Вениамин Кожаринов - Завещание барона Врангеля

• Название: Завещание барона Врангеля
• Автор: Вениамин Кожаринов
• Издательство: Советский спорт
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-85009-334-6

В жанре исторического детектива написан роман московского прозаика В. Кожаринова «Завещание барона Врангеля»; в основе повествования — легенда о таинственной смерти императора Александра I и о его воскрешении в образе загадочного старца.

Где спрятаны сокровища сожженной Москвы, вывезенные Наполеоном? Куда исчез золотой крест с колокольни Ивана Великого? Почему за передачу одного лишь письма русскому царю бывший властелин Европы предлагал миллион франков? Ответы на эти вопросы — в историческом, приключенческом романе «Последняя авантюра Бонапарта».

---

Николай был почти весел. Но Дибича не обманула эта напускная веселость. В словах императора он усмотрел затаенный подвох.

— Никоим образом, ваше величество! Если о чем я и умолчал, то не умышленно.

Николай верил и не верил генералу. События прошлого ноября в Таганроге навязчиво не давали ему покоя. Причиной тому были его сомнения в истинности смерти брата. Конечно, убеждал он себя, все это мистика и только. Но почему тогда гроб с телом покойного так часто выставляли напоказ? Нарочито часто! Чем было вызвано вскрытие гроба возле Новгорода? У села Бабино, что в ста верстах от Петербурга? Обозревали тело брата и при подходе к Царскому Селу, и, день спустя, в Чесме. Там свидетелями оного были Голицын и Куракин, генерал-адъютанты… Что из того! Никто из них сегодня не хочет вспоминать о тех днях. Уж не ради ли любопытства столько раз тревожили прах брата?

Наконец Николай сбросил маску благодушия:

— Где беглец?

— В крепости Ростова…

— Надеюсь, у Строганова хватило ума наказать коменданту, чтобы содержал преступника в одиночестве?

— Да, ваше величество. Но я уведомил об этом тамошнее начальство дополнительно. Строганов докладывает, что некоторые беспорядки в Черномории действительно имеются. Оные и могли тронуть рассудок есаула. Однако, считает граф, не в той мере, как это трактуют столичные медики…

Дибич увидел в глазах императора недовольство, но все же закончил мысль:

— Полагаю, ваше величество, Строганов имел в виду не болезнь, а обман воображения.

Николай уставился взглядом на лакированные носки своих сапог. На одном из них он увидел чуть приметное грязное пятно.

— Экая мерзость! — сорвалось у него с языка.

Дибич понял императора по-своему:

— Ваше величество, я с самого начала понял, что сие ничтожество не заслуживает стольких хлопот.

— Это я и без тебя знаю! — Николай отошел от карты и заложил руки за спину. — Матушка мудра! Случай всегда решает более, нежели предполагает человек. А мы-то думаем по наивности, что все приуготовлено небесами заранее…

Слушая императора, Дибич не понимал одного: что есть неясного в этой жизни, когда для полного порядка нужно так немного — держать вожжи и не пущать…

— Ваше величество, пример «пятерки» не стал настоящим уроком для чересчур умничающих. А посему, ради спокойствия отечества, не стоит скупиться на крайние меры.

— Ты находишь? — с некоторым удивлением спросил Николай.

— Бог заповедовал изгонять бесов…

— Оставь всевышнего в покое! У него на всякого из нас найдется своя молитва. Ты, Иван Иванович, уведомь-ка немедля коменданта Ростовской крепости, чтобы привлек Анцимирисова без проволочек к строжайшему военному суду. Никаких показаний о таганрогских событиях от него не принимать! Дело закончить быстро и доложить мне. Егеря можешь из-под стражи освободить, однако оставь за ним негласный надзор.

Дибич с облегчением вздохнул. Кажется, дело Анцимирисова подходило к концу. Генерал хотел откланяться, но вспомнил о вопросе большого политического значения:

— Ваше величество» едва не выпустил из головы… Генерал Остен-Сакен сообщает из Нахичевани, что в армии персов замечены английские офицеры.

Николай от такой новости натурально взбесился.

— Мерзавец! Веллингтон обещал никоим образом не потворствовать султану в перевооружении его армии… Тем паче — помогать инструкторами! Вот что, Иван Иванович, завтра же представь мне об этом подробнейшую записку.

В этот же день вернувшийся из Москвы в Петербург Прозоров встретился с Годефруа.

— Итак, поручик, я жду доклада о фельдъегере.

— Господин полковник, здешние события обгоняют одно другое. Виннер больше не служит! Он намерен покинуть Россию в ближайшие дни. Корабль в Англию уходит через трое суток.

— Ну что же, у меня еще есть время поговорить с беглецом. А теперь расскажите мне о каждом шаге этого человека.

Поручик потупил взор.

— Господин полковник, за время моего наблюдения Виннер почти не отлучался из дому. Прислуга докладывает, что он жжет бумаги…

— Не может же он жить вовсе без общения?

