Ани Сетон - Очаг и орел

• Название: Очаг и орел
• Автор: Ани Сетон
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995

Трогательная и волнующая история семьи Ханивудов — старожилов Америки с 1638 года. Мужественные женщины и отважные мужчины, составившие костяк американской нации, обрисованы в романе с исключительной полнотой и силой.

---

Он ждал. Сьюзэн как-то ожесточенно загромыхала посудой, ставя оловянную тарелку и стакан на полку.

— Эспер влюблена в него, — вдруг решительно объявила женщина. — Бедная дурочка, она совершенно потеряла голову!

Эймос глотнул обжигающей жидкости.

— Этот тип не для нее! — воскликнул он и немного спокойнее добавил: — Вы о нем что-нибудь знаете?

От сознания того, что есть уважаемый ею человек, с которым она может поделиться своими волнениями, Сьюзэн облегченно вздохнула.

— Конечно, он ей не пара, хотя он уверяет, что родом из Массачусетса и у него есть какие-то деньги, — нахмурив рыжеватые брови, Сьюзэн покачала головой. — Но, мистер Портермэн, я не очень из-за этого тревожусь, — медленно произнесла она. — Девушка несчастна с тех пор, как убили Джонни Пича. Она нигде не находит себе места. Из нее — увы! — не получится добропорядочная старая дева, хотя мне кажется, это ее удел. Сейчас она нашла себе кого-то по душе, и каким бы странным он ни был, я не буду останавливать дочь. Только дело в том… — поджав бледные губы, Сьюзэн посмотрела вниз.

— Что же тогда? — спросил Эймос, наклонившись вперед.

— Я сомневаюсь, что он на ней женится, — молвила Сьюзэн. Отвернувшись, она посмотрела в пустой камин. — Эспер от этого мальчишки без ума, Я боюсь… — Румянец залил ее шею и щеки, она залилась краской до корней своих рыжеватых с проседью волос.

— Но это уж слишком, — взорвался Эймос, вскочив на ноги. — Пусть тогда господин Ханивуд выгонит его из вашего дома.

Сьюзэн коротко рассмеялась:

— Роджер в этом деле бесполезен, он тоже ему симпатизирует. Мой муж никогда не видит того, чего он не хочет видеть.

— Тогда вы должны сделать что-то, — Эймос шагнул к Сьюзэн и в возмущении встал за спинкой ее стула.

— Я бы многое сделала, если бы знала, что именно нужно сделать, — ядовито бросила она. — Эспер уже взрослая, я не могу ее запереть на замок.

— Поговорите с этим, как там его… Редлейком.

— С ним не о чем говорить. С ним вообще невозможно разговаривать. Он внимательно слушает, но когда вы пытаетесь что-то услышать в ответ, он как воды в рот набирает. Я знаю только одно, я это вижу собственными глазами, — Сьюзэн запнулась и добавила с ироничной гордостью: — Он считает Эспер очень привлекательной.

Эймос открыл рот, но, ничего не сказав, закрыл его. Нахмурившись, он вернулся к виндзорскому креслу и сел.

— Да, да, — слабо согласился он.

К нему вернулось то угнетенное состояние, которое он не испытывал с тех пор, как, будучи еще мальчиком, переживал смерть любимого щенка, когда тот провалился под тонкий лед едва замерзшей реки и утонул. Такое же ощущение непоправимой потери, гнева и одиночества. Даже смерть Лили-Розы так не подействовала на него.

— Мне нужно идти, — наконец произнес Эймос, его низкий голос полностью утратил обычную уверенность, и Сьюзэн быстро посмотрела на него.

Хорошо сложенный мужчина, подумала она, надежный, выглядит как моряк, хотя таковым не является; у него спокойные внимательные глаза под густыми, светлыми бровями. Его волосы так светлы, что кажется, будто в них замерзла морская соль. Его волевой рот крепко сжат, точно создан для того, чтобы раздавать капитанские команды, но его уголки слегка подняты вверх, что свидетельствует об отсутствии мелочности. И почему эта глупая девчонка так с ним обошлась?! Почему она бросилась на этого молодого олуха?!

— Мистер Портермэн, может быть, вы еще побудете у нас? — мягко спросила Сьюзэн.

Эймос покачал головой:

— Я должен идти, мэм, действительно должен.

Он встал, и они оба посмотрели в направлении задней двери. С улицы доносился тихий чистый девичий смех. Я никогда не слышал, как она смеется, подумал Эймос.

