Николай Романов - Рассвет

• Название: Рассвет
• Автор: Николай Романов
• Жанр: Фэнтези

---

— Пойдем не через зал внизу, а с торца здания. Там есть черный ход с выходом на скотный двор.

Навстречу им попался лишь один постоялец, пропахший стойким запахом соленой морской рыбы, въевшимся в его одежду.

Это был уроженец одного из Янтарных городов, он, покачиваясь, пропел:

— Т-о-омас, быстрый был как в-е-етер!

Видимо, выгодно продав свой чешуйчатый груз перекупщикам — загорцам, он от радости напился и ударился в «разгул», выпив целую кружку слабого пива. Вернувшись на побережье Студеного моря, в свой рыбацкий поселок, он с гордостью расскажет, как яро он куролесил в Морите, в этом порочном гнезде разврата и распутства.

Спустившись по скрипучей и неудобной лестнице, чуть не навернувшись с нее, они вышли к строениям, где постояльцы оставляли своих лошадей и туров.

Пробравшись мимо повозок, сопровождаемые подозрительными взглядами двух охранников «Рогатого петуха», они вышли к небольшому сарайчику, отдельно стоявшему в самом углу обширного двора.

— Зато сюда нос никто не сует, все побаиваются Тишу! — сказал Дейван, отпирая скрипучую дверь.

Резкий запах животного, обитавшего в этой пристройке, ударил в ноздри Юннию и в полумраке он разглядел лежащего дикого кота и поднявшего свою тяжелую голову. Дикий кот уже унюхал вместе с запахом друга и хозяина, запах чужого, незнакомого ему человека.

Прирученный дикий кот был относительно молод, но его мощный загривок уже достигал пояса струхнувшего Юнния. Короткая шерсть, темно-песочного цвета, покрывала тело яростного зверя. Грация дикого кота и скрытая сила перекатывающихся под шкурой мышц, ловкость его движений потрясли раввенца, увидевшего грозного хищника в первый раз.

Верхние клыки кота чуть заходили вниз, за нижнюю челюсть, но не клыки были главным оружием дикого кота, а мощные лапы с острыми когтями, которые, шутя, рвали кожаные доспехи, даже кольчуги не всегда могли устоять от рвущих движений сильных лап.

Это было настоящее живое орудие убийства, умное и опасное хищное животное, оно легко нападало на человека, в случае необходимости.

Только беловодцы, могли приручать диких котов, но как они это делали, никто толком и не знал. Слишком ревностно они берегли свои секреты, эти «мохноногие».

Желто-зеленые глаза, прищурившись, посмотрели на замершего Юнния, уши чуть прижались. Кончик хвоста явственно подрагивал.

Дикий кот, глядя на Юнния, чуть оскалил свои грозные клыки и еле слышно зарычал, заставив замереть на месте Юнния.

— Это свой, — мягко говорил Дейван, он заметно понизил голос и, пристально глядя дикому коту прямо в глаза — это свой, Тиша.

Он прошептал остолбеневшему от страха Юннию:

— Не бойся, на тебе есть его запах и мой тоже, и он его чует.

Хищник привстал и мягко ступая своими большими лапами, подошел к боявшемуся пошевелиться Юннию. Он ткнулся тяжелой лобастой головой ему в бедро, своим движением чуть не свалив его с ног.

— Признал- с явным облегчением вздохнул беловодец.

— Это он об тебя потерся, передавая свой запах, пометил тебя, значится — пояснил он побледневшему раввенцу.

Юнний, дрожащей рукой вытирая со лба выступивший холодный пот, и ослабевшим голосом просипел:

— Да, я вместо него сам себя чуть не пометил от страха. Хорошо хоть он ногу на меня не задрал и не брызнул на меня.

— Не переживай так, раввенец. Я, перед тем как дать тебе свою одежду, извалял ее в …!

Юнний возмущенно перебил его:

— «Лесовик», ты что!?

И с гримасой отвращения принюхался к рукаву, не зная, что высказать беловодцу по этому поводу.

На это Дейван философски заметил, теребя Тишу под подбородком, от чего тот, зажмурив желтые глаза, урчал от удовольствия:

— А что, все верно, лучше вонять и быть живым, чем не вонять, но быть мертвым и чистым!

Дейван подошел к темному углу и, покопавшись в соломе, достал увесистый тюк и развернул его:

— Выбери оружие!

Юнний одобрительно хмыкнул, глядя на этот небольшой арсенал и добавил:

— Да, если бы «синяки» увидали эту гору оружия, тебе, чтобы откупиться от каторги, пришлось бы не малую кучу серебра им отсыпать!

— Так, что у меня здесь. Есть три арбалета, сразу вдвоем выстрелим, ты потом из третьего и сразу ко мне на помощь!

И недоверчиво спросил Юнния:

— Не струхнешь раввенец!?

— Обижаешь — ответил Юнний, взяв арбалет и с заинтересованностью его разглядывая.