— Вы правы, господин полковник, к нему дважды приезжал кто-то в карете. Я не сумел разглядеть лица.

— Какая жалость, поручик!

— Да, я не смог: оба раза дело происходило ночью. Но я проследил за ним. Его квартира находится на Пантелеймоновской, дом Оливье…

— Не может быть! Вы не обознались, поручик? — Прозоров не верил своим ушам.

— Господин полковник, это был именно дом Оливье.

— Простите, поручик, все мы ошибаемся. Но если вы правы, то дело принимает нешуточный оборот.

Кронштадт, 6 января 1827 г.

Английский бриг «Икар» готовился к поднятию парусов. Вахтенный бдительно следил за тем, чтобы никто из посторонних не проник на корабль.

— Эй, на судне! — крикнули с причала.

— Кто там? — спросил офицер, заметив внизу человека в шубе и с саквояжем в руке.

— Меня зовут Виннер…

— О'кей! — офицер приказал спустить трап.

Капитан «Икара» не был удивлен появлению Виннера на судне.

Справившись о самочувствии соотечественника, он распорядился проводить его в каюту.

Оставшись один, Виннер в изнеможении опустился на диван.

— О, дьявол! — он чертыхнулся в сердцах, вспоминая, как кошмарный сон, последние тревожные дни своего пребывания в Петербурге. Какой-то тип неотступно преследовал его, и Виннер был вынужден прекратить всякие контакты с внешним миром до дня отбытия в Кронштадт.

Англичанин запер дверь каюты на ключ, снял шубу и достал из саквояжа чернильный прибор. Он присел за столик и начал писать: «Спешу доложить вам, сударь, что я благополучно сел на корабль. Вопреки ожиданиям, странный субъект оставил меня в покое. Ваше письмо будет передано сэру У-у, как только моя нога ступит на берег Британии».

Не успел Виннер запечатать письмо, как из-за полога, прикрывавшего вход в альков, вышел человек в штатском. В правой руке он держал пистолет, а левую протянул в направлении Виннера.

— Давайте письмо! — голос его был решителен и не оставлял сомнений, что неповиновение будет иметь тяжелые последствия.

Виннер безропотно отдал письмо. Прочитав его, Прозоров потребовал послание, адресованное «сэру У-у». Получив его, он спрятал конверт во внутренний карман пальто, сел напротив Виннера и сказал:

— А теперь, лейтенант… бывший лейтенант, поговорим о кухне. И не надо лишних вопросов, если хотите, чтобы «Икар» отплыл вовремя.

Виннер проглотил застрявший в горле комок. Полковник положил перед ним таможенный документ, запрещающий выход «Икара» в море до особого указания.

Плечи англичанина поникли.

— Что вам угодно еще?

— Мы оба офицеры, сударь. Путь в Англию открыт… Но для этого вы должны ответить на некоторые вопросы. Первый из них касается прошлогодней трагедии в Таганроге. Советую отвечать быстро и кратко! Кто отравил императора?

Виннер втянул голову в плечи, как будто, над ним был занесен топор палача.

— Повар… — выдавил Виннер из себя едва слышно.

— Так. И вы заходили на кухню, чтобы передать ему яд?

— Это неправда! — Виннер сложил руки на груди. — Умоляю вас поверить мне на слово! В то время я не знал, что повар подкладывает в пищу яд. Мне поручили проследить, чтоб такое-то кушанье непременно попало бы императору на стол. Я догадался об отравлении позже…

— Тогда кто передал повару яд?

— Это был турок… Он принес на кухню семена, почти неотличимые от пшеничных. Я не мог ослушаться: он зарезал бы меня, как овцу.

Виннер трясся от страха и все время поглядывал на пистолет полковника.

— Вы знаете название яда?

— Тогда — нет, а теперь знаю. Этот злак убивает человека медленно, но неотвратимо. То была уже вторая попытка отравить императора. Первая состоялась еще в Севастополе… Царь был гостем контр-адмирала Бычинского. Там его угощали мидиями. В осеннюю пору они очень ядовиты, и кто-то сказал императору об этом. Покушение не удалось.

— Ах, так! — Прозоров, почти пожалел, что дал Виннеру слово не задерживать его. — И вы не сделали попытки предотвратить злодейство?! Кто организатор покушений? Отвечайте!

— Нет, нет, сударь, я не знаю…

— Может быть, сия тайна скрывается в этом конверте? — Прозоров похлопал себя по карману, имея в виду письмо к У-у.

Глаза Виннера бесцельно блуждали по стенам каюты. Пот градом лил с его бледных щек.

— Не знаю… Мэквилл просил передать письмо Уилсону. Больше мне нечего сказать. Лучше арестуйте!.. Если о нашем разговоре будет известно в Лондоне, я пропал.

— Успокойтесь, Виннер! И скажите: какова роль Мэквилла в «таганрогской трагедии»?

— Это для меня — тайна, — Виннер был неподдельно искренен.