Николай Романов - Рассвет

• Название: Рассвет
• Автор: Николай Романов
• Жанр: Фэнтези

---

Нет худа без добра, мелькнула у него мимолетная мысль — Тугану теперь не понадобится двойной серебряный денарий, который он ему задолжал. Сивак, как предчувствовал, все тянул, намерено не отдавая ему должок и не прогадал.

Он тяжело привалился спиной к колесу и увидел рядом с собой чинушу. Тот, съежившись, забился под карету, поскуливая от страха, при виде валявшегося безжизненного тела мастерового с размозженной головой. Удар, нанесенный ему, был такой сильный, что полностью разнесло череп и в кровавых сгустках виднелись бледные мозги, а левый глаз был выбит из глазницы и повис на жилке.

Рябая тетка закрывала собой напуганную, наконец-то прекратившую вопить, девушку.

К немалому изумлению Сивака, студиоз каким-то чудом завладел копьем, с птичьим наконечником и отражал атаку варнаков, сгрудившихся поблизости от него.

Студиоз держал копье необычной хваткой, посередине, отражая и нанося удары обеими концами. Хорошо, что у него еще было не кхандское копье — тоуцян, имеющее острия с обоих концов древка.

Численное преимущество, в данной ситуации, существенной роли не играло. По опыту стычек Сивак знал, в такой сшибке одного человека, все равно, не могло атаковать больше двух-трех бойцов. Потом, тот совершал ошибку, фатальную для него в данном случае и его убивали, несмотря на то, каким умелым воином он не был бы.

Один из варнаков, отходил от своих соратников, сильно прихрамывая и приволакивая ногу. За собой он оставлял обильный кровавый след. Не жилец: кровь алая, яркая — была бы темно — багровая, то куда еще не шло, а так, скоро уйдет по дороге озаренной Солнцем.

Второй разбойник, угрюмый «степняк» Драговар- большой охотник снимать чужие скальпы, согласно обычаям своего народа, нанес несколько секущих ударов своим кривым клинком, целясь так, чтобы срубить пальцы рук упрямцу. Пока у него это не очень получалось. Юноша сразу уводил копье ловким движением, не давая сабле скользнуть по древку и отсечь ему пальцы.

Наоборот, он изловчился и задел укргуру руку. Тот, не теряясь, перекинул клинок в левую руку и, продолжая наседать, пытался достать студиоза. Рубка левой рукой у степняка получалась менее ловко, но такой опытный рубака, как Драговар, мог засечь любого и так. Мимолетная удача юнца на глазах испускала дух, но он отбивался, словно не подозревая о своей скорбной участи.

Обозленные неуступчивостью студиоза, варнаки насели на него: двое обогнули конку, делая попытку зайти сзади. Юноша словно почувствовав спиной опасность, развернулся и в низкой, стелящейся по земле стойке, вбросил копье вперед, удерживая его за самый конец, одной рукой.

Несмотря на неудобное положение тела, удар был такой силы, что наконечник — «филин» полностью вошел в живот варнака. Юнец, не медля, слитным движением, на противоходе вырвал его обратно.

Из раны вывалились сизые кишки, измазанные в дерьме и крови. Варнак, словно не веря в свою смерть, опустившись на колени рухнул лицом в свои потроха смердящие зловонием.

Взбешенные явным нежеланием умирать упрямца — студиоза, головорезы с уважением отнеслись к его бойцовским качествам, стали кружить возле него, как гиены возле издыхающего дикого кота.

Где только, этот студиоз — сын обезьяны научился так сражаться? Нет, чтобы пыльные научные трактаты штудировать, так он вместо этого, у какого-то колченогого ветерана воинскому умению натаскивался.

Воспрянет с такими недорослями Раввена, как же. Дождешься от них долгожданного подъема благосостояния народа, со злобой мыслил Сивак, вот кого, ему надо было в первую очередь резать. Как он спрашивается, мог распознать в чернильной душонке умелого воина? — Подумал подсыл, глядя, как юноша копьем виртуозно рисовал вокруг себя, затейливую амплитуду из окружностей и восьмерок, держа на расстоянии разбойников.

Варнаки иногда натыкались на таких удальцов, вспомнить хотя бы того, седовласого неприметного мужичка, в прошлом году. Никто из них не ожидал, что это окажется мастер обоерукого боя на мечах. Пока его не вздели на копья, он успел убить двух разбойников, не считая четырех раненых.

Прибившийся к их банде Болат, бывший военный моряк достал-таки юнца своим абордажным тесаком. Студент резко вскрикнул. Все, кранты тебе недоучка, злорадно подумал Сивак, будет тебе погребальной костер и будет громко звучать музыка и певцы протянут заунывную погребальную песню, но ты ее не услышишь, если конечно, только пиявки и лягушки хором не пропоют тебе ее на дне торфяного болота.

Через лежащего в неподвижности подсыла, неожиданно перемахнул желто-красный силуэт таньшанца, только что выбросившего подсыла из конки. В руках он держал заполненные бумажные мешочки, узкоглазый крикнул во всю глотку, перекрывая шум схватки:

— Гедан!!!

Юнец отпрянув, быстро присел. Таньшанец широко замахнувшись, швырнул один сверток. Надорванный бумажный пакет, ударившись о голову Болата, лопнул и окутал его красной пыльцой специи.

Моряк взвыл, выронил тесак и, схватив лицо руками, принялся тереть глаза, обсыпанные жгучим перцем. Не теряясь, студент нанес колющий удар в горло Болату с такой силой, что «филин» отрубил кисть левой руки, отточенным острием вгрызаясь, погрузился в шею варнаку. Моряк упал, зияя взрезанной глоткой.

Таньшанец бросил второй сверток, с воплем:

— Лови!!!

Мешочек, подброшенный и словно паря в воздухе, падал по высокой дуге. Тотчас, среагировав, Драговар разрубил его саблей. Получилось только хуже. Поднялось облако острой пряности и пеленой накрыло троих варнаков. Один из них видимо вдохнул, слишком много развеянной пыльцы специи и лицо его побагровело и стало красным, словно у сваренного речного краба. Дыхание у него перехватило, он упал на землю, катаясь по ней. Видимо, таньшанец и подбросил сверток верх, задуманным им, коварным умыслом.

Степняк, вытянув руку с саблей в сторону, чтобы не поранить себя, нырком исхитрился уйти от удушающего оружия.

Таньшанец, подобно тяжелому шару, пущенному рукой гиганта, врезался в группу ослепших варнаков, с такой силой, что их разбросало в стороны.

Один варнак налетел свои телом на острие «филина» студиоза, да так что полностью насадился на копье. Юнец, словно вилами швыряя сноп сена, отбросил его на набегавшего с рогатиной косматого разбойника и едва отразил стремительный сабельный удар, вездесущего Драговара.

Толстяк в шелках, наклонившись, подобрал выбившийся из колеи тракта булыжник и бросил его в степняка. Камень, словно пущенный из пращи, сильно ударил варнака в грудь, заставив замереть от боли в ребрах грудины. Вторая каменюка сразу же ударила Драговара в колено. Ни малейшей возможности отпрянуть от удара, жалящего гибелью копья студента, у укргура не было.

Потеряв, умелого в обращении с саблей степняка, расклад схватки, конечно, сразу же изменился, и не на пользу оставшихся варнаков.

Таньшанец, выхватив четки, нанес несколько хлещущих ударов увесистой связкой с костями, словно кистенем, ближайшему варнаку в голову. Когда тот упал, словно подкошенный, толстяк, приложив свой немалый вес дородного тела, с усилием, хладнокровно наступил ногой на промежность, раздавливая ногой мужские причиндалы, словно гнилой арбуз.

Варнакам еще можно было бы переломить ситуацию в свою пользу, если бы стрелки попытались выцелить их, но недооценив противника в лице юнца-студента, они в самом начале, побросав луки, опрометчиво ввязались в сшибку.

Двое путников, слаженно действующих, словно два опытных воина в одном строю, заставили попятиться оставшихся варнаков. Не выдержав двойного смерча смертоносных ударов, витающих вокруг них, они дрогнули и бросились врассыпную, пытаясь скрыться в буйных зарослях Диких Кущей.

Это удалось не всем: замешкавшемуся, не очень прыткому разбойнику, удар «филина» подсек изнутри колено. Падая на обочину, варнак извернулся на спину, чтобы попытаться перехватить руками древко копья, но не сумел.

Спаслись лишь двое, Евсяк, выскальзывающий из неприятностей, словно мерзкая сопля и молодой парнишка, первый раз участвующий в налете, его имени, Сивак, даже толком и не знал. Шайка варнаков, потеряв почти всех своих людей, перестала существовать. Повезло, как всегда, лишь подлецам и новичкам, пора бы и ему присоединиться к везунчикам.

Сивак подтянул ноги, приготовился сигануть вслед за выжившими товарищами. Внезапная резкая боль в спине заставила его скрипнуть зубами, хорошо, что не такая острая, как раньше. Сейчас, сейчас он выберется. Злорадный взгляд чинуши заставил замереть его на месте. Знаток дерьма, уже открыл рот, чтобы указать на недобитого, как его опередил торжествующий голос губителя пчел:

— Слава милостивейшему Солнцу, пославшему Вас в дорогу!

Медосбор вылез из дождевой канавки на обочине, побывав на краю гибели и счастливо избежавший ее, был вне себя от радости и истово благодарил божественное светило за то, что оно послало им избавление от смерти.