Франсуа Шаму - Цивилизация Древней Греции

• Название: Цивилизация Древней Греции
• Автор: Франсуа Шаму
• Издательство: У-Фактория; ACT
• Жанр: Культурология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9757-0395-8; 978-5-9713-9608-6

В книге французского историка Ф. Шаму эллинистическая цивилизация представлена не эпохой упадка традиций классической Греции, не простым переходом через хаотичную и кровавую военную историю от греческого востока к латинскому западу, от Афин к Риму. Историческая реальность оказывается гораздо более сложной, чем ее представляют школьные учебники, вынужденные прибегать к упрощениям.

Эллинизм — это не только завоевательные походы Александра Македонского, распространившего греческий мир в пределы Азии, это нововведения и преемственность, преданность традиции и поразительные новшества, это люди, привязанные к прошлому и страстно устремленные в будущее.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Традиционные боги, таким образом, охраняли своих почитателей, и те, в свою очередь, не забывали о служении им. Напротив, иногда обстоятельства благоприятствовали развитию их храмов. Так произошло с Додоном, без сомнения, благодаря Пирру и царям Эпира, а затем Эпирскому союзу: пока паломники приходили с обращением к древнему оракулу Зевса, записывая свой вопрос на свинцовой табличке (множество их было обнаружено при раскопках), для полиса и культов строились новые сооружения. Всеэллинские святилища в Дельфах, в Олимпии разрослись за счет новых построек и продолжали пополняться различными пожертвованиями. В Делосе в течение периода независимости (314–166), а затем при афинском господстве, восстановленном по решению Рима, храм Аполлона стал знаменит как религиозный центр Эгейского моря, где Антигониды, Лагиды и Атталиды состязались в щедрости, оказывая почести богу; по их повелению возводились портики, они посылали дорогие пожертвования, которые заносились в опись, учреждали праздники основания, устанавливали вотивные памятники. Один из этих памятников, возможно появившийся благодаря Антигону Гонату, относится к разряду совершенно исключительных: это галерея шириной 67 м, узкая и высокая, в которой полностью помещался военный корабль, посвященный богу по обету за морскую победу; две внутренние колонны были украшены выше капителей головами быков — отсюда название «портик Быков», которое за неимением точного было дано этому странному сооружению. Храм Двенадцати Богов был построен тоже в начале III века до н. э., возможно на средства какого-нибудь царя. Лига островитян со своей стороны учредила праздники. Щедрые римляне, наконец, и их великий противник Митридат Эвпатор, в свою очередь, выразили свое почитание богу Делоса. Собственно говоря, это делалось не ради политической пропаганды, но из естественного побуждения запечатлеть свое внимание к святилищу, чья слава распространялась даже за пределами Киклад: те, кто играл активную роль в этом регионе, считали естественным поклоняться Аполлону Делосскому.

Удивительный текст дает представление об этом поклонении и об этих праздниках: «Гимн IV» Каллимаха, написанный по поручению Птолемея II Филадельфа около 275 года до н. э. Стихотворение высокого стиля и богатой образности, создаваемой за счет изумительного владения словом: «Этот остров, несокрушимый ветрами и ударами волн, более радушный к полету чаек, чем к бегу лошадей, остается непоколебимым посреди моря, которое, бесконечно волнуясь у его берегов, смывает всю пену икарийских вод». Затем поэт рассказывает миф о рождении Аполлона и о том, как Латона, носящая в своем чреве бога, которому ревность Геры мешала появиться на свет, нашла на небольшом Делосе единственное убежище, где могла укрыться. Он описывает чудо, которое произошло, как только родился Аполлон: на время вся местность и все, что окружало божественного ребенка, стало золотым. Наконец, он упоминает о ритуалах и священных праздниках, которые регулярно совершались в храме: «Остров тысячи алтарей, остров тысячи жрецов, какой моряк, какой купец, плывущий по Эгейскому морю на своем корабле, проходил когда-либо мимо твоего берега? Нет, никогда ветра не гнали его так быстро, никогда нужда не торопила его настолько, чтобы моряки забыли убрать паруса, и они не осмеливались выйти обратно в море, не обойдя вокруг твоего большого алтаря, стегая его сильными ударами, и не укусив со связанными за спиной руками священный ствол оливы — обряды, которые делосская нимфа придумала, чтобы позабавить дитя и рассмешить Аполлона». Как мы видим, эти ритуальные действия были приписаны многовековой традиции и утратили свой первоначальный смысл: бичевание стен и укусы, оставляемые на коре священного дерева, возле которого был рожден бог, продолжали практиковаться, поддерживаемые народной верой.

