Дэвид Лоуренс - Психоанализ и бессознательное. Порнография и непристойность

• Название: Психоанализ и бессознательное. Порнография и непристойность
• Автор: Дэвид Лоуренс
• Издательство: «Эксмо»
• Жанр: Философия
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03099-9

В этой книге великий английский писатель Дэвид Герберт Лоуренс (1885–1930), автор блестящих и беспрецедентных по своей откровенности литературных произведений, открывается отечественному читателю с неожиданной стороны. Убедительностью аргументов и обезоруживающей смелостью философские эссе Лоуренса не уступают по силе воздействия его прославленной художественной прозе. Лоуренс удивляет, шокирует и… подтверждает репутацию писателя, которому всегда есть что сказать по-настоящему нового.

В оформлении книги использованы фрагменты гобеленов работы Уильяма Морриса.

---

Какой же представляется сегодня картина в целом? В каждом ребенке мы почти неизбежно находим сильную, преждевременную, тайную сексуальную озабоченность. Его верхнее «я» нещадно «эксплуатирует» нижнее «я». Ребенок оказывается наедине со своим перевозбужденным, воспаленным сексом, со своим стыдом и мастурбацией, со своей непристойной, тайной одержимостью сексом и со своим гипертрофированным сексуальным любопытством — этой трагедией наших дней. Ребенок не столько хочет действовать, сколько знать. Ему, как правило, претит сама мысль о реальной сексуальной связи. Он испытывает отвращение к нормальному акту соития. Но жажда почувствовать, увидеть, попробовать, узнать — одним лишь умом, головой — эта жажда у него ненасытна. Взрослыми было сделано все, чтобы опыт ощущений пришел к нему через верхние каналы. В этом разгадка нашей «зацикленности» на самих себе, нашей сегодняшней извращенности. Все, что угодно, лишь бы не прямое спонтанное действие, исходящее от чувственного «я». Все, что угодно, лишь бы не нормальная, здоровая страсть. Любые отклонения, любые фокусы, любые «придумки» — все допустимо в сексе, лишь бы он оставался делом верхнего сознания, делом рассудочным, делом глаз, губ и пальцев. Это наш порок, наша грязь, наша болезнь.

Что ж, взрослые со всеми их «идеями и идеалами» сами за себя отвечают и сами во всем виноваты. Но при чем же здесь наши безвинные дети? Зачем же мы подвергаем их этой одержимости «умственным» сексом, этому одинокому и духовно жалкому существованию?

Пора уже изъять из употребления слово «любовь», давно пора забыть об идеалах любви. Человек не обретает себя в идеальной любви. И лишь наполовину обретает себя в здоровой, чувственной любви. Главным образом он обретает себя — по крайней мере, мужчина — в силе своего духа и в своей глубокой индивидуальности. Путь к совершенствованию человека лежит через исключение каких бы то ни было поисков совершенной любви.

Совершенствование и обретение самого себя достигается через обретение цели. Обрести себя человек может двумя путями. Первый — посредством «полной, страстной, глубокой» любви. Но второй и более великий путь — это обретение себя посредством осуществления своего великого предназначения, самой важной цели своей души. Мы до смерти изматываем себя на первом, ложном пути любви — любви, исходящей от верхнего «я». И не хотим даже слышать о втором пути, о деятельном единстве в достижении ясной цели, о своем призвании и своей вере: одно упоминание об этом вызывает у нас презрительную улыбку.

Путь обретения самого себя посредством любви для нас невозможен хотя бы потому, что, вступив на этот путь, мы начинаем испытывать маниакальную потребность в обретении все большей и большей любви. В пору âge dangereuse[82], когда девушка должна обрести себя, войдя в состояние зрелости и душевного равновесия, она лихорадочно оглядывается по сторонам в поисках все новых и новых возлюбленных. А когда она находит (казалось бы!) полную гармонию и умиротворенный покой в брачных узах, ее вновь тянет бежать и от этой гармонии, и от покоя, и от мужа в поисках «великой» любви и такого возлюбленного, который будет ее «понимать». И очень часто в подобных случаях она обращает свой взор на собственного сына.

Да, бесспорно — женщина обретает саму себя посредством чувства. Но надежда на то, что она будет «понята» новым возлюбленным, в большинстве случаев оказывается химеричной. Возлюбленный от общения с ней скорее поймет в ней другое: женщине никогда не следует сосредоточиваться на самой себе и своем сексе. Женщина действительно обретает себя в любви, в глубокой чувственной любви, в совершенном чувственном единении. Но, достигнув этой точки самообретения, она должна на этом остановиться и не искать новых любовных приключений. Она должна бережно лелеять в себе совершенную красоту зрелости, целостность своего внутреннего мира и верность своему избраннику.

Ничего этого она, однако, делать не станет, если ее муж будет искать себя только в ней, вместо того чтобы продолжать свой путь вне зависимости от нее. Когда мужчина вступает в возраст зрелости и обретения своего индивидуального «я» (где-то около тридцати пяти лет), ему уже некогда останавливаться. Обретя себя в браке и придя в согласие с собственной душой, он должен теперь совершать свой следующий шаг в будущее. Он должен посвятить всего себя некой дальнейшей задаче, некой страстной целеустремленной деятельности. Пока мужчина не примет главного решения в своей жизни, пока не сосредоточится на самой важной задаче своей зрелости и не решится на следующий целеустремленный шаг в будущее, ему не будет покоя. Это великое решение с последующим осознанием своей ответственности за достижение поставленной цели — вот что на определенной стадии необходимо каждому отцу и каждому мужу. Если он не придет ни к какому решению и не примет на себя никакой ответственности, тогда любовная жажда будет терзать его до исступления. В конечном итоге это тяжким бременем ляжет на всю семью и в особенности на женщину.

