Дэвид Лоуренс - Психоанализ и бессознательное. Порнография и непристойность

• Название: Психоанализ и бессознательное. Порнография и непристойность
• Автор: Дэвид Лоуренс
• Издательство: «Эксмо»
• Жанр: Философия
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03099-9

В этой книге великий английский писатель Дэвид Герберт Лоуренс (1885–1930), автор блестящих и беспрецедентных по своей откровенности литературных произведений, открывается отечественному читателю с неожиданной стороны. Убедительностью аргументов и обезоруживающей смелостью философские эссе Лоуренса не уступают по силе воздействия его прославленной художественной прозе. Лоуренс удивляет, шокирует и… подтверждает репутацию писателя, которому всегда есть что сказать по-настоящему нового.

В оформлении книги использованы фрагменты гобеленов работы Уильяма Морриса.

---

Человек в момент просыпания ощущает, как правило, ненависть к своему сновидению и большое желание поскорее отделаться от него, избавиться от преследующего его в снах образа матери или сестры, от этого навязчивого ощущения своей вины, отравляющего его сны. Освободиться он, однако, не может. Всю жизнь этого человека преследуют сны о страстях или конфликтах, в которых фигурирует его мать или сестра, даже если при этом он отлично сознает, что причина беспокоящих его сновидений заключена в его взаимоотношениях с женой. Но, несмотря на то что истинный объект и виновник этих сновидений — его жена, ее образ в этих терзающих его душу снах будет и в дальнейшем подменяться образом матери или сестры, что может привести к развитию у него серьезных неврозов.

Почему же процесс сна происходит таким странным, неуправляемым образом? Причин можно назвать две. Первая состоит в простой, автоматической инерции. Ведь образ матери — это первый важный чувственный образ, входящий в нашу психику. И процесс сна механически извлекает этот образ из арсеналов психики в момент интенсивного чувственно-симпатического возбуждения. Хотя образ матери относится только к верхнему центру, логика процесса сна такова, что он может вызывать серьезные динамические потрясения в нижнем центре. Это яркий образчик автоматической логики. Но живая душа — не автомат, и автоматическая логика не имеет к ней отношения.

Вторая причина заключается в следующем. Мать, становясь для своего сына постоянным источником сильных эмоций, одновременно становится и постоянным источником его мук, его страданий, задержек в его развитии. Она отвлекает его от поиска нормальной самореализации в чувственном плане и почти всегда является причиной торможения и подавления, запечатлеваемой в психике. Человеку очень редко снится другой человек, с которым он в каждодневной жизни состоит в живой, витальной связи. Другой человек снится ему только тогда, когда каким-то образом противостоит его душевной свободе, затрудняет циркуляцию его жизненного потока и таким образом запечатлевается на клеточном уровне как объект противостояния. Если подобным образом динамическая свобода человека ограничена, например его матерью, то ее образ будет преследовать его в сновидениях до тех пор, пока его динамические взаимоотношения с нею не будут окончательно разорваны. А до тех пор, при малейшем беспокойстве на нижнем уровне, этот образ будет автоматически всплывать в сновидениях на поверхность.

Ибо — и это очень важно — процессу сновидений присущ свой собственный автоматизм, и они стремятся подчинить автоматической логике причин и следствий всю бесконтрольную психику спящего человека. Но живая, бодрствующая психика, будучи чуткой и гибкой, решительно отвергает всяческий автоматизм. Пока душа жива и контролируется сознанием, самое глубокое отвращение она испытывает именно к автоматизму. Ибо автоматизм в жизни — предвестник смерти.

Каждой живой душе присущ свой великий страх. Живая душа страшится инцеста как автоматического логического следствия. Но процесс сна неизбежно подводит нас к этому следствию. Злорадно ухмыляясь, он празднует свою победу над нами — победу автоматизма. Это «логическое следствие» беспокоящего нас сна почти во всех случаях является полной противоположностью по отношению к истинному желанию нашей души. В популярных сонниках значение сна обычно толкуется обратно его содержанию. Снится свадьба — жди похорон. Снятся похороны друга — значит, вы искренне желаете ему добра и боитесь его смерти. Именно страх становится доминантой в психическом процессе, отсюда и соответствующий образ. Иначе говоря, сон автоматически выдает негативный образ страха за позитивный образ желания. Если вы втайне желаете смерти своему врагу и боитесь его процветания, сон вознаградит вас его свадьбой.

Конечно, это правило инверсии срабатывает не во всех случаях. Однако это одно из самых общих правил, которому чаще всего подчиняются сновидения психического происхождения, в особенности сны «страхов и желаний».