В отношении интерпретации гимнов Каллимаха часто допускают досадную ошибку: их считают заумными произведениями, требующими книжной учености, рассчитанными лишь на узкий круг знатоков и ученых. На самом деле, как показали недавние исследования, эти гимны, как и их образец — «Гомеровские гимны»[61], создавались по случаю и предназначались для декламации на каком-нибудь празднике, для которого каждое из них сочинялось. Их необходимо воспринимать как аутентичные документы, в той же степени, как и многочисленные священные стихотворения, заказные произведения, о которых упоминают надписи той эпохи, а иногда даже воспроизводят их. Частью всех значимых праздников была эта традиционная литература в виде речитативного исполнения под музыкальное сопровождение лиры или в виде песен — пеанов или дифирамбов, исполнявшихся хором. Создавая свои гимны, Каллимах выполнял заказ либо лагидского царя (как это было с «Гимном IV», написанным для празднования на Делосе птолемаид), либо своего родного города Кирены к большому празднику Аполлона («Гимн II»), к празднику Зевса при царе Магасе («Гимн I») или для фесморий в честь Деметры («Гимн VI»), Четкое согласование текста с церемонией, точные отсылки к этапам ритуала и топографическим и архитектурным деталям праздника, что возможно обнаружить благодаря археологическим данным, делают эти тексты замечательными и ценными свидетельствами об эллинистической религии.

Набожность граждан и постоянное участие государей, таким образом, совместно поддерживали традиционные культы. Мы уже видели, как новые полисы состязались друг с другом в возведении пышных храмов, особенно в Малой Азии, и сколько различных сооружений и вотивных памятников было установлено в великих святилищах благодаря щедрости царей и признательности верующих. В Дельфах при этолийском господстве, в III веке до н. э„начался расцвет, который продолжался в следующем столетии, но, по правде говоря, постепенно померк в течение I века до н. э. Сотерии, большой праздник, учрежденный в память о чудесном спасении святилища (при участии этолийцев) во время вторжения галлов в 279 году до н. э., отмечались с внушительным размахом, как Пифийские игры. Римские завоеватели Фламинин, а позже Эмилий Павел не преминули почтить Аполлона. Только после Митридатовых войн и репрессий Суллы, приказавшего доставить священную казну и переплавить ее в монеты, оракул стал приходить в упадок. Но до этих жестоких испытаний Дельфы знали прекрасные времена: во второй половине II века до н. э. в Афинах был восстановлен забытый с IV века ритуал пифаид: с 138–137 по 98–97 годы до н. э. полис четырежды отправлял в Дельфы официальное посольство, называемое пифаида, которое участвовало в процессии афинского храма Аполлона Пифийского у подножия Акрополя и которое пешком проделывало весь путь до Дельф через Элевсин, пролив Киферы и Беотию. Поводом для него послужил небесный знак — молния, появившаяся над вершиной горы Парнас, к северо-западу от Афин, которая за свою форму была названа «колесницей», Нагта. Когда молния сверкнула на Харме, что, впрочем, можно назвать большой редкостью (поскольку только девять дней в году были отведены для наблюдения за знамениями), была собрана процессия из магистратов, жрецов и верующих, которая отправилась в путь под охраной пеших и конных вооруженных эфебов. В Дельфах же, где они были приняты с большой торжественностью, пифаида воздала благодарность богу: пением пеанов, музыкальными и поэтическими состязаниями дионисийских актеров, освящением треножника — традиционное пожертвование Аполлону Дельфийскому. По возвращении пифаида привезла в Афины на колеснице в другом треножнике, специально предназначенном для этого, священный огонь, который был зажжен в дельфийском храме, на алтаре Гестии. Участие в пифаиде было желанной честью: два афинянина, брат и сестра, установили в Делосе свои статуи, на которых были высечены надписи о том, что они участвовали в пифаиде в 106–105 годах до н. э.: мужчина как pythciiste, а женщина — как канефора, то есть носительница корзины с дарами, что было общепринятой обязанностью для женщин во время священных церемоний.

Как мы видим, множество документов свидетельствуют о жизнеспособности религиозной веры в эллинистическую эпоху. Почему же в таком случае так часто говорят о ее упадке? Дело в том, что нас дезориентирует неоспоримый феномен: развитие критических взглядов среди философов и некоторых представителей интеллигенции, и мы игнорируем огромное число свидетельств, которые обнаруживают истинное отношение индивидов и социальных групп. Что же мы видим? Общество тратило большие средства на соблюдение древних ритуалов или на их возрождение, оно старалось детально регламентировать культовые обряды и заботилось о том, чтобы эти правила фиксировались и обнародовались, чтобы всем о них было известно; оно воздвигало дорогие памятники и приумножало пожертвования. Частные лица не отставали от полисов и соревновались друг с другом в щедрости воздаваемых богам почестей. Можно ли поверить, что такие траты и усилия были лишь демонстративными жестами, пустой формальностью, пережитком прошлого? Скорее следует признать, что это выражение искренней набожности, ревностность которой нисколько не ослабла по сравнению с предыдущими эпохами.