Не находя воплощения своего страстного «я», измученная попытками разобраться в себе, неудовлетворенностью сексом и любовным фиаско мужа, которому недостает мужества найти себя в своем мужском деле, а затем вновь покорить жену обаянием обретенной решимости, — несчастная женщина бьется в тщетной жажде удовлетворения, «ища, кого поглотить»[83]. И, как правило, взор ее обращается на собственного ребенка. В своем собственном и только ей одной принадлежащем сыне она, как ей кажется, обретает последний и совершенный ответ, коего жаждет ее душа. Она видит в нем средство получить именно тот ответ, на который рассчитывает, и провоцирует его на этот ответ. Она пускается в последнюю большую любовь своей жизни — любовь к сыну; полностью отдает ему ту верность, которая была бы благом и опорой для мужа, но для мальчика может обернуться злом. Нерешительный муж, так и не принявший на себя своей высшей ответственности, смиряется и отступает. И начинается новый порочный круг комплексов и интроверсии. Если мужчина отступает перед своей собственной высшей миссией, если он не принимает своей последней ответственности перед жизнью, тогда он должен ожидать одной беды за другой. Эти беды навлечет на его голову и на головы всей семьи жена и мать — женщина, лишенная корней, контроля и самоконтроля.

«On revient toujours a son premier amour»[84]. Сегодня это звучит издевательски. Словно на самом деле мы хотели бы сказать: «On ne revient jamais a son premier amour»[85]. Вообще-то, мужчина никогда не оставляет своей первой любви, если, конечно, он действительно любит. Но он может оставить свою первую «пробу» любви. Коль скоро мужчина достигнет полной динамической гармонии в отношениях с женщиной на уровне нижних, глубоких, и на уровне верхних центров, он никогда не разорвет таких отношений. Но рассудочный, «головной» секс может разрушить все, точно так же как и неполная циркуляция между центрами. Если же установлена полная циркуляция, она не будет нарушена никогда.

Увы, в наши дни мы слишком уж сознаем себя, и секс наш слишком рассудочный. Да и женщину мы находим такую же — себе под стать. Затем женимся — по той лишь причине, что «дружим» с ней. И терпим сокрушительное фиаско в сексе. Нам хочется одновременно и «дружбы», и настоящей любви. Наш секс так и остается чисто рассудочным: он у нас по-прежнему лишь в голове. Результат очевиден: это или семья, где неудовлетворенные родители «всецело посвящают себя детям» и таким образом губят психику несчастных малышей, или развод. На уровне же больших динамических центров так ничего и не происходит. Вообще ничего. За все время этого «идеального» брачного предприятия не совершается никакого витального обмена.

Установите между собой и другим индивидом динамическую связь только на двух из возможных полюсов, и вам, в глубине души, будет хотеться лишь одного — разорвать эту связь. Но вам не удастся ее разорвать. Особенно если это первая ваша связь. И уж тем более ее не разорвать, если инициатором была другая сторона.

Родители выступают инициаторами той связи, которая у ребенка должна была бы возникнуть лишь в далеком будущем. В сущности, они совершают преступление по отношению к ребенку. Но дело даже не в этом. Родители для ребенка — первые носители такой связи. Они устанавливают динамическую связь между двумя верхними — шейными — центрами, центрами высшей динамической симпатии и высшего понимания. Они устанавливают циркуляцию между этими центрами. Попробуйте теперь разорвать ее! Иногда это по силам одной только смерти.

Как мы видели, появление верхней циркуляции, циркуляции рассудочной любви и взаимного понимания, пробуждает к действию нижние сексуально-чувственные центры человека, хотя у него и не было установлено каких-либо связей с другим человеком на чувственном уровне. Если вы хотите увидеть образец того, какой должна быть душа у любящей жены по отношению к мужу, взгляните на мать и ее сына этак лет восемнадцати. Присмотритесь к тому, как самоотверженно она ему служит, как побуждает его к действию, как всецело принадлежит ему ее женское «я», истинно покорное «я» жены, каким оно должно быть и каким никогда не было по отношению к собственному мужу. Это спокойная, расцветшая любовь зрелой женщины. Это женская любовь в чистом виде. Женщина ничего не требует от любимого в сексуальном отношении, ей нужно только, чтобы он был самим собой и принял от нее дар любви. Это и есть тот прекрасный цветок любви, который муж в идеальном случае вдевает под ленточку шляпы, отправляясь в свой долгий путь в будущее, к достижению высшей цели. Для мужа это самое дорогое сокровище, доставляющее ему огромную радость. Да и для сына, который в нашем примере как бы оказался на месте своего отца, принимая предназначенную для того любовь, это не меньшее чудо. А женщина эта чувствует себя так, как должна была бы чувствовать себя жена. С той только разницей, что ее чувства обращены на сына.