Таким образом, инцестуозное сновидение не является доказательством инцестуозного желания. Скорее напротив, оно является доказательством живого страха перед этим автоматическим «следствием», доказательством того отвращения, которое душа испытывает по отношению к автоматизму. И хотя все это может звучать в ушах некоторых, как казуистика, я абсолютно убежден, что именно в этом кроется объяснение тех трюков, которые сновидения проделывают с нашей психикой. То, что свойственно автоматическому процессу, ненавистно спонтанной душе. Бодрствующая, живая душа смертельно боится автоматизма, боится превратиться в «живой», а по сути своей, мертвый автомат.

Эти два принципа — принцип автоматизма и принцип инверсии — я бы назвал двумя первыми и наиболее важными принципами сновидения. Они не объяснят всех затронутых нами проблем, но окажут существенную помощь в их решении. С огромной осторожностью следует допускать сновидения в светлое поле сознания. Настоящим преступлением против самих себя было бы менять живую спонтанность души на тиранию сновидений. Это же относится и к другим процессам, принадлежащим к сфере автоматизма, таким, как ловля счастливого шанса, или надежда на улыбку фортуны, или ставка на везение в деньгах, или любая другая авантюра подобного рода.

Прежде чем рассматривать другие виды динамических сновидений, давайте разберемся, что такое вообще «образы сна». Любой значимый образ сна — обычно образ или символ, вызываемый «заклиниванием» живой спонтанной психики. Но если считать такой образ символом, то единственно возможный способ объяснения этого символа будет состоять в том, чтобы исходить из характера чувства, связанного с этим символом.

Например, человека навязчиво преследует кошмарный сон о лошадях. Он вдруг оказывается в самой гуще табуна огромных, взбесившихся лошадей. Они ржут над самым ухом, сгрудились вокруг него и вот-вот растопчут его. В любую секунду…

Психоаналитик, не задумываясь, скажет, что это сновидение связано с комплексом отца. Большинство символов для психоаналитиков столь очевидны, что они готовы составить из них каталог. Но их толкования символов и сновидений слишком уж произвольны.

Исследуя связь символа с эмоциями в данном случае, мы обнаружим, что это глубоко чувственные эмоции, результат глубоко врезавшегося в сознание человека впечатления от мощных, прекрасных лошадиных тел, от их близости, округлости бедер, лошадиного ржания. Разве динамическая энергия, заключенная в лошади, несет в себе какую-либо угрозу? Нет, это глубокая чувственная реакция крестцового ганглия, реакция интенсивного, чувственного, доминирующего желания, владеющего этим человеком. Образ ржущей, бьющей копытом, скачущей лошади берет свое начало в интенсивном напряжении крестцового ганглия. И такое интенсивное напряжение крестцового ганглия характерно именно для мужчин. Таким образом, можно предположить, что «лошадиный» сон этого человека связан с какой-то задержкой в его чувственной деятельности. Лошадь предстает в его снах как источник страха, и это означает лишь то, что для «автоматизированной» спящей души этого человека глубокая чувственная мужская деятельность как раз и представляет величайшую угрозу. Автоматическая, ложная душа, «вселяющаяся» в этого человека по ночам и подавляющая его чувственную природу, хотела бы подавлять ее и дальше. В то же время величайшее желание его настоящей, чувственной, спонтанной души состоит в том, чтобы его мужская, чувственная натура, трансформирующаяся в сновидениях в угрозу, нашла бы в жизни свое реальное воплощение. Его спонтанное «я» тайно призывает к освобождению его глубоко чувственной природы.

Безусловно, здесь нельзя полностью исключать и комплекс отца. Ведь образ коня может быть связан с мощным чувственным бытием отца этого человека. Сновидение может означать его любовь к чувственному мужчине, который приходится ему отцом. Но эта любовь не имеет ничего общего с инцестом. Здесь любовь — просто сыновняя любовь к отцу.

Снящиеся быки — любопытная антитеза сновидениям с лошадьми. Центры тяжести у быка приходятся на грудь и плечи. А рога на голове — символы мощной силы верхнего «я». Страх, который вызывает у женщины бык, — это отражение того ужаса, который она испытывает перед динамическим верхним центром мужчины. Бычьи рога — вовсе не фаллический символ, а символ подавляющей мощи верхнего центра.

Однако ту женщину, позитивный динамизм у которой заключен в груди и плечах, бык зачаровывает. Снящийся ей бык с наставленными на нее, готовыми вонзиться в нее рогами может быть истолкован в смысле значимости и желательности для нее связи, исходящей не от центров нижнего, чувственного «я», а от физических центров верхнего тела. Это отражение ее дневного страха перед широкой грудью и широкими плечами мужчины, перед его мощью и яростью, грозящими пронзить ее беззащитное нижнее «я». Страх и желание очень близки — они идут рука об руку с восхищением стройными, абстрактными чреслами быка.