Дейван, глядя на его неуклюжую попытку взвести его, с сомнением в голосе спросил Юнния:

— Ты же говорил, что воевал в Синегорье, а с арбалетом, как петух с индейкой совладать не можешь!?

Оскорбленный Юнний с гордость ответствовал:

— Да, я был в охранной кентархии тяжелой пехоты, самого наместника Синегорья Грачана Гордого, туда и подбирали только таких рослых, как я! Арбалеты были у второй кентархии стрелков, приданных Наместнику и охранявших его!

Все еще сомневающийся в боевых возможностях Юнния, Дейван переспросил его:

— Понятно, а в боевых действиях, вы с синегорцами участвовали?

Юнний промямлил, словно оправдываясь:

— Да не, мы же все время при штабе миротворческих раввенских сил были! В наших, чешуйчатых панцирях, по горам особо за мятежниками и не побегаешь. Мы же не тамошние, белорунные горные бараны по горам скакать!

Дейван протянул насмешливо, смотря на бывшего «миротворца»:

— Понятненько, две сотни здоровяков охраняли покой самого Наместника!?

Юнний поправил Дейвана:

— Нет, не две сотни! Еще одна сотня конных «красноперых» гвардейцев, была прикреплена к его штабу.

— Вояки, мать вашу — Родину! Задницу вы случайно Наместнику там не подтирали!?

Юнний даже обиделся на Дейвана, за принижение его «опасной» службы по охране ставки и драгоценной особы, командующего раввенскими «миротворческими силами» в бунтующем Синегорье

Он, искоса взглянув на него, недовольно буркнул:

— Нет, для этого у него были свои ординарцы.

— Ну, Юнний, у нас с тобой ординарцев не будет!

Беловодец поднял арбалет и, уперев его пятой в землю, взвел тетиву, проверяя, не ослабла ли она.

— Смотри, взял арбалет, взвел, навел, стреляй! Арбалет не лук, тут много ума не надо. Так тетивы я все-таки заменю, а теперь посмотрим, что у нас есть для ближнего боя.

Дейван нагнулся и вытащил из груды железа массивный тесак, жестко закрепленный на крепкой длинной рукояти, сделанной из сучковатого дерева.

У окончания лезвия тесака, на обратной стороне, был отходящий в сторону, хищно отточенный крюк.

Юнний с любопытством посматривал на незнакомое для него оружие:

— Хорош крюк, если сома надобно забагрить!

Дейван, заметив его взгляд, перехватил поудобнее и примерившись к тесаку, пояснил ему:

— А этот крюк для захвата оружия врага, а ты вон меч себе подними. Им-то хоть пользоваться умеешь — поддел он раввенца.

— Да мы от безделья при штабе, только мечевым боем и боевыми упражнениями занимались! Пить нельзя было, не то сразу в полевые части перекинут, а там, не долго думая, быстро в рейд по горам отправят.

— Боялись, значиться, мятежников-то? — не преминул Дейван поддеть раввенца в очередной раз.

Беловодец добавил к своему странному тесаку длинный и широкий загорский кинжал, дополнив свое вооружение.

Разобиженный Юнний недовольно засопел, поднял меч и вытащил его из ножен. Клинок у него был чуть длиннее обычных и с более удобной, ухватистой рукоятью. Она словно вросла в широкую ладонь Юнния.

Он поднял руку и несколько раз взмахнул мечом, пробуя его на баланс.

Юнний обрадовался хорошему оружию, как маленький ребенок, раскрашенной деревянной игрушке. Он проверил ногтем большего пальца боевую заточку клинка и спросил Дейвана:

— Откуда же родом такой красавец!?

Дейван улыбнувшись, ответил:

— Этот меч завезен с самого дальнего края Запада, с самой Лузитании. Называют его там, если по нашему — «пасынок», вишь, до двуручного меча, как у вояк с Горных кантонов, он не дотягивает, хоть и поболее обычного будет.

Если мы останемся живы, дарую. Я смотрю, он словно для тебя и по твоему росту. В самый раз тебе будет!

Юнний был в полном восторге от «пасынка», перехватил его левой рукой, у крестовины, где лезвие было намеренно не заточено для прихвата второй рукой. Это был бы весьма богатый дар.

— Да, если бы мне такой при моем армейском чешуйчатом панцире, я бы и без щита, с таким мечом справился и вышел бы на степняка!

Дейван усмехнулся и, почесав затылок, пробурчал себе под нос:

— Ну, чешуйчатого панциря я тебе не обещаю, а вот кольчужка где-то у меня завалялась, по случаю!

Он из угла достал мешок, встряхнув его, чихнул от облака пыли, вынул из него кольчугу, обильно смазанную маслом для большой сохранности и защиты от ржавчины.

Юнний, тщательно обтерев кольчугу мешком, отбросил дерюжку в сторону. Он надел кольчугу на себя и, помахав мечом, кисло заметил: