— Вон там, за бетонными блоками, засел снайпер. Надо его долбануть. Проскочи вон к этой стенке, посмотри в прицел, где он сидит. Хорошо?

Село продолжало гореть, застилая все сизым дымом. Автобусы почти все уже догорели, превратившись в обугленные остовы. Справа, далеко от Первомайского, тоже был виден густой столб черного дыма. Приглядевшись, я увидал, что это горела на позициях десантников БМП, приданная им в усиление. От села до моста было метров девятьсот, и поразить на таком расстоянии боевую машину пехоты мог или незаметно подобравшийся гранатометчик с РПГ, или же расчет ПТУРа, засевший на окраине села.

Снайпера нигде не было видно, и я выпустил гранату в бойницу, сложенную из кирпичей меж блоков. Разглядывать же в оптический прицел на таком близком расстоянии и во время перестрелки было чистым безумием. Приходилось просто осторожно выглядывать, чтобы уследить за обстановкой. Моя группа практически в полном составе засела за невысокой каменной стенкой справа от меня и обстреливала крайние дома короткими очередями. Иногда раздавались и длинные пулеметные очереди, видно, гранатометчик, ставший на время боя пулеметчиком, решил тоже без дела не сидеть. Слева от меня залегла группа Валеры Златозубова. Положение ее было более трудным: солдаты заняли позиции за невысокими, по колено, остатками стенки, и плотный огонь с той стороны практически не давал им даже головы приподнять. Только когда вертолетная пара ложилась на боевой курс за ними и начинала долбить село ракетами, только тогда вторая группа могла вести более прицельный огонь по боевикам. Но даже если вертолеты улетали и огонь радуевцев становился более ожесточенным, они и тогда старались отвечать огнем на огонь.

Майор-замполит глянул на меня и прокричал:

— Нам надо в час опять открыть сильный огонь и сымитировать штурм, а потом можно отходить.

Мои "Сейко-5" показывали без десяти минут час. Я успел уже отдать свой винторез солдату-гранатометчику, забрать у него пулемет ПКМ, проверить боезапас к пулемету. От патронов осталась только половина боекомплекта.

— А кто стрелял из пулемета? — спросил я солдата. Мы сидели на коленках и пригнулись к дну канавы. Над нами густо щелкали пули, головы наши почти стукались макушками и можно было не кричать, а просто говорить.

— Я, — услышал я довольный ответ солдата.

— Молодец. Хоть попал в кого-нибудь? — спросил я его опять.

— Не знаю. Надо у них спросить, — засмеялся боец.

— Так. Я сейчас буду стрелять из пулемета, а ты будешь подавать ленту. Понял?

Солдат понимающе кивнул головой. Если пулеметная лента уложена в пристегнутую к пулемету коробку, то пулеметчик может один вести безостановочную стрельбу, что крайне важно в бою. Но если один конец ленты заправлен в приемник пулемета, а другой болтается на весу, то добиться беспрерывной стрельбы одному пулеметчику бывает трудно. Болтающаяся лента может пойти на перекос или зацепиться гильзой за что-нибудь, и тогда пулемет просто перестает стрелять. Потому и нужен второй номер, который держит в руках свободный конец пулеметной ленты и следит, чтобы лента, ни во что не упираясь, плавно входила в лентоприемник пулемета.

… Когда я оглянулся влево еще раз, той тройки с раненым не было, зато на полдороге к спасительной ферме лежало скрюченное тело бойца. Сзади к нему подползал другой солдат. Было очень хорошо видно, как почти касаясь их, над ними пролетали очереди трассирующих пуль. Я выстрелил еще одну ленту, когда вторая группа скрылась за бетонными стенами фермы. Пора было отходить и нам.

День 16 января прошел для нас почти спокойно. Оказалось, что "витязи", захватившие несколько домов на восточной окраине села, удерживали их несколько часов. После гибели своего командира и нескольких товарищей бойцы элитного спецподразделения МВД ушли из села. Теперь Первомайское было опять в руках боевиков. Изредка радуевцы обстреливали нас пулеметными очередями. Мы отвечали им тем же.

В камышовых зарослях перед позициями второй группы действительно появился боевик-одиночка с автоматом с ПБС. Он несколько раз обстреливал дозорных на валу и скрывался в камышах. Мы попытались навести на него вертолеты Ми-24,но вертушки только проносились над зарослями и никого не обнаружили. Зато "крокодилы", или "серые волки" ,как иногда мы называли боевые вертолеты Ми-24 за их длинное и вытянутое тело с хищным профилем, много и часто заходили на сверхмалой высоте на село и поливали дома из скорострельных пулеметов и пусковых установок с НУРСами. У боевиков в центре села была зенитная установка ЗУ-23-2.Эти две спаренные автоматические пушки калибром в 23 миллиметра стояли между домов, которые не позволяли напрямую ударить по вертолетам, издалека нацеливающимся на село. Выпуская на лету град железа, вертушки не долетали до села каких-то двести метров и сворачивали в сторону. На боевой курс ложилась сразу же следующая вертолетная пара.

Ночь была тихая и темная. За полчаса выпал мягкий снег, чему я не был особо рад. Днем этот снег растает и грязи будет по колено, а нам ведь нужно опять идти на штурм села.

Батареи в ночных биноклях сели окончательно, и солдатам на фишках приходилось напрягать свое зрение и слух.

Мы выпили чаю, погрызли сухари, и в три часа я уже натягивал молнию на спальном мешке, предвкушая три часа сна. Но уснуть мне не довелось.

— За бруствером — группа людей! — услыхал я голос капитана Плюстикова, который дежурил с четырьмя бойцами метрах в двадцати от правого фланга моей группы.