Николай Романов - Рассвет

• Название: Рассвет
• Автор: Николай Романов
• Жанр: Фэнтези

---

Сейчас он думал о том, что для него тогда было бы лучше погибнуть с товарищами по легиону. Чувство невольной вины перед ними, постоянно довлело над ним. В тревожных ночных снах он видел своих товарищей по легиону, честно выполнивших свой долг в отличие от него, отсидевшегося со своей семьей в относительной безопасности.

Вслед за тем, в Мориту, вернулись человек двести «диких котов» во главе с комесом Елином с перевязанной левой рукой. Он заявил раввенскому народу, что им было сделано мирное предложение командованию армейской тагмы, охраняющей наследника Тирании Севара, на их безопасный проход к границам бывшей Империи, с целью выдворения из Раввены бывшего Наследника Севара.

Несмотря на мирный статус переговоров, комес Лезарий совершил злодейское нападение на него, чтобы обезглавить «диких котов» и посеять панику среди них, с целью сорвать их, видимо надеясь на идущий им на помощь легион «Империя».

В начавшейся суматохе, легионерами Лезария был убит бывший Наследник Империи Севар, а возмущенные «дикие коты», столь явным нарушением легионерами всех правил ведения переговоров, напали на них и завязался бой, закончившийся смертью комеса Лезария и победой «диких котов» над сторонниками Имперской Тирании.

Речь комеса Елина, выступившего перед толпой народа, прерывалась криками: — «Позор цепным псам Империи!», «Единая Раввена, Раввена!», «свободу всем народам Империи!» и «Елина в Слуги Народа!».

Комес Елин был принят Первым Слугой Народа, Стиушем Благородным, сменившим старое имя Верный на новое, более подходящее для провозглашенного главы Раввены. После встречи, происходившей наедине, комес Елин, был избран Слугой Народа и ему было присвоено новое звание, введенное Советом Слуг Народа, звание Героя Раввены.

Когда рухнувшее бремя Императорской тирании кончилось, все народы бывшей Империи зажили самоуправлением, независимо друг от друга.

Избранный Совет Слуг Народа, начал бороться с привилегиями дающихся правящему сословию при поддержке воодушевленного близостью перемен в лучшую сторону, народа Раввены.

Затем, получилось как всегда, только еще хуже. На территории прежней Империи в нескольких местах вспыхнули малые гражданские войны. Прежние подданные Империи, мирно соседствующие и процветавшие под ее сенью в течение многих лет, с каким-то кровавым упоением и остервенением резали друг друга, проливая кровь своих бывших соседей, в одночасье превратившихся в кровных врагов.

Их умело подталкивали к кровавому противостоянию, новые правители провозглашенных княжеств, ханств и прочих осколков бывшей Раввенской Империи. Они с радостью нанимали в свои вновь созданные армии, бывших имперских солдат, оставшихся не у дел.

Так как его, как бывшего сторонника Имперской Тирании, могли выдать новым властям с целью получения награды, Кейдан затаился на время, стараясь лишний раз даже не показываться на людях.

Немного погодя, Кейдан скрылся из Мориты и участвовал в качестве наемника почти во всех малых войнах, происходивших на территории бывшей Империи.

Он всегда, по мере возможности, старался помочь своей семье и выслать ей денег. Кейдан всегда помнил свою дочурку, малышку Анту и ее веселый смех при редких с нею, встречах.

В силу своих убеждений, он всегда старался воевать на правой стороне, но к его несчастью, у тех и плата была меньше и они чаще проигрывали. Пару раз, он еле успел спасти свою голову, даже не успев получить плату за свой меч, при сильных поражениях неудачно им выбранной стороны.

Но тоска по семье постоянно донимала его и он, рискуя своей жизнью, вернулся в Мориту, весь в новых шрамах, полученных в постоянных боях и стычках за пределами Раввенской Федерации народов, так теперь по-новому называлась его родина.

Ему посчастливилось вступить в созданное Братство Черной Стражи, объединяющее бывших вояк из прежней Императорской армии и прочих неудачников, не сумевших приспособиться к новым временам и вынужденных заниматься охраной нажитого имущества и жизни новых хозяев жизни.

Последний, на кого он работал, был один из Слуг Народа. Кейдан с другими «братцами» охранял его избалованного отпрыска. Во время одного из многочисленных его ночных дебошей и гулянок, сынку видимо за дело, хорошенько намяли бока и сломали челюсть. Весь гнев влиятельного отца обрушился на его охрану, которая была снаружи у кареты, по приказу охраняемого сынка, когда тот устроил драку со своими друзьями с такой же компанией молодых ублюдков, где к скрытой радости и ликованию его охраны, ему крайне удачно сломали челюсть.

