Алексей Мороз - От легенды до легенды (сборник)

• Название: От легенды до легенды (сборник)
• Автор: Алексей Мороз
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-51424-3

Что кушает за обедом Минотавр? Какие костюмы в наше время предпочитает дьявол? Откуда взялось проклятие императора, если император никого не проклинал, и как снять порчу с целой деревни, если о ней никто не знает? Можно ли с помощью големов обуздать революцию? Есть ли связь между вспыхнувшим талантом и упавшей звездой? Поймет ли оборотень оборотня, а человек — человека? Бесконечны линии легенд, и в этом они сходны с дорогами. Столь же прихотливы, столь же причудливо пересекаются… Иные легенды хватают не хуже капканов, иные, подобно маякам, указывают путь, но легенды не возникают из ничего.

Нынешний сборник вобрал в себя многое, так или иначе связанное с круговоротом дела и слова как в нашем мире, так и в мирах, порожденных воображением писателей-фантастов.

---

— Отлично. Мадам, обещайте, что будете нас слушаться.

— Но, — начала Эжени и, вспомнив о соседях, тоже понизила голос, — я же объяснила почему. Я…

— Мы помним, но де Шавине пытался спастись. Следуя вашей логике, вы должны поступить так же. К тому же, если останетесь вы, останемся и мы.

— Это следовало сказать мне. — Анри посмотрел в глаза Эжени. — Кузина, вы знаете, что в Легионе запрещены дуэли? Их заменяют рейды за Реку. Не в одном отряде, само собой. Могут вернуться оба, может кто-то один или вообще никто, но полковник свидетельствует, что дуэль состоялась. Если считать вас и барона де Шавине…

— Господа, — кокетливо произнесла все та же дама, — начинают. Какая жалость, что мы не слышим речи Маршана!

— Завтра она будет во всех газетах, — откликнулся Дюфур, — но вряд ли он затмит «кровавый ручей в мирном саду» от покойного Пишана.

— И все равно как бы я хотела слышать! Это несправедливо — лишать нас того, что позволено толпе…

Дюфур что-то ответил, что именно, Эжени не поняла: баронессу накрыла знакомая по снам волна ужаса; ее тянуло закричать, вскочить и убежать — в подвал, в Клены, на Золотой берег, куда угодно, лишь бы не слушать гул толпы и не смотреть на доживающую последние минуты колонну. Внезапный грохот оркестра заставил женщину вздрогнуть. Наверное, она переменилась в лице, потому что взгляд Анри стал тревожным. Кузен коснулся ее руки и одним губами спросил:

— Уйдем?

Она покачала головой и подняла свой бинокль. Предназначенный для театра, он все же позволял видеть, как по окончании марша из «Взгляда василиска» мсье Фонтэн поднимает руку, а его помощник выбрасывает в воздух ярко-желтый флажок и размахивает им над головой. Раз — и провисла часть фиксировавших колонну канатов, теперь ненужных. Красный флажок — и рабочие налегли на рукояти лебедок. Оставшиеся канаты натянулись, завибрировали, и по площади прокатился глухой тревожный стон… Скрип, треск, и вот, немного поупиравшись, колонна дрогнула и покачнулась.

Инженерный расчет оказался верен — гранит и бронза не устояли. С грохотом развалилось полуразрушенное основание, а сам столп начал заваливаться на заранее постеленное для него позорное ложе.

Эжени задохнулась от ужаса, сердце забилось так быстро и сильно, что женщина прижала к груди руку. Словно во сне, она слушала нарастающий общий крик, достигший апогея в тот момент, когда земля ощутимо вздрогнула. Длинное тело колонны скрылось в клубах пыли и взметнувшейся каменной крошки, следом вороньей стаей к небу ринулись шляпы, шляпки и букеты. Оркестр грянул первые такты гимна, и тут из оседающего серого облака стало подниматься что-то темное…

* * *

Колонна отскочила от земли, вернее, от спружинившей «подушки»? От навоза?! И почему… почему она изгибается?! Плавно изгибается, будто каучуковая… Камень и металл так не могут!

— Идем! — Капитан схватил Эжени за руку и поволок с балкона. Поль рванулся поднять оброненный бинокль, чувствуя спиной стремительное, рассекающее воздух движение. Когда газетчик распрямился, пыль почти осела, и он стал виден во всей своей красе безо всяких стекол. Тварь была в точности такой, как в книге маркиза. Петушиный гребень, змеиная шея, лебединые крылья, птичьи лапы со шпорами…

«Иногда василиску приписывалось человеческое лицо», но этот обошелся куриной башкой. Размером с омнибус. Быстро скользящее вниз по «шее» вздутие знаменовало последний путь мсье инженера… или какого-то другого мсье. Красноречивый бугорок пропал, и монстр шевельнулся, озирая площадь. Взмыло белое облачко — ударили изготовившиеся к салюту пушки, грохнуло, и тут же взметнулась и рухнула вторая колонна… Хвост! Хвост хлестанул по злосчастной батарее под аккомпанемент еще гулявшего между домами эха. С деревьев яблоками сыпались мальчишки. Они оставались лежать там, куда падали. Не шевелясь. Площадь замерла, сидевшие на балконе мужчина и женщины были в обмороке, если не мертвы. Дюфур чертыхнулся и бросился наутек.

