Розалинда Лейкер - Позолоченное великолепие

• Название: Позолоченное великолепие
• Автор: Розалинда Лейкер
• Издательство: ООО ТД «Издательство Мир книги»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-486-03910-2

Англия XVIII века. Величественные замки, богатые особняки и загородные виллы. Блеск роскоши и мрак бедности. Мог ли Томас Чиппендейл (которого со временем признают крупнейшим мастером английского мебельного искусства эпохи рококо и раннего классицизма), в ту пору обучавшийся ремеслу плотника-краснодеревщика в аббатстве Ностелл, предположить, что встреча с аристократкой Изабеллой Вудли круто изменит его судьбу? Нет, Изабелла не стала его спутницей, хотя их и влекло друг к другу всю жизнь. Но чувство, вспыхнувшее в ранней молодости, не смогла затмить ни одна другая женщина, появлявшаяся на его пути.

---

Из-за высокой спинки кресла, в котором сидела женщина, нельзя было разглядеть, молода она или стара. Поскольку гостья расположилась лицом к камину на некотором расстоянии от огня, ей, видно, казалось, будто здесь больше никого нет. Похоже, она не слышала, как Изабелла вошла через дверь позади нее. Атласная юбка, расстилавшаяся вокруг кресла, сверкала цветом гвоздики и была вышита этими же цветами. А это говорило о том, что гостья прибыла в лучшем наряде, чтобы составить за столом компанию Натаниелу и его супруге.

— Желаю вам доброго вечера, мадам, — сказала Изабелла, опасаясь испугать леди своим неожиданным появлением. Однако та не шелохнулась. Приблизившись, Изабелла заговорила снова. Она разглядела на голове гостьи парик с вьющимися волосами, украшенными жемчугом.

Изабелла обошла кресло и встала перед гостьей, подумав, что бедная леди глуха.

— Мадам, я миссис Тренч, — представилась Изабелла. Тут у нее перехватило в горле, когда она взглянула на бальзамированное лицо создания, которое опустило руки, напоминавшие когти, на подлокотники кресла. Это ужасное существо источало запах какой-то мази, которой пользовались давно, чтобы бальзамировать тело первой жены Натаниела.

Изабелла не закричала. Она стояла, точно прикованная к месту ужасом, от которого по ее телу пробегали судороги, а зубы начали стучать от потрясения. Стеклянные глаза, сверкавшие на лице цвета пергамента, казались живыми, в них отражался мерцающий свет языков пламени и создавал впечатление, будто она смотрит на Изабеллу.

Здесь Натаниел и застал Изабеллу, отправившись на поиски, когда не дождался ее за столом, ведь уже собирались подавать еду. Не подозревая о том, что она стоит здесь уже более десяти минут, он подошел к ней, скорее раздраженный, чем озабоченный.

— Я хотел показать вам Генриетту после ужина. Что заставило вас прийти сюда, ведь вы провели в этом доме не более двух часов? — Натаниел коснулся руки Изабеллы. Та посмотрела на него такими большими глазами, что он испугался, как бы она не тронулась умом, вдруг наткнувшись на его покойную жену. Он так привык к мумии Генриетты, что считал ее присутствие обычным делом и думал, что у других тоже сложится подобное впечатление. Он слишком поздно догадался, что Изабеллу следовало подготовить, чтобы ее не постиг удар при случайной встрече с мумией. — Возьмите себя в руки, — громко приказал он. Натаниел повысил голос от отчаяния и тревоги, ибо понятия не имел, как ласково успокоить и посочувствовать кому-либо. — Боже милостивый! У леди Бартоломю хранился восковой образ покойного мужа, та постоянно сажала его за стол во время трапезы, независимо от того, были у нее гости или она ела одна. Вам нечего бояться, это ведь все равно, как если бы Генриетта была сделана из воска. Я единственный, кому она причиняла вред. Она пыталась сбежать от меня. От меня! Вот поэтому-то она и сидит здесь, либо в другом месте, куда мне вздумается переместить ее. Ей больше некуда бежать, она не сможет скрыться даже в могиле!

К его облегчению, Изабелла закрыла глаза, давая знать, что ей это в каком-то смысле понятно. Она хотела что-то сказать, но упала в обморок и рухнула бы на пол, если бы Натаниел не успел вовремя подхватить ее.

Через три месяца состоялись выборы. Настало время, когда человек с улицы мог развлечься, слушая воодушевляющие речи, следя за борьбой сторонников противоборствующих кандидатов, наблюдая за волнениями, которые вспыхивали при малейшей провокации. Томас отложил в сторону свои исследования, которые проводил в свободное время, и стал вместе со всеми задавать соперникам критические вопросы и наблюдать за ходом выборов, получая от этого большое удовольствие. Поскольку Йорк стал центром выборов в графстве, то сюда хлынул народ издалека, создавая неразбериху на улицах и занимая все свободные помещения в городе. Народ с улицы почти не интересовало, какой из кандидатов займет место в Палате общин, ибо каждый из них был богачом и выходцем из высших слоев общества. К тому же он провозглашал почти одни и те же лозунги — добиться благосостояния для народа, собственного класса, но это ни в коей мере не убавило энтузиазм и активный интерес всего простого люда.

Томасу особенно хотелось увидеть да и услышать кандидата от партии вигов, чей нос он разбил в библиотеке Ностелла. Та встреча была так коротка и наполнена гневом, унижением и несдержанностью, что он не совсем разглядел Натаниела Тренча и составлял о нем впечатление как бы в первый раз, когда тот поднялся на специально установленную платформу на рыночной площади и обратился к большой толпе, собравшейся на ней. У него было крупное лицо с грубыми чертами, короткая шея, будто придавленная тяжелой головой, он стоял, слегка откинувшись назад, что придавало ему несколько помпезный вид. Томасу стало не по себе, когда он представил Изабеллу рядом с этим толстяком, однако он был вынужден признать, что этот человек отличный оратор, его сильный голос в значительной мере успокоил несогласных среди слушателей.

Томас слышал выступления Натаниела несколько раз. Изабеллы с ним никогда не было. Наверно, ее оберегали, ибо всякие политические сборища легко выходили из-под контроля и неожиданно заканчивались дракой. Предприимчивые уличные торговцы с огромным успехом сбывали тухлые яйца и перезрелые фрукты, но стражи порядка их отлавливали и прогоняли.

В день выборов Томас был занят изготовлением декоративного сундука с ящиками, который был известен под названием комода, двойные двери скрывали находившиеся внутри ящики. Если бы он имел право голоса, то его отпустили бы с работы на ближайший избирательный участок. С раннего утра фургоны, набитые избирателями, прибывали с дальних концов за счет их землевладельца или его кандидата. Фургоны катили в избирательный участок, где их ждали бочки с бесплатным элем и огромным количеством еды, что способствовало процессу голосования. Всю ночь на улицах города люди громко пели и шумно ссорились при свете факелов. Люди ждали, когда огласят результаты выборов.

Имя победившего кандидата объявили в конце следующего дня. Так как была суббота, Томас закончил работу вовремя и отправился на многолюдную площадь, где Натаниел, стоя на ступенях резиденции мэра, принимал поздравления в присутствии всех местных высокопоставленных лиц. Желая приблизиться к нему, Томас стал пробираться к большому дереву, на ветвях которого уже устроились веселые мужчины и мальчишки. Он забрался на дерево, нашел прочный сук, откуда всё было хорошо видно.

— Речь! Речь! Ура! Ура! — кричала толпа.

Благодарный Натаниел поднял руки, требуя тишины.

— Джентльмены! — прокричал он. Из его огромной груди вырывался гулкий голос. — Сегодня вы оказали мне огромную честь. Как верный йоркширец, я буду отстаивать ваши права на благосостояние, а также благосостояние лучшего графства в Англии в лучшем из всех парламентов. — Он приложил правую руку к сердцу. — Я клянусь, что буду верно, последовательно и честно выполнять свои обязательства в качестве вашего представителя. Боже, храни короля!

Его слова встретили бурные возгласы одобрения. Все махали шляпами, кроме Томаса. Он спустился бы с дерева и ушел бы, если бы высокопоставленные лица не расступились, освобождая дорогу Изабелле, которая вышла через открытые позади них двери и встала рядом с мужем. Поднялась новая волна одобрительных возгласов и аплодисментов. Томас подумал, как это похоже на Изабеллу — она позволила мужу одному вкусить мгновение славы. Не было сомнений, что она не появилась бы и сейчас, если бы к благосклонности людей не подвигало осознание того, что их представитель в парламенте женат, семейное положение и дети только придавали вес будущему депутату парламента.

Изабелла улыбалась и махала рукой, и это радовало присутствующих. В бархатном пальто цвета вечерней зари, шляпе с широкими полями, украшенной белым пером, она выделялась на мрачном фоне каменных стен и облаченных в черные одежды членов совета графства, стоявших позади нее. Томас смотрел на ее милое лицо. Он снова почувствовал, какое огромное расстояние разделяет их. Такое же чувство он испытывал, стоя в темноте за окном Ностелла, когда состоялся танцевальный вечер. Тогда он еще не знал, что ее верность принадлежит другому мужчине и их пути разошлись. Ему хотелось прочитать по лицу Изабеллы, испытывает ли она хотя бы толику счастья в этом брачном союзе, который он считал полной неудачей. Но ее лицо ничего не выражало, и он знал, что увидеть что-либо можно, если находиться рядом и заглянуть ей в глаза, а такая возможность вряд ли когда представится. Помахав рукой в последний раз, она обернулась вместе с мужем и вошла в здание.

Изабелла глазами искала Томаса, но не заметила его. В резиденции мэра Натаниела лично поздравили те, у кого такая возможность еще не представилась, все любезно твердили, что желали бы видеть Изабеллу на банкете, который состоится позднее в честь победы ее мужа. Покинув резиденцию вместе с Натаниелом, она всматривалась в лица окружавших их людей, пока оба спускались по ступеням лестницы, но Томаса среди них не было. Когда загрохотали колеса тронувшегося с места экипажа, она продолжала смотреть на людей, запрудивших улицы, и насмешливо подтрунивала над собой за то, что возомнила, будто сможет заметить его среди сотен людей, даже если он находился бы в самой гуще. С того времени, как Изабелла с Натаниелом поселилась в доме Тренчей, у нее вошло в привычку повсюду искать его взглядом, когда оба бывали в Йорке или его окрестностях.