Арат Большой, чтобы замять возникший скандал с его «братцами», временно их бросил на охрану склада с красителями тканей: синей краской индиго, поставляемой из Кханда и пурпурной из страны «Перволюдей», находящегося на той стороне Светлого моря.

Кейдан опомнился от своих воспоминаний, лишь, когда наткнулся на оборванца в лохмотьях, который, глядя на спешащих по своим делам людей, гнусаво выл, стараясь вызвать у тех жалость и сострадание:

— Подайте люди добрые, кто ско-о-лько сможет,

ветерану старой Империи, в боях я ра-а-нен был

в легионе «Империя» я к Морите пробивался

и один из всей кентархии осталс-с-я-я!

Судя по медным мелким монетам, валяющимся перед ним, прижимистый раввенский народ немного подкидывал ему, видимо, запоздало сожалея, что тогда легиону «Империя» не удалось выполнить свой отчаянный прорыв к Морите.

— Ты, из какой тагмы!? Кто у тебя кентархом был? — спросил у него Кейдан, глядя на его жалкий вид и пытаясь разузнать в нем лихого легионера, каким тот был 11 лет назад.

Оборванец сперва хотел ответить грубостью, но, оглядев «братца» сплошь покрытого рубцами, лишь тихо прошипел ему:

— Иди, иди отсюда, не мешай мне, видишь, работаю.

Кейдан все стоял и пристально смотрел на него, пока тот не затушевался и притих. Глядя на него, Кейдан видел в грязном попрошайке, который выдавал себя за ветерана, лишь себя, последнего солдата легиона «Империя», который выклянчивал у прохожих мелкие монеты для себя на жалкое пропитание.

Резко развернувшись и кинув удивленному попрошайке мелкую монету в 1 нуммию, он пошел вдоль по улице Славы Раввены. Вокруг него шустро сновал деловой моритский люд, вот шли два мелких торговца, обсуждая стоимость доставшегося им по дешевке небольшого мотка таньшанского шелка, видимо ворованного, который они собирались загнать беловодскому купцу. Всем ведь известно, у беловодцев денег куры не клюют, и видит Солнце, грех раввенцу не воспользоваться случаем и не нажиться на скопидоме — беловодце. Спешил куда-то посыльный, видимо срочно неся какие-то важные бумаги, свернутые в свиток и закрепленные печатью Совета.

Вот на улице вкусно запахло свежими горячими булочками с изюмом и обсыпанными корицей, это булочник выставил пару маленьких столиков на улицу и предлагал испробовать свежую выпечку, запивая ее горячим сбитнем, или кто мог позволить себе потратить лишнюю пару монет, модным ныне красным ароматным напитком, доставляемым с юга и называемым нестли.

У Кейдана, от всевозможных соблазнительных запахов, заурчал желудок, но он не мог позволить себе такие траты.

Проходя по улице, мимо банка Мориты с огромной надписью над ним:

— «Жить, процветая во всем, благодаря банку Мориты!»-

У входа в банк, возле огромной дубовой двери, окованной металлом, которая в случае нападения на банк наверняка бы смогла выдержать несколько ударов тараном, стоял «брат» Юнний, подпирая стену своим плечом и откровенно скучая, не зная чем ему заняться. Вокруг него явно не наблюдалось сумасшедших варнаков, рискнувших напасть на личный банк эпарха — градоначальника Мориты.

При их поимке, стражники- «синяки», все награбленное запихали б им вовнутрь, и было бы не важно, каким путем оно туда попало.

Кейдан подойдя к нему, хмуро поприветствовал Юнния:

— Восхода Солнца, Юнний.

Юнний отлепился от стены, которую он придерживал:

— Восхода Солнца, Кейдан. Ты что такой грустный, как будто тебя пчела в задницу ужалила?

— Да не пчела, а змея и не одна, а целых три и не в задницу, а прямо в горло. Очень нужны деньги, осталось только пойти в варнаки и грабить, чтобы свести концы с концами. — В сердцах пожаловался он приятелю, глядя на кучку поденных раввенских работников, укладывающих мостовую из груды гранитных плит, сваленных перед зданием банка.

Их постоянно подгонял, ругая их за неумение делать тонкую работу и поправляя их, смуглый до черноты, нанятый зодчий из Таньшана. Одетый в традиционную, свойственную лишь им, в темную, почти черную одежду, с коротким дорогим шелковым безрукавным халатом, ярко-оранжевого цвета, с вышивкой на спине, надетым поверх остальной одежды.

Юнний сочувственно посмотрел на него, они были приятелями, и он хорошо знал семейные неурядицы, происходящие в его семье. Благодаря жизни Кейдана, он твердо решил для себя, пока не обзаводиться семьей. Юнний чуть помедлив, спросил его: