Рихард Дюбель - Наследница Кодекса Люцифера

• Название: Наследница Кодекса Люцифера
• Автор: Рихард Дюбель
• Издательство: Книжковий Клуб «Клуб Сімейного Дозвілля»
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-14-1160-8

Десятилетиями семья Хлесль хранила мир от библии дьявола. И теперь могущественные силы не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть завещанием сатаны. Охотник за ведьмами заманивает Агнесс Хлесль в ловушку – и ее дочери Александре предстоит сделать выбор: или она принесет этому одержимому иезуиту Кодекс Люцифера, или ее мать будет сожжена на костре! Согласиться на сделку – все равно что погубить дело всей жизни и… предать любимого. Но у нее нет времени на раздумья…

---

– Те двое, которые вам нужны, наверняка уже движутся сюда. Я бы сказал, что это две ведьмы, если бы вы и ваши братья не пришли сюда именно для того, чтобы продемонстрировать: вы не верите ни в каких ведьм. Но мне все равно; я убежден, что они ведьмы. Женщины в этом роду хуже всех, отче; остальные им и в подметки не годятся. Уничтожьте этих мерзавцев, отче – и пока я буду, радостно улыбаясь, слушать, как они молят о пощаде, стоя на эшафоте, вы можете внимать вою дьявола, когда он будет возвращаться в ад.

– Назовите мне их имена.

Старик протянул руку.

– Ваше слово, отче, что вы вытащите меня отсюда.

Внезапно отец Сильвикола улыбнулся.

– Неужели такой мошенник, как вы, хочет положиться на честное слово?

– На свое слово я бы не положился. Но я знаю таких людей, как вы. Обещаете, отче?

– Имена.

Лицо старика мучительно вздрогнуло. Вдруг оно показалось на тридцать лет моложе, как если бы сетка морщин неожиданно заполнилась мясом и жиром. Глаза его сверкали. Голос стал резким и зазвучал, как полный ненависти визг загнанного в угол кабана. На дрожащем подбородке повисла капля слюны.

– Агнесс Хлесль и Александра Рытирж, – пропищал визгливый голос. – Если вы захотите оказать мне услугу, то дадите мне тупой нож и оставите их со мной на полчаса, прежде чем повесить. Александра разбирается во врачевании, и они с матерью не позволят ублюдку Хлеслей протянуть ноги, если это будет в их власти. Я абсолютно уверен, что они скоро появятся здесь; Андреас, это ничтожество, в любом случае уже позвал их на помощь. Я сообщу вам, когда они приедут. Андреас постоянно советуется с монахинями. А поскольку в тюрьму я не возвращусь, то смогу держать глаза открытыми, не так ли?

Отец Сильвикола встал и сделал знак одной из сестер.

– Этот человек остается здесь. Если за ним кто-то придет, Чтобы забрать его отсюда, передайте мое распоряжение. И следует обратить особое внимание на его здоровье. К нему должны вернуться силы. Давайте ему все, что он попросит.

– Все, что я попрошу, сестра, – уточнил старик и ухмыльнулся.

Лицо монахини скривилось от отвращения.

– Я передам это, отче. Но я здесь новенькая. Как зовут этого человека?

Старик облизал губы.

– Себастьян Вилфинг, – ответил он. – Запомните это имя, сестра.

21

В течение шестисот лет положение естественных ворот к богатствам Богемии было большой удачей для некогда свободного имперского города Эгера. Но затем появился Валленштейн… а с ним и война. Заявления о нейтралитете, а также выплата штрафа в размере десяти тысяч имперских талеров за преступление, которое граждане города вовсе не совершали, – ни одно из дипломатических усилий совета не смогло отвратить удары судьбы. Валленштейн занял Эгер в первый же год после битвы под Белой Горой и уничтожил свободную жизнь в нем, превратив город в сборный пункт и цейхгауз императорской армии. Двенадцать лет спустя генералиссимус нашел в Эгере смерть, пронзенный одним из собственных офицеров, с последней мольбой о пощаде на губах – мольбой, которую так и не услышали, поскольку солдат Валленштейна никто не учил оказывать милость (и поскольку за голову Валленштейна предлагали слишком заманчивую сумму). Еще шесть лет спустя треть Эгера была разрушена, пригороды лежали в развалинах, и оставшиеся в живых сто граждан направили челобитную к императору Фердинанду III, умоляя его спасти город от дальнейших ужасов.

Император оказался благосклонно настроенным и сохранил город, который на протяжении жизни многих поколений хранил верность ему и его предшественникам, от полного разрушения. То, что к Эгеру подойдут шведы, он предусмотреть не сумел…

– А сегодня? – спросил магистр ордена розенкрейцеров и налил себе из кувшина крепкого красного вина. – Все, построенное за семь лет тяжкой работы, было уничтожено пушками генерала Врангеля. Вы уже осмотрели город? Чаще всего даже не нужно подниматься на городскую стену, чтобы увидеть город из конца в конец: сквозь него прорубили настоящие просеки. Даже если прислать сюда еще десять тысяч рабочих из близлежащих деревень, они все равно не смогут восстановить Эгер. Город мертв. Ваше здоровье!

Магистр ордена выпил и рыгнул. Киприан и Андрей переглянулись.

– Как вы полагаете, куда обращаются люди, когда им нужна работа? – Магистр ордена взмахнул руками. – В шведский гарнизон наверху, в замке! Какая насмешка! Шведы разграбили город, а теперь оплачивают всевозможные услуги ценностями, которые до того украли у нас. Бог оставил нас… так точно, Бог оставил нас. Ваше здоровье! А знаете, что самое забавное? Теперь хитрые головы, которые убежали, прежде чем Врангель замкнул кольцо осады в июле, сидят в эмиграции и спорят о том, что будет с Эгером. Протестанты хотят восстановить статус имперского города, католики хотят включить город в королевство Богемия. Они ведут переговоры по поводу шкуры медведя, хотя медведь давно уже сидит, испражняется в лесу… нет, он еще даже не испражнился, прежде чем выйти из лесу! Ваше здоровье. – Магистр ордена задумался над своей замысловатой метафорой и, кажется, решил, что она все равно не совсем ему удалась. – Могу ли я еще что-нибудь вам предложить?

Киприан взял кувшин и вылил остатки вина в кубок Андрея. Полилась тонкая струйка, а затем упало несколько капель. Он заглянул в кувшин – пусто. Сидят тут не больше часа, а выпили уже четыре кувшина вина. Они с Андреем практически не принимали в этом участия; все вино, почти без исключения, находилось в животе магистра ордена.

– Большое спасибо за введение в курс дел, – сказал Андрей. – Мы понимаем, что в городе, находящемся под шведским господством, никто не горит желанием вспоминать о сжигании ведьм.

– Ха! – На Андрея и Киприана пролился мелкий дождик КЗ слюны и вина. – Аутодафе Анны Моргин было уголовным преступлением, самым настоящим, и тот факт, что выдумка с ведовством охватила тогда почти каждую душу в стране, ничего не меняет. Те, кто еще придерживается католической веры, будут держать рот на замке, поскольку все, кто перебежал к Лютеру, не преминут воспользоваться возможностью полизать зад шведскому капитану в замке, ткнув пальцем в своих не перешедших в другую веру соседей и заявив, что это и есть убийцы ведьм. Даже я буду держать рот на замке, если уж на то пошло.

– Вижу, что здесь люди так же держатся вместе в случае беды, как и везде, – заметил Киприан, но магистр ордена не оценил его горькой иронии. – Наверное, основная причина этого в том, что их предводители дают им прекрасный пример.

Андрей толкнул его под столом ногой.

– Ваше преподобие, – спросил он, – неужели недостаточно того, что в лесу был убит отшельник, убит лишь потому, что Анна Моргин обратилась к нему за помощью и он хотел предоставить ей убежище? И того, что Анну Моргин сожгли, хотя она была невиновна и оставила после себя трех маленьких детей, также недостаточно? Помогите нам выяснить, по крайней мере, что случилось с мальчиком, который жил у отшельника. Будущее Эгера нельзя воздвигнуть на костях невинных.

– Вот только не надо так, – ответил магистр и схватил кувшин. – Мы ведь с вами знаем, что все и вся строится на костях невинных. – Магистр встряхнул пустой кувшин над кубком; ему хватило совести изобразить изумление. – Э? – Он осмотрелся вокруг и потянулся к колокольчику, чтобы подозвать слугу. Но Киприан оказался проворнее и забрал колокольчик себе. Лицо магистра стало еще более изумленным. Однако затем он увидел безжалостную улыбку Киприана, тяжело осел и оттолкнул кубок.

– Вам легко судить, – пробормотал он. – Вам-то здесь жить не приходится. Я чувствую, что меня всего лишь терпят. Тем немногим католикам, которые еще остались, нужно место для встреч. Я не могу рисковать тем, что меня выгонят из города, и уж тем более – из-за кого-то, кто уже давным-давно мертв.

– Однако вы отправили почтового голубя. Не делайте вид, будто в глубине души вы вовсе не приличный парень, – сказал Андрей и улыбнулся магистру.

Киприан промолчал; его деверю всегда было проще завязать дружбу с помощью слов. Однако магистр ордена только засопел и протянул руку к колокольчику.

– Как вы считаете, кого я пытаюсь там, – и он указал на свою голову, – утопить? Если бы я знал, что мое сообщение в комтурство в Праге принесет вас сюда, я свернул бы голубю шею.

Киприан по-прежнему держал колокольчик за пределами досягаемости магистра.

– Что произошло с мальчиком? Был ли он также убит? Выжил ли он? Что произошло тогда?

Магистр ордена покосился на колокольчик.

– Да что же это такое? – простонал он. – Мне ведь достаточно только позвать слугу – и судебного пристава.

– Как по мне, то можете лакать, пока не свалитесь под стол, – заявил Киприан. – А что касается судебного пристава – теперь его функцию выполняют шведские солдаты. Я бы посоветовал вам хранить верность своему девизу, а именно держать рот на замке, если не хотите привлечь их внимание.