Эспер вошла в кухню в сопровождении Ивэна Редлейка. Ее блестящие волосы, слегка присобранные сзади, локонами обрамляли улыбающееся лицо. Все в ней говорило о какой-то удивительной внутренней уверенности в себе. Улыбка девушки растаяла, когда она заметила, что Портермэн и ее мать смотрят на нее. «О!» — удивленно произнесла она, ставя корзину на стол. Ивэн полушутливо поклонился всем присутствующим на кухне, он был уставшим и мрачным. Взяв мольберт и краски, он тут же вышел через дверь, ведущую в кладовую и к черной лестнице в новое крыло, где находилась его комната.

— Ты что-то раньше обычного, — бросила Сьюзэн дочери. — Ты еще не поздоровалась с мистером Портермэном.

— Добрый день, — тихо произнесла Эспер. — Да, мы сегодня вернулись раньше, потому что у Ивэна не получалось с рисованием, он решил не завершать эту картину.

Когда она говорила это, ее глаза оживились — Эспер явно торжествовала. Подойдя к столу, девушка начала разбирать корзину.

— Ты хочешь сказать, что он собирается уезжать из Марблхеда, — без всякой надежды спросила Сьюзэн.

— Об этом я ничего не знаю, — ответила Эспер, слабо улыбнувшись.

Эймос вцепился в подлокотники кресла. Он даже не подозревал, что эмоции могут так захлестнуть его. Ему хотелось сильно встряхнуть Эспер, а потом задушить Редлейка. Через мгновение руки его успокоились, и бешенство излилось потоком слов.

— Что между вами происходит? — голос его прогремел, как раскат грома.

Эспер в испуге обернулась, будто на кухне действительно грянул гром. Она в изумлении посмотрела на Эймоса, впервые в их отношениях посмотрела на него как на мужчину, а не как на постороннего человека или владельца фабрики.

Ее сердце нервно забилось. Взявшись рукой за горло, она произнесла:

— Я не думаю, что вы имеете право…

— Нет, не имею, — Эймос взял себя в руки. — Прошу меня простить. Я уважаю вашу мать, мне жаль ее — она так волнуется!

Он поднялся. Несмотря на свое полное недоумение, Эспер почувствовала, что его отношение к ней изменилось.

Сделав несколько шагов назад и медленно повернувшись к Сьюзэн, смотревшей на нее, она произнесла:

— Ма, ты можешь не тревожиться, мистер Редлейк сделал мне предложение.

С этими словами она вышла.

Торжественное заявление, сделанное Эспер на кухне «Очага и Орла», не было полной правдой. В этот залитый солнцем день Ивэн не просил ее выходить за него замуж. Он признался ей в любви и предложил уехать с ним, а предложение о женитьбе высказала Эспер. После этого Редлейк долго молчал, глядя на океан.

Затем он медленно произнес:

— Да, я допускаю, тебе это необходимо. Ты ведь такая женщина, правда, дорогая?

Он нежно взял Эспер за руку и посмотрел на ее длинные красивые пальцы, слегка тронутые загаром. Они немного огрубели от работы по дому, но Ивэну нравилось изящество их линий, слегка вытянутые кончики и хорошо очерченные ногти. Это были руки сильной женщины, в них было что-то нежное, и в тоже время чувствовалась цепкость. Сейчас эти пальцы сжали его руку с какой-то детской доверчивостью.

Ивэн вздохнул и вернулся к созерцанию моря.

— Эспер, я хочу, чтобы ты кое-что поняла. Я люблю тебя, твое тело. Я мужчина, и я хочу тебя. Но я не знаю, сколько это будет продолжаться: неделю, месяц, год. К моей работе это не имеет никакого отношения, это единственное, что меня удерживает.

— Да, я понимаю, — воскликнула она. — И я тебе помогу. Я хоть на край света за тобой пойду. Я не буду жаловаться ни на что и не буду тебе мешать, если ты не захочешь меня. Я могу позировать тебе…

Ивэн покачал головой и поцеловал ее исполненное страстного желания, повернутое к нему лицо. Глаза его смотрели на мольберт, но работа продвигалась плохо с тех пор, как в нем поселилось желание обладать этой девушкой. Сегодня он совершенно не мог работать. Незавершенная картина смотрела на него с укором. Эспер на ней казалась какой-то безжизненной, как кукла непомерно большого размера, ее тело выглядело тяжеловесным. Увидев выражение лица Ивэна, Эспер уже была готова испугаться, но потом поняла, что взгляд был направлен не на нее.

— Когда мы поженимся, все будет хорошо, дорогой, — мягко произнесла она. — Я это точно знаю. Да мне и сейчас эта картина нравится, на ней так хорошо подобраны цвета.

Ивэн отвернулся от картины, лицо его напряглось, в глазах блеснул злой огонек. Но вдруг он рассмеялся и притянул девушку к себе, пