Дмитрий Фролов - Советско-финскй плен 1939-1944

• Название: Советско-финскй плен 1939-1944
• Автор: Дмитрий Фролов
• Издательство: RME Group Oy, Алетейя
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: ISBN 978-952-5761-04-7 (RME Group Оу), 978-5-91419-199-0 (Алетейя)

Монография профессора Д. Д. Фролова, работающего в Национальном архиве Финляндии, представляет уникальное научное исследование проблем захвата, содержания и возвращения советских и финских военнопленных двух войн ХХ столетия. Книга основывается на реальных фактах, полученных прежде всего в результате кропотливого изучения архивных материалов, многие из которых публикуются впервые, привлечена обширная историография.

---

Особую группу составляли вопросы, касающиеся взаимоотношений между финскими и немецкими солдатами, отношения гражданского населения Финляндии к немецким войскам, отношения местного населения к советско-финляндской войне. Эту информацию собирали прежде всего для того, чтобы использовать в пропагандистских листовках и радиовыступлениях, рассчитанных на финских солдат, находящихся на фронте.

Немаловажное значение придавалось и уточнению сведений о местонахождении лагерей для советских военнопленных на территории Финляндии и Карелии, выявлению различий между немецкими и финскими лагерями при содержании советских военнопленных, выявлению случаев издевательств над военнопленными, характера работ, на которых они используются. Постоянно пытались выявить предателей из бывших военнослужащих Красной Армии и лиц, сотрудничающих с оккупационными властями. Военные следователи интересовались также мнением пленных о действиях партизан и контрмероприятих финской (немецкой) армии против партизанских отрядов.

Темой некоторых допросов стала возможность подготовки Финляндии к химической войне. Разведывательный отдел Карельского фронта интересовало наличие в финской армии отравляющих веществ. Это было связано с имевшимися в распоряжении Генштаба РККА сведениями о подготовке Германии к проведению химических атак на Восточном фронте в 1942–1944 годах.

Вопрос о возможном применении боевых отравляющих веществ впервые был затронут послом СССР в Англии И. Майским[115] еще в марте 1942 года в беседе с премьер-министром Великобритании У. Черчиллем. Во время встречи представитель Советского Союза отмечал, что немецкие войска во время весеннего наступления 1942 года могут использовать ядовитые газы против частей красной Армии. В дальнейшем этот вопрос неоднократно поднимался в переписке У Черчилля с И. Сталиным в марте — апреле 1942 года. Премьер-министр Великобритании заверил СССР, что его страна создала «колоссальные запасы газовых бомб» и готова применить химическое оружие против Германии как ответную меру в случае использования последней отравляющих веществ против СССР Англия также заявила о готовности выступить с публичным предупреждением Третьему рейху по этому вопросу, что, по мнению Черчилля, могло бы удержать немцев от подобных действий. Более того, Англия была готова поставить в СССР 1000 тонн иприта и 1000 тонн хлора.

В ответном письме от 29 марта 1942 года Председатель Президиума Верховного Совета СССР И. Сталин сообщил, что, по данным СССР, Финляндия также готова к ведению химической войны против Советского Союза и предложил Великобритании сделать аналогичное предупреждение финнам. Черчилль ответил согласием.

Таким образом, вопрос о возможности ведения Финляндией химической войны против Советского Союза нашел отражение сразу на двух уровнях: на высшем — в переписке глав государств Великобритании и СССР и на низшем — в протоколах первичных допросов финских пленных. В ходе допросов финских военнопленных представители разведывательных органов Красной Армии пытались установить, какие части химических войск противника находятся на Карельском фронте; их состав, нумерацию и вооружение; где расположены склады с химическим имуществом, какое это имущество и в каких количествах. Разведотдел ЦШПД особо требовал установить, какое имущество и в каких количествах находится на складах в Петрозаводске и на аэродроме в семи километрах северо-западнее г. Киркенес.

Однако сведений о реальной готовности применения финской армией боевых отравляющих веществ против Советского Союза ни в финских, ни в российских архивах мной обнаружено не было.

В 1943 году, в соответствии с распоряжением Вершинина, отданным начальнику разведотдела Карельского ШПД Столярову, в протоколах допросов и опросных листах финских военнопленных круг вопросов расширяется, и в них появляются следующие разделы:

• Борьба противника с партизанами.

• Скопление и сосредоточение войск противника.

• Подтверждение ранее установленных частей противника.

• Установление новых частей противника.

• Перегруппировка и смена частей противника.

• Железнодорожные и автомобильные перевозки.

• Аэродромы и посадочные площадки.

• Базы, склады и предприятия.

• Изменнические и полицейские формирования.

• Мобилизация и увод населения в Германию. (Очевидно, что это автоматический перенос из рекомендованных вопросов для партизанских отрядов, действовавших на оккупированной немецкими войсками территории СССР. Разведотдел Карельского фронта интересовали сведения о гражданах Советского Союза, угоняемых или уезжающих в Финляндию.)

• политико-экономическое состояние оккупированных районов.

• Подготовка к химической войне.

• Новые виды вооружения.

• Строительство оборонительных сооружений.

• Строительство дорог и мостов.

• Состояние железнодорожной сети.

• Система охраны коммуникаций противника.

• Действия советской авиации.

• Организация и численный состав частей и соединений противника.

• Планы и намерения противника.

В дополнение к вышеперечисленным вопросам в том же 1943 году начальник разведотдела Центрального штаба партизанского движения Кудрявцев направляет Вершинину более подробный «Перечень вопросов», которые следует устанавливать путем опроса пленных, разведывательных и диверсионных операций. Этот вопросник предназначался как для финских, так и для немецких военнопленных. Впрочем, несмотря на то, что некоторые вопросы должны были задаваться только военнослужащим вермахта, их задавали и пленным финской армии. Таким образом, логично предположить, что и в данном случае имел место автоматический перенос из вопросника для партизанских отрядов, действовавших против немцев, в вопросник для партизан, действовавших против финской армии.

«Перечень вопросов» включал несколько разделов: вопросы об армии и перебросках войск противника; об автобронетанковых войсках; об артиллерийских частях и их вооружении; о химических войсках; о войсках связи; об имеющихся в наличии у финнов и немцев укреплений на Карельском фронте; о службе тыла и военных объектах; о транспортных коммуникациях.

В соответствии с этим документом финским военнопленным задавались вопросы о наличии резервов, их составе и численности, о перебросках войск по железным и шоссейным дорогам, о местах расположения и названиях военно-учебных заведений, находившихся на оккупированной территории Карело-Финской ССР. Впрочем, данные по этому вопросу получали и от бывших военнопленных Красной Армии, проходивших обучение в разведшколах у финнов и немцев. Нередко эти сведения были более полные, чем полученные от финских пленных.

Не меньший интерес у разведотдела ЦШПД вызывали подробные сведения об автобронетанковых войсках противника на Карельском фронте. В соответствии с этим предполагалось, что финским военнопленным будут задаваться следующие вопросы:

• Наличие бронепоездов, действующих на фронте и на оккупированной территории Карело-Финской ССР, их вооружение и тактическое применение.

• Передвижение автобронетанковых войск (АБТВ) противника.

• Потери АБТВ противника на Карельском фронте, понесенные им от партизанского движения.

• Организация ремонта танков, бронемашин и автотранспорта в армейских и фронтовых мастерских.

• Где, когда и какие заводы-мастерские производят ремонт автобронетанкового вооружения, какая производственная мощность, метод организации ремонта.

Однако практически во всех имеющихся в моем распоряжении протоколах допросов финских военнопленных данные о танковых частях финнов отсутствуют. Это связано в первую очередь с тем, что ни один военнослужащий финской армии, имевший хотя бы косвенное отношение к автобронетанковым частям, не был захвачен партизанами, и все же некоторым пленным задавались вопросы о ремонтных заводах и мастерских. Недостаток сведений о бронетанковых соединениях финнов восполняли, как и в случае с учебными заведениями, от бежавших из финских и немецких лагерей бывших советских военнопленных. Значительно больше информации разведотдел Штаба партизанского движения Карелии получал при опросах об артиллерийских и зенитных частях финской армии и их вооружении, охране складов, транспортных коммуникациях и их охранении и т. п.

В протоколах допросов многих финских военнопленных имеются заявления о хорошем отношении в Финляндии к попавшим в плен красноармейцам, о том, что в финских лагерях условия содержания и обращение с советскими военнопленными лучше, чем в немецких (что подтверждали и некоторые бежавшие из плена красноармейцы). Финские военнопленные рассказывали о приказах по армии, запрещавших негуманное обращение с пленными и предписывавших доставлять всех их, вне зависимости от физического состояния, в тыл финской армии.