Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 19

• Название: Миры Роджера Желязны. Том 19
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-185-5

В очередной том собрания сочинений вошли малоизвестные повести и рассказы Роджера Желязны, никогда не издававшиеся на русском языке.

Содержание:

Темное путешествие, роман, пер. М. Воронежской

Повести

Фурии, пер. В. Гольдича и И. Оганесовой

Долгий сон, пер. В. Гольдича и И. Оганесовой

Рассказы

О времени и о Яне, пер. В. Гольдича и И. Оганесовой

Тот, кто потревожит, пер. В. Гольдича и И. Оганесовой

Песнь голубого бабуина, пер. В. Гольдича и И. Оганесовой

Год Плодородного Зерна, пер. В. Гольдича и И. Оганесовой

Крестник, пер. В. Гольдича и И. Оганесовой

Эпиталама, пер. В. Гольдича и И. Оганесовой

Стальная Леди, пер. В. Гольдича и И. Оганесовой

---

— А кем вы были — если вам удалось открыть целый мир? — спросила Сапфо.

В утреннем, призрачном свете сверкнула его улыбка.

— Эрик Вейсс, — сказал он. — Я могу сбежать отовсюду, куда бы меня ни поместили, включая кучу живого желатина. К вашим услугам, миледи. — И он церемонно поклонился. — Они знали, что я способен распахнуть для них дверь в мир, дверь, которая не пожелала поддаться им, но совершили ошибку, посчитав, что им удастся снова отправить меня в заключение.

— А почему вы думаете, что конец близок? Вы сказали мне об этом немного раньше.

— Я чувствую, что скоро может произойти какая-то катастрофа. Я могу погрузить вас в сон, если пожелаете. Я подумал…

— Нет, — быстро проговорила она. — Я хочу остаться. Расскажите мне.

— Ладно. Недавно они послали одного из наших на свою родную планету, чтобы он там выступил, развлекая их правителей. Я спрятался неподалеку от его корабля. Мне удалось поговорить с ним, и я выяснил, чего они от него хотели; в свою очередь, я поведал ему многое из того, что сам знал про расу наших хозяев. Его решение основывалось на том, что я ему сказал — хотя я и пытался его отговорить. Видите ли, за этим высоким горным хребтом, к северу, находится небольшая колония, где живут те, кого мне удалось освободить — господа про нее ничего не знают. Таким образом мне удалось получить совет многих, а также дополнительную информацию от тех, кого будили и вынуждали выполнять то или иное задание. Сейчас мы послали за другим человеком. Макиавелли[20] проанализировал ситуацию и думает, что мы обречены.

— Почему?

— Ну, — сказал Вейсс, — если политическая ситуация и в самом деле такова, как он предполагает, и человек, с которым я разговаривал, мертв…

Франсуа взошел на борт корабля и произнес слова, которым его научили. Люки у него за спиной закрылись, и корабль поднялся в воздух. Он оставил свой груз в одной из кают.

Его окружала абсолютная тишина.

Всю дорогу он сидел и смотрел в иллюминатор.

— Видите ли, первая раса — та, что все это затеяла, — мертва, — сказал Вейсс. — Если Макиавелли прав и случится то, что, по его предположению, должно случиться, они уничтожат все оставшиеся образцы — иными словами, нас.

— Что это? — Сапфо показала рукой наверх.

Он поднял голову. Огромный клиновидный корабль безмолвно проплывал над долиной, его киль разрезал утренний воздух. Судно опускалось, вот оно уже совсем близко…

— Это, — ответил Вейсс, — корабль, на борту которого находится последний человек, который покинул эти места. Он, по всей видимости, возвращается с останками игрока и сможет рассказать нам, какая нас ждет судьба, — если сам не находится в заточении или вообще не погиб.

Франсуа выбрался наружу; люки безмолвно закрылись у него за спиной, и корабль взлетел. Он положил труп на землю и принялся наблюдать, как корабль начал набирать скорость, неожиданно превратился в огромный золотистый шар, а через несколько мгновений раздался звук, похожий на раскаты грома.

Франсуа увидел, что издалека к нему приближаются двое, и стал ждать, когда они подойдут.

— Ну, каков приговор? — крикнул Вейсс.

— Мы будем жить, — ответил Франсуа. — Они рассказали мне о своих опасениях и попросили прощения. Похоже, слухи, ходившие здесь, оказались правдой. Их последний глава государства убил своего генетического брата, чтобы захватить власть. Заодно он еще и прибрал к рукам его жен. Сын убитого правителя это подозревал, но у него не было фактов. Он прикончил своего отчима после того, как увидел, как тот отреагировал на пьесу. Весь двор погиб во время последовавшего восстания.

— В таком случае почему?..

