Морис Дантек - Вавилонские младенцы

• Название: Вавилонские младенцы
• Автор: Морис Дантек
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-386-2-04024-6

Сибирский мафиози — коллекционер ракет. Коррумпированный офицер ГРУ — почитатель Сунь Цзы. Страдающая частичной амнезией девушка-шизофреник, которая контрабандой перевозит новое биологическое оружие. Ученые, ставшие учениками колдунов и готовые преступить закон. Горстка солдат, затерянных на краю мира, где они сражаются за заведомо безнадежное дело. Постмилленаристские секты, штурмующие цитадели сокровенного Знания. Банды байкеров, ведущие беспощадные войны с применением переносных ракетных установок. Юные технопанки, кропотливо подготавливающие апокалипсис. Полупомешанный писатель-фантаст, утверждающий, что получает послания из будущего.

Не бойтесь.

---

Через несколько дней Тороп привык к новым условиям жизни. Более того, ему стало казаться, что все здесь устроено довольно неплохо.

Однако он часто спрашивал: какое отношение эта странная компания имеет к Мари Зорн? Лотус неизменно отвечала, что не может предоставить ему такой информации. Однако это смогут сделать «Квакеры Земли», когда окончательно признают Торопа «участником» этого «процесса».

Тороп по-прежнему не имел ни малейшего представления о том, что это значит, но ему очень не нравилась идея о том, что индейцы-хакеры должны его «признать». Поэтому он начал составлять план побега.

У него было вполне достаточно сил еще на одну измену.

35

Однажды вечером он познакомился с Альтаирой — евразийкой из Ванкувера. Девушка согласилась стать его проводником и показала некоторые странные обряды, которые время от времени происходили в этом доме.

Первый ритуал, который он увидел, совершался на одном из средних этажей, отведенных под «модульные жилые блоки и служебные помещения» — под квартиры и целые микрозаводы. Один из таких блоков принадлежал здоровенному китайцу — мастеру татуировок. Все стены были увешаны лазерными фотографиями его произведений. Господин Ванг как раз делал татуировку на плече красивой девушки, которой было не больше шестнадцати. Тороп изумился, до какой степени самые традиционные вещи смогли адаптироваться к происходящим переменам.

За двадцать лет своей карьеры Тороп прошел обязательный для воина обряд инициации, заключающийся в нанесении на тело всякой ерунды, на которую не согласился бы последний зэк. Впрочем, Тороп выбирал очень осмотрительно, ведь такие глупости человек потом, как правило, таскает на себе до самой могилы. А он хотел иметь презентабельный вид, когда предстанет перед Высшим Судией. Поэтому он обзавелся маленьким символом «инь — ян» на левом плече, хотя не был ни даосом, ни буддистом; полумесяцем и звездой — на другом, хотя не был мусульманином; хорватским крестом с петлей на конце — на предплечье, хотя не был католиком, и, наконец, небольшим изображением статуи Свободы, вооруженной автоматом Калашникова, — под сердцем, чтобы избежать всякой путаницы. Все эти татуировки были выполнены подручными средствами в обычных на войне условиях, и ему повезло, что это не привело к заражению крови.

Здесь, в комнате, все было стерильным, как в лаборатории по сборке микропроцессоров. В отличие от остальных этажей, в этой части здания царил почти ледяной холод. Тороп заметил, что изо рта всех присутствующих вырывается пар. Девица лежала на стоматологическом кресле, на ее обнаженный лобок опиралось устройство, напоминающее жвала[132] гигантского металлического насекомого, над которым нависало что-то вроде головки от швейной машинки. Она была соединена с длинной рукой-манипулятором на шарнирах, подключенной к компьютеру. На экране Тороп разглядел микроэлементы цифровой платы, увеличенной с помощью мощного микроскопа.

Господин Ванг управлял компьютером одной рукой, с помощью пульта, прикрепленного к краю специальной перчатки. Он не сводил глаз с длинной белой и гибкой трубки, установленной на головке «швейной машинки». Из ее отверстия вырывались быстро исчезающие завитки пара. Шелест считываемого цифрового кода был еле слышен. Массивная квадратная челюсть, вцепившаяся в плечо девицы, пульсировала красными и зелеными вспышками, по очереди пробегавшими по сети светодиодов, и тихо вибрировала, как живой отросток.

Альтаира объяснила Торопу, что Фортрана — так звали девицу — попросила татуировку с изображением массивного процессора компании Intel образца девяностых годов. Татуировки, свидетельствующие о посвящении в число членов «Нации киборгов», наносились с помощью описанной выше машины. Ее сконструировали и собрали прямо здесь, воспользовавшись различными технологиями переработки старых деталей и вторсырья.

— Вам бы следовало провести денек в этой комнате, господин Тороп, — бросила Альтаира с легкой усмешкой.

— К сожалению, я вижу лишь один символ, который точно отражает мое нынешнее положение.

Тороп резко взмахнул своей бионической рукой. Он только начинал учиться управлять ею и уже мог открывать и закрывать двери или книги.

— И что же это?

— «В настоящий момент аппарат не работает». Или: «Приносим свои извинения в связи с забастовкой нашего персонала».

Тороп сразу сообразил, что чем больше он узнает о своей искусственной руке, тем быстрее поймет, как ею пользоваться.

Кисть была гибридом. Свои у Торопа остались лишь часть большого пальца, подлатанного с помощью традиционных хирургических методов, и нижние фаланги указательного и среднего пальцев. Все остальное состояло из композитного материала — смешения метаморфических металлов и биологически совместимой резины, плюс сеть нанопроцессоров и пересаженная органическая ткань, выращенная в пробирке и прикрывающая всю эту конструкцию слоем плоти. Тороп вспомнил, что однажды, во время побега из Восточной Киргизии, он уже видел такую руку на фотографии рядом со статьей о преступлениях русского серийного убийцы. Теперь каким-то странным, магическим образом такая же штука оказалась у него самомого — здесь, на другом краю мира. Искусственная плоть была полупрозрачной — обесцвечивание, нормальное для данной стадии развития, как сказал Спектрум. Со временем она обретет естественный, телесный оттенок. А пока что Тороп мог разглядывать содержимое этого драгоценного и тончайшего устройства, с которым ему предстояло жить.

Другой ритуал, который пришлось наблюдать Торопу, произвел на него двойственное впечатление — разочарование пополам с восторгом, как будто все вдруг стало возможным. Как будто в мире вот-вот воцарится новый порядок.

Лотус и Юникс были специалистами по перепрограммированию роботов. Юникс, американец итальянского происхождения, в девяностых годах работал техником-программистом в бригаде, обслуживающей ядерные объекты. Он связался с сумасшедшими ребятами из Disaster Research Laboratory[133] — группы художников и выдумщиков во главе с неким Павлином, одним из первых людей, вжививших себе самодельный бионический протез. Павлин был полным психом, но при этом гением: он перепрограммировал роботов так, чтобы те саморазрушались или уничтожали друг друга. Это были битвы кибернетических гладиаторов. Несколько раз сражения оборачивались настоящей катастрофой, что, как можно было предположить, и являлось одной из целей затеи.

Лотус и Юникс воспользовались наработками Павлина и Disaster Research Laboratory и попытались пойти дальше: к симуляции эмоций и бихевиористских комплексов, свойственных человеку. Например, особенностей полового поведения или чувства противоречия. Главными «гвоздями» их коллекции стали Нарцисс — робот-гомосексуалист и У Так — робот-кунгфуист, названный в честь одного из Пяти Тигров Шаолиня, которые основали триады в 1674 году от Рождества Христова, после того как маньчжурская армия разрушила знаменитый монастырь. Лотус объяснила все это Торопу, пока Нарцисса знакомили с его копией, Нарциссом III, перепрограммированным усилиями Лотус и Юникса.

— Их нейронные сети пока находятся в рудиментарном состоянии, — сказала Лотус. — Но нам удалось добиться того, чтобы роботы строили собственные индивидуальности в относительно автономном режиме. Гомосексуализм — это трудноуловимая переменная, поскольку она, судя по всему, не поддается определению с использованием привычных категорий. Но дело как раз в том, что категории, которые интересуют нас, не назовешь обычными.

Лотус изрыгала проклятия — вполголоса, без остановки. В противоположном конце комнаты Юникс заканчивал с общепринятыми процедурами знакомства. Наконец он предоставил роботам возможность самостоятельно продолжить беседу и заняться выстраиванием своей «жизни» нейропрограммируемых машин.

После чего присоединился к прочим наблюдателям и принялся напряженно следить за действиями машин, сгорая от нетерпения и любопытства.

Это был коротконогий пухленький человечек тридцати лет от роду. Внешне он напоминал монаха с бородкой — этакий бесенок, любящий удовольствие и веселье. Его бритый череп покрывала татуировка с изображением схемы процессора, обладающего высокой тактовой частотой.

— Нам уже удалось добиться гетеросексуальных связей между двумя роботами, но если это сработает, Лотус, мы наконец получим окончательное доказательство, — выдохнул он, вне себя от возбуждения.

Тороп на мгновение задумался над тем, что за доказательство имеется в виду.

Но тут у него в голове закружился целый вихрь вопросов.

— Я… Вот черт… Как роботы могут… заниматься сексом? — недоверчиво пробормотал Тороп.

Юникс засмеялся:

— Роботы — живые существа, господин Тороп. И, как всяким живым существам, им достаточно иметь для этого соответствующие детали механизма. Снабдить их такими деталями — наша забота. Мы предлагаем роботам разные чертежи и с их помощью выбираем те устройства, которые кажутся наиболее эффективными. На сегодняшний день существует три разновидности мужского полового органа и шесть — женского. Но мы еще не пробовали экспериментировать с гомосексуальными связями… Если все получится, это будет первый подобный опыт.