Елена Озерова - Бархатные мечты

• Название: Бархатные мечты
• Автор: Елена Озерова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997

Преуспевающая бизнесвумен Кира Рябинина не устояла перед лондонским красавцем миллионером. Головокружительный роман — предел ее мечтаний. Но предательство возлюбленного оставило в сердце женщины лишь тупую боль. Незаживающая душевная рана, казалось, обрекла Киру на одиночество. Но как часто бывает не только в романах, но и в жизни, случайная встреча с настоящим мужчиной вселяет в душу Киры новую надежду на счастье…

---

— Ты не мог бы мне объяснить, что это за дело? Строго между нами…

— А что это ты так интересуешься Кирой? Понравилась?

— Допустим!

— Не советую. Безнадега…

— Это мои проблемы. Так скажешь или нет?

— Из Англии приехала одна дамочка, бывшая любовница бывшего Кириного жениха. Ну и наговорила ей всякого. Бабские штучки. Пройдет!

— И больше ничего?

— Ничего.

Митя прошелся по комнате и остановился у окна.

— А красивые у вас занавески, — неожиданно сказал он.

12

Воскресный вечер у Андрея оказался свободен — редкий случай в его напряженной жизни. Он приятно расслабился и совсем было уже собрался завалиться с книжкой на диван, как вдруг вспомнил, что Женя давно просила его вымыть окна. Настроение сразу упало. С одной стороны, возиться с ведром и тряпками не хотелось, с другой — Андрея все-таки мучила совесть. Он в последнее время совсем забросил семью, и у Женьки есть масса поводов для претензий. Можно, конечно, сказать, что он занят по горло, что ему не до окон… Хотя это совсем уж бессовестно. Андрей вдруг вспомнил печальные Женины глаза. Раньше она много смеялась, а теперь все больше смотрит как-то обиженно, с укоризной, и молчит, молчит…

Тяжело вздохнув, Андрей переоделся в старые джинсы и майку — ту самую, с надписью «I am coach», в которой его в первый раз увидела Женя, — эта майка до сих пор не была разжалована в тряпки только по сентиментальным соображениям. В ванной обнаружил мешок с тряпками и в глубокой задумчивости стал их перебирать, убеждая себя, что выбирает наиболее подходящую, а на самом деле оттягивая неприятное занятие. В этот момент зазвонил телефон. Встрепенувшись, Андрей с надеждой подскочил к аппарату.

— Слушай, старичок, — раздался в трубке бодрый Кешкин голос, — ты чем занят?

— Хозяйством, а что?

— Ты? Хозяйством?

— Я муж или не муж? А что такое?

— Да сегодня в Политехе какая-то «ретротусовка». Организует «Литературная газета». Читка стихов всякими знаменитостями, ностальгия по шестидесятым. Вознесенский, Евтух и еще куча.

— Ну и что?

— Как что? Разве ты не идешь?

— Ты же знаешь, старик, я не слишком интересуюсь литературой. Это твоя епархия!

— Жаль. Я думал, ты все равно там будешь, так что… Слушай, а может, выручишь меня?

— А что случилось?

— Да понимаешь, Тинатин прилетает из Тбилиси, и только на один день. У нее какой-то важный концерт в Малом зале консерватории. Я же не могу не пойти…

Тинатин Гвишиани была грузинской скрипачкой, молодой и талантливой. Но не в этом суть. Дело было в ее внешности боттичеллиевской Венеры — тот же овал, те же черты лица, а главное, такие же волосы, бронзово-рыжие, по Вертинскому — «темно-змеиные». Увидев эти волосы, Кеша пропал раз и навсегда. Любовь его была романтична, велика и без взаимности. Тинатин мягко, но весьма недвусмысленно дала ему понять, что в ее планы входит только музыка, вся ее жизнь должна быть подчинена искусству. Кеша страдал, но, поскольку на горизонте не было никакого видимого соперника, не терял надежды.

— Я же не могу не пойти…

— Ясно! — Андрей прекрасно знал печальную Кешину историю. — А что, раньше ты не мог подыскать себе замену?

— Я почему-то был абсолютно уверен, что концерт завтра.

Кешина рассеянность также была известна всей редакции.

— Ну, так как? — умоляющим голосом спросил Кеша. — Сходишь за меня?

— Ладно уж, последний пылко влюбленный! Чего не сделаешь ради друга!

— Век не забуду! — Кеша просто расцвел на том конце провода. — Жду тебя на «Лубянке» у выхода из последнего вагона. В полседьмого!

— Цветы-то грузинской княжне успеешь купить? — поддразнил Андрей.

— За меня не беспокойся!

Разумеется, и стихи и поэты Андрея не слишком интересовали, но это действительно был повод на сегодня открутиться от помывки окон. С легким сердцем он скинул старье и отправился в одних трусах в ванную бриться.

Встретившись с благодарным Кешкой и взяв пригласительный, Андрей не спеша направился к восьмому подъезду Политехнического. Перед дверью собралась довольно большая толпа жаждущих духовной пищи, все спрашивали лишний билетик. Андрей вошел внутрь и стал пробираться по ступенькам к контролю, как вдруг увидел в толпе знакомое лицо.

Нелли стояла, почти прижавшись к стене, толпа оттесняла ее от Андрея все дальше и дальше. В два энергичных рывка он преодолел разделяющее их пространство и оказался рядом с ней.

— Привет! Какими судьбами?

Она вздрогнула от неожиданности, резко обернулась, но, увидив Андрея, улыбнулась:

— А, это ты! Привет. Меня должны были провести, но получилась какая-то накладка, и теперь, кажется, надо уходить домой.

— Зачем же сразу и домой! Что-нибудь придумаем!

— Видишь, какая толпа! А на входе такой контроль, что уж не проползет.

— Подожди меня здесь! Только обязательно дождись, и все будет в порядке.

Андрей, опять по мере возможности помогая себе локтями, пробрался через заградительные кордоны в фойе, несколько раз предъявив входной билет. Вообще-то у него был знакомый в «Литературке», некий Игорь Плоцкий, — сталкивались пару-тройку раз в Домжуре. Но он вряд ли ходит на такие тусовки…

Ситуация выглядела безнадежной, но у Андрея было предчувствие, что провидение сегодня за него. И точно: через минуту кто-то хлопнул его по плечу. Обернувшись, он увидел своего бывшего однокурсника и приятеля Сашу Маликова. В свое время тот бросил журфак и подался в Литинститут, возомнив себя великим прозаиком.

— Сколько лет, сколько зим!

— Сашка! А ты что здесь делаешь?

— Передачу! Я теперь не Сашка, а литконсультант радио «Эхо Москвы». Как я рад видеть тебя! Пойдем в буфет, слегка обмоем встречу, а уж после этого мероприятия я тебя не отпущу, посидим где-нибудь поплотнее.

— Слушай, Саш, раз ты такой большой человек, будь другом, выручи!

— А что такое?

— Нужно провести одну девушку!

— Хорошенькую?

— Не то слово!

Сашка задумался.

— Вообще-то я не такой уж большой человек, и потом сам видишь, что делается!

— Никогда не думал, что в Москве все еще так любят поэзию!

— И не думай так — в Москве просто любят тусоваться. Ладно, есть у меня одна идейка. Подожди немного!

Саша исчез, а через пять минут вернулся, победно помахивая гостевым билетом.

— Вот, получи для своей девушки!

— Во дает! Где взял?

— Где взял, там уже нет.

— Спасибо тебе громадное!

— Только смотри, после всего встретимся здесь! Девушку тоже приглашаю!

— Заметано.

Народу на лестнице несколько поубавилось. Андрей выскочил в холл — Нелли там не было.

Она стояла на улице, в некотором отдалении от подъезда — такая стройная, в короткой кожаной юбочке и высоких модных ботинках на шнуровке, — ей можно было дать лет восемнадцать, не больше. Когда он уже подошел совсем близко, она подняла на него свои умопомрачительные зеленые глаза:

— Я уже собралась уходить.

— Почему? Я же велел тебе дожидаться!

Нелли чуть усмехнулась, услышав слово «велел», но Андрей этого не заметил.

— Я подумала, что у тебя ничего не вышло.

— И была глубоко не права!..

Андрей показал ей билет, потом решительно взял под руку и повел к лестнице. Она шла покорно, но в глазах по-прежнему пряталась усмешка.

По мнению Андрея, вечер был откровенно так себе. Сначала очень долго вещал со сцены Вознесенский, потом читали стихи ученики Вознесенского, — словом, через час действа Андрей решил, что этим поэтом он сыт по гроб жизни. Нелли тоже досадливо покусывала губы.

— Андрей Андреич съели все время — и свое, и чужое, — досадливо шепнула она Андрею.

— А ты ради кого пришла?

— Ради Жданова и Гандлевского. Но до них, по-моему, сегодня уже не доберутся.

— А что, хорошие поэты?

— Ты их не читал?

— В первый раз слышу!

— А тогда что ты вообще здесь делаешь?

— Кешу заменяю. Сам я на такие тусовки не хожу. А тут пришлось срочно выручить друга.

— А-а…

— Но ты мне потом расскажешь, кто такие Жданов и Гандлевский? Нельзя же мне так и остаться глухим невеждой!

— Как-нибудь расскажу.

— После этого вечера?

— Если он когда-нибудь кончится.

Когда на сцену по приглашению Вознесенского полез в поэты Костя Кедров, Нелли прошептала:

— Ну, все. Я ухожу! Времени уже почти одиннадцать, а конца этому безобразию не предвидится.

Она встала. Андрей вслед за ней стал пробираться к выходу. В фойе она насмешливо спросила:

— А ты-то зачем ушел?

— С тобой. Во-первых, для информации я уже все понял, а во-вторых, должен же я узнать, кто такие Жданов и Гандлевский!

— Вот и остался бы! Думаю, что где-нибудь к часу им разрешат прочесть по стишку.