— Трудно постичь расу, настолько развитую, что она смогла захватить межзвездную империю, но которая при этом отличается такой беспредельной доверчивостью. Однако они обосновали свои выводы какими-то законами логики. Каждый из тех, кого они будили, продемонстрировал выдающиеся способности в той или иной области. Теперь они считают, что тут не обошлось без божества. Первая раса его беспокоила, и она погибла. Их правитель тоже вызывал у божества опасения, и поэтому оно решило разобраться с ним, а заодно и со всеми придворными. Теперь они убеждены, что мы — боги старой расы, и боятся нашего гнева. Они изолировали дворец, пока не нашли одного из нас, чтобы он забрал тело. Они больше не хотят иметь с нами ничего общего. Вы же видели, они даже уничтожили корабль, который использовался для этих целей.

— Если бы меня занимали проблемы жизни и смерти, я бы и сам испугался проклятия, — сказал Франсуа, а потом, насвистывая себе под нос, поднял тело и понес его в сторону долины, где стояли башни.

Через некоторое время Сапфо прикоснулась к руке Вейсса. Он улыбнулся и заглянул в ее темные глаза.

— А что это за маленькие тарелочки, стоящие перед каждой башней? — спросила она.

— Не знаю. Мне так и не удалось это выяснить.

— Они похожи, — заявила она, — на подношения, которые мой народ делал богам, давным-давно, на Земле.

— Вы хотите сказать?..

— Я думаю, что мы на самом деле были богами той первой расы. По какой-то причине они поклонялись самым великим представителям человечества и оберегали здесь их вечный сон. Я знаю вон того человека, у вас за спиной — с ожерельем и боевой раскраской на теле. Это Агамемнон[21].

Франсуа снял с тела саван и начал убирать его в башню с питательной жидкостью.

— Раса, которая искала богов среди представителей другой расы?

— Это не глупее, чем пытаться найти их где-либо еще.

Они наблюдали за трудящимся Франсуа.

— Тот бедняжка… — проговорила Сапфо. — Он спас нас. — И в ее глазах появились слезы.

— Если первая раса считала его богом, они очень рисковали, когда перенесли его тело, — заметил Франсуа.

— Может быть, — сказал Вейсс, — они надеялись таким образом избежать проклятия, которое он обещал на них наслать.

— А захватчики не верили в богов расы, которую стерли с лица земли — до сих пор, — предположил Франсуа. — Мы свободны. Этот мир принадлежит нам. Больше нас не побеспокоят. Я… Проклятье!

Вейсс бросился к нему, но было слишком поздно. Он поскользнулся на желатиновой кляксе и ударился виском о единственный камень, имеющийся в долине. Он упал и остался неподвижно лежать на земле.

Они подняли его и положили внутрь другой башни.

— Не верю, что это простое совпадение, — сказал Вейсс. — Так должно было случиться.

— Его ведь можно оживить, правда?

— Думаю, да. До тех пор пока существует эта субстанция, нам не грозит ни смерть, ни ранения. А ее хватит на то, чтобы привести в чувство все человечество.

— А что означают слова на камне, о который он ударился? Они написаны на твоем языке?

— Да, — ответил он и прочитал про себя:

ДОБРЫЙ ДРУГ, РАДИ ВСЕХ СВЯТЫХ, ОСТЕРЕГАЙСЯ

ТРЕВОЖИТЬ ПРАХ, ЛЕЖАЩИЙ ЗДЕСЬ! БУДЬ БЛАГОСЛОВЕН ТОТ, КТО ПОЩАДИТ ЭТИ КАМНИ,

И БУДЬ ПРОКЛЯТ ТОТ, КТО ТРОНЕТ МОИ КОСТИ.

— Здесь говорится, что он не хочет, чтобы его беспокоили.

— У него такое доброе лицо, — сказала она. — Кем он был?

— Никто не знает точно, — ответил Вейсс. Сапфо вынула цветок из волос и положила его к ногам только что умершего человека, заключенного в целительную капсулу.

Эрик Вейсс отвернулся, чтобы не видеть ее чудных, грустных глаз, он снова стал пленником в клетке своей души.

Песнь голубого бабуина

Оставалось только три вещи, которых он мог ждать с нетерпением. Возможно, четыре. Уверенности насчет четвертой не было, он должен сначала ее найти — или она его.

Он стоял у мраморной скамьи в саду, заросшем цветами. Солнца не было видно, но рассеянный свет — утренний или вечерний — словно легкое покрывало окутывал окрестности. Легкий ветерок шевелил ветви деревьев, играл листьями.

Он опустился на скамейку и, наслаждаясь тонким ароматом цветов, принялся разглядывать их яркие головки. Пока он сидел, последнее прикосновение наполненного раскаянием забытья соскользнуло, а потом и вовсе покинуло его сознание.

А вскоре где-то далеко, у него за спиной, возник звук — однообразный, пронзительный, все выше и выше… превратился в вопль мчащегося на полной скорости товарного поезда. У него задрожали руки, и он сжал их в кулаки, засунул в карманы.

Так же неожиданно, как и возник, вой смолк. Голубой бабуин спел свою песнь.

В саду снова застрекотали насекомые, ожили птицы.

Он услышал шаги и повернулся. На выложенной плитками дорожке стояла она — голубая блузка расстегнута у ворота, черные брюки закатаны, так что видны белые сандалии. Волосы распущены и спадают на плечи.

Она улыбнулась, прикоснувшись к его руке: