Зегидур Слиман - Повседневная жизнь паломников в Мекке

• Название: Повседневная жизнь паломников в Мекке
• Автор: Зегидур Слиман
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-235-03152-4

Хадж — это паломничество в Мекку к мечети аль-Харам, совершается в начале двенадцатого месяца мусульманского лунного календаря, вследствие чего этот месяц и получил название «зу-ль-хиджа». Согласно учению ислама, хадж должен совершить хотя бы один раз в жизни каждый мусульманин, который в состоянии это сделать. Если человек в силу уважительных причин не может сам совершить паломничество, он имеет право послать вместо себя другого человека, оплатив ему все необходимые расходы (но таким человеком может быть лишь тот, кто уже ранее совершал хадж).Духовное значение хаджа заключается в том, что, покидая на время свой дом и перенося тяготы путешествия, паломники тем самым совершают внешнее и внутреннее очищение, внося мир в свои души. Возвращаясь домой, паломник (хаджи) надевает зеленую чалму и длинную белую одежду (галабея), что символизирует совершение хаджа. Родные и близкие паломника устраивают ему торжественную встречу, которая сопровождается праздничным угощением. Многие мусульмане по возможности повторяют хадж и даже совершают его многократно.

---

Численность населения Саудовской Аравии до сих пор является государственной тайной. Согласно специальным службам Организации Объединенных Наций, которые воспроизводят саудовские данные, население Саудовской Аравии в 1962 года составляло 5 миллионов человек, а в 1984 году — 10 920 000; из них 8 415 000 — коренные жители и 2 505 000 — иностранцы. Но согласно данным, опубликованным исследователями Вашингтонского университета Джорджтауна, в 1980 году было всего 4 300 000 коренных саудовцев и 2 103 000 временно проживающих. В середине 80-х годов в Мекке проживало приблизительно 366 801, а в Медине 198 186 человек, причем не только коренных жителей, но и выходцев из других стран. Верующие азиатского происхождения — пакистанцы, индийцы, бенгальцы, индонезийцы — самые многочисленные представители в Обители Божией, как и в исламском мире. За ними идут выходцы из Африки, арабы, турки и затем уж саудовцы. Словно заповедный город представляет собой некую постоянную ассамблею мусульманских народов, численность представителей которых прямо пропорциональна количеству исламских стран. И тем не менее саудовцы, которые составляют меньшинство, вездесущи. Без посредничества спонсора-саудовца невозможно ни открыть лавчонку, ни осуществить какую-либо иную деятельность. Просто за заем под свое имя он может взимать до 50 процентов прибыли, при этом не пошевелив и пальцем. Такого рода паразитизм, столь привычный и распространенный здесь, не вызывающий ни малейших угрызений совести, — одно из самых древних установлений Мекки. «Арабы — прежде всего посредники и спекулянты», — писал греческий географ Страбон в начале христианской эры. Исламский закон осуждает ростовщичество (рибу) и сулит ростовщикам посмертное пребывание в аду, но допускает пользование подставным лицом.

Коран, который не устает расхваливать на все лады торговлю, это «благословение» Аллаха (3; 168), включает торговлю в число «божественных благодеяний» (17:12; 30:35; 35:13 и т. д.). Во времена пророка в Мекке не было ни промышленности, ни ремесел, ни сельского хозяйства. Это был просто склад, пункт транзита и ярмарка. Кааба являлась одновременно и храмом и рынком. Торговцам и тем, кто сопровождал караваны, как и случайным паломникам, Мекка предоставляла кров, пропитание, а если у кого-то возникала нужда в верховых животных, то и их здесь можно было достать. Иностранные купцы, в частности персы и сирийцы, присоединялись к кланам курайшитов либо в Мекке, чтобы торговать экзотическими продуктами, винами, тканями и зерном, либо в Газе (Палестина), либо в Боере и даже в Хоме (Сирия). Деньги были царем, а нажива — страстью столь пожирающей, что курайшитских купцов и финансовых дельцов города стали называть «акулами» (карги), отсюда и их имя. Мухаммед, который был выходцем как раз из этой среды, объединил профессию торговца с призванием пророка. Нанятый богатой купчихой Хадиджой, чтобы сопровождать ее караваны, он смог, как об этом пишет Ибн Хишам (один из классических биографов Мухаммеда VIII века), удвоить вложенный Хадиджой капитал. Позже она стала его женой. Он проявил себя как осторожный, дальновидный и рассудительный купец. «Ты тоже бегаешь по базарам в поисках прибыли, как любой из нас», — упрекали пророка его соотечественники, рассерженные его резкой критикой местных богачей. Не веря ему, они просят его превратить холм Сафы в кучу золота. «Если бы я ведал о сокровенном, то приумножил бы себе [долю] в добре», — защищается он (Коран, 7:188).

В книге ислама есть необыкновенно много слов и сюжетов, относящихся к торговле, и это наводит на мысли о том, что слушатели этой книги — купцы. Но это только свидетельство того, что мусульманская доктрина спасения использует эти сюжеты в качестве метафор, как бы украшается ссылками и терминами, связанными с экономической деятельностью. Как в евангельских притчах часто упоминаются слуга, виноградарь, пастух, крестьянин, точно так же, читая Коран, мы слышим бряцанье браслетов и видим слитки золота. И когда Мухаммед запрещает язычникам входить в Харам, он спешит утешить мекканцев, теряющих потенциальных клиентов и барыши: «Если же вы боитесь бедности, то Аллах обеспечит вас богатством по щедрости своей» (Коран, 9:28). Он выговаривает спекулянтам, но поощряет честных купцов и не устает ругать неосторожных торговцев, которые, заключая договор, не закрепляют условия договора на бумаге (Коран, 2:282). Посланник Бога провозглашает мучеником (шахидам) того, кто умирает, защищая свое имущество, и, согласно весьма противоречивому хадису, угрожает должнику тем, что, если тот умрет, не отдав свои долги, то он (Мухаммед) не благословит погребальную процессию и ее участников. Жажда наживы наблюдалась даже у сподвижников пророка и достигала невероятных размеров. Случалось, что, когда молодая община собиралась в мечети Медины для молитвы, весть о приходе каравана вмиг делала мечеть безлюдной и пророк оставался в одиночестве… Он очень из-за этого страдал и лишь Бог утешал его: «Скажи: то, что у Аллаха, лучше забав и торговли» (Коран, 62:11).

В нравоучительных целях Коран противопоставляет опьяненным жаждой наживы торговцам людей, достойных всяческих похвал, которых ни базар, ни деньги не отрывают от памятования о Боге (24:37), и обещает указать им ту форму торговли, которая призвана спасти их от ада (61:10). Безбожникам, которые хвастались, что они необыкновенно сметливы (21:48/47), он отвечает, что в Судный день не будет дозволено ни продавать, ни обменивать, ни покупать (14:36; 31:32/33), в этот день ангелы, которые день за днем записывают действия каждого человека, предоставят свои записи. Для людей честных будет специально разрешено торговать во время хаджа (2:190/194). «Если ты извлекаешь прибыль дозволенным путем, то такое твое действие считается джихадом», — утверждает хадис.

Поэтому-то Мекка остается одним из самых больших рынков в мире. Здесь продается все или почти все. Конечно, запрещены к продаже такие вещи, как музыкальные инструменты, меха (животные могли не быть убиты по специальному, предписанному для этих целей, ритуалу), куклы и плюшевые игрушки, изображающие живых существ, презервативы и другие современные средства контрацепции и конечно же алкогольные напитки. Но золото, серебро, шелк и благовония, специи и традиционные лекарства, как и дешевые предметы религиозного культа с этикеткой «сделано в Китае», продаются в изобилии. Сколько девушек приходят сюда, чтобы запастись приданым! Сколько спекулянтов скупают здесь за гроши драгоценные украшения, чтобы потом где-то их продать втридорога! Все средства хороши, чтобы подзаработать денег. Иностранцы, оказавшиеся на базаре, подвергаются настоящему преследованию, наглому и весьма прибыльному для торговцев. Невозможно сделать и шага, чтобы какой-нибудь водитель не окликнул вас, предлагая подвезти, естественно за плату, или чтобы какой-нибудь зазывала не навязывал свои кулинарные шедевры, не предложил комнату или услуги гида. Соседи Дома Божия судимы лишь Богом, пророком и риалом. Их девиз: «Честные деньги у того, у кого их нет». Это прирожденные маклеры. Нет ничего удивительного в том, что самый известный в мире посредник в финансовых делах, миллиардер Аднан Касхогги по рождению мекканец. Нет ничего удивительного в том, что саудовцы покупают акции крупнейших монополий, вкладывают деньги в невероятные предприятия, занимаются разнообразными инвестициями. Мухаммед, у которого не было никаких иллюзий по поводу коммерческих наклонностей своих соотечественников, пообещал этим закоренелым торговцам (по словам Тирмизи), что Бог специально для них создаст еженедельный базар в раю, чтобы и там они смогли продолжить без устали продавать и покупать.

В Мекке базары и лавки не пустеют ни днем ни ночью. Но кроме этой торговли не существует никаких других контактов между эмигрантами и саудовцами. Социальная важность рынка, столь характерной черты исламского мира, стала ослабевать из-за американизации, приводящей к изменению в градостроительстве, а также к изменению образа жизни. Такие традиционные для мусульманских стран заведения, как турецкие бани и мавританские кафе, полностью исчезли. Редкие ресторанчики, которые еще остались, часто совсем крошечные и неприглядные. Чтобы утолить голод, приходится пользоваться бесчисленными ларьками, предлагающими бутерброды, сэндвичи, пирожки и кондитерские изделия, которые можно съесть не отходя от стойки.

Деловые отношения здесь сильнее дружбы. Кажется, что каждый опасается каждого. Во время паломничества местных жители практически нигде не видно, они на это время уезжают в свои загородные резиденции или за 188 километров в эт-Таифу и Джидду. Еще совсем недавно они вели мирную кочевую жизнь на безграничных просторах Аравии и вот теперь лишились ее, забыли о своих шатрах, потеряли вековую независимость. Они оказались заперты в квартирках с кондиционерами, затеряны в суматохе и сутолоке бездушных городов, наводненных азиатами, большинство из которых не говорит на их языке. Если коренной саудовец — чиновник, то его непременно будет сопровождать иностранный «советник»; если он преподаватель, он будет находиться в подчинении у инспекторов египтян или сирийцев; заболев, будет вынужден прибегнуть к помощи тунисских или ливанских врачей. Он где угодно, только не у себя на родине. Молчаливый, надменный и меланхоличный мекканец несловоохотлив, редко улыбается, открывает душу лишь в исключительных случаях и никогда не смеется громко. Правда, надо сказать, что ваххабиты считают смех происками дьявола — по их представлениям, человек смеется, когда его щекочет нечистый.