Коридор был безлюден, будто в дурном сне, но со стороны буфетов и парадной лестницы слышались крики и шум. Там жили, и пусть живут дальше… Поль распахнул служебную дверь и очутился на лестнице — гулкой, узкой и пустой, только внизу слышались удаляющиеся шаги. Прыгая через две ступеньки, газетчик кинулся вниз. Анри, будь он один, уже был бы на рю де Мюра, но Эжени не могла идти быстро, и Поль догнал спутников в цокольном этаже. Капитан молча кивнул, Эжени не заметила. Почему капитан не подхватил ее на руки, Поль не понял. Дурацкий вопрос бился в голове вперемешку с дурацкой же книжкой. Василисков высиживают в навозе… Василиск убивает взглядом… Если увидишь его раньше, чем он тебя, спасешься. Возможно…

Возле черного хода торчал огромный швейцар в раззолоченном мундире. Тот самый легионер… На обитых знавшим лучшие времена бархатом скамьях сидело несколько мужчин в черных фраках. Все держали на коленях пальто, и никто не спасал гостей. Дюфур лакеев не осуждал и возвращаться не собирался.

Швейцар механически щелкнул каблуками, Анри столь же бездумно ответил на приветствие.

— Мсье, — решился один из лакеев, — что… там?

— Василиск, — ответил за капитана Дюфур. — Воздвигся. Шли бы вы отсюда, пока он… занят.

Эжени заплакала. Швейцар-легионер вновь щелкнул каблуками и отодвинул засов.

Эпилог

Кучер, отвозивший потерявшую шляпку молоденькую даму в трауре и ее двоих спутников, о монстре ничего не знал, как не знали о нем сидящие в кафе и прогуливающиеся по воскресным бульварам горожане. Ничего не подозревали и одетые в парадную форму ажаны, только в самом конце поездки фиакру пришлось пропустить шедший крупной рысью жандармский эскадрон, и тут Поля осенило.

— Аргаты, — сдавленным голосом произнес газетчик. — Про них тоже слишком много говорили.

Только порожденные фантазией дикарей убийцы были проще и… чище поднявшегося над толпой порождения новой политики и старых сказок. Анри про аргатов не слышал — он держал за руку Эжени, и Поль отвернулся. До сдачи репортажа оставалось семь часов, и в редакции по случаю выходного дня не было никого, кроме швейцара и пары рассыльных.

— А мы боялись пожара. — Капитан все-таки слушал. Или не слушал, а, как и Поль, думал вслух?

— Пожар бы заметили.

Если б с площади ринулись обезумевшие люди, это тоже заметили бы. Значит, никто не ринулся. Василиск убивает взглядом.

— Мсье, — сказал кучер, — с вас экю.

— Ждите здесь, — велел Дюфур, давая два. — Я провожу друзей и вернусь.

Отворивший лакей доложил, что приехал мсье маркиз и картина из спальни мадам по его настоянию перенесена в гостиную. Эжени, не дослушав, с каким-то стоном бросилась к отцу.

Над головой де Мариньи висел пейзаж — над переливчатым морем занимался прохладный розоватый рассвет. Сам маркиз держал рюмку, которую при виде дочери аккуратно поставил на стол, после чего раскрыл объятия.

— Так и знал, курочка, что вы сюда заедете. Я приехал верхом, это не так удобно, зато не застрянешь. Низвержение закончилось удивительно рано, я думал, что успею прочитать газеты.

— Мы удрали, — с ходу признался Поль.

Маркиз выслушал с видимым интересом, а слова старого гарраха попросил повторить.

— Ничего не поделаешь, — кротко согласился он с неизбежным, — теперь нам придется жить не только с парламентом и Кабинетом, но и с василиском. Не думаю, чтобы он стал президентом Республики по примеру Трансатлантидской конфедерации; видимо, придется считать его чем-то вроде инфлюэнцы. Она тоже каждый год убивает какое-то количество людей, что не мешает торжеству жизни.

— Жизни? — обреченно переспросила Эжени. — Жизни?!

— Конечно, курочка. Видишь ли, у меня тоже бывают сны. Бабушка Эжени любила вспоминать, как император гулял с ней у моря. Их застигла гроза, и молния ударила очень близко. До реставрации Клермонов папенька — мой брат, увы, очень на него похож — часто давал понять, что бабушка Эжени… Впрочем, это недоказуемо и никому теперь не нужно. Басконец, как и этот аргат, бесповоротно мертв, а я говорю о жизни. Вам, Дюфур, пора в редакцию. Должен же кто-то объяснить городу и миру, что, как пишут в подобных случаях, надо соблюдать спокойствие.

* * *

Газетный лист на внутренней стороне стеклянной двери украшал василиск в берете, сковавший взглядом депутатов и министров. За их спинами узнаваемые воры в цилиндрах растаскивали казну, а кайзер в военной каске подкатывал к границе Республики огромную пушку. Карикатура была удачной, вчера над ней смеялась вся редакция.

Поль повернул надраенную ручку и поднялся по лестнице. Папаша Леру в старом пальто поверх ливреи читал «Оракул». Увидев Дюфура, бедняга торопливо сунул презренный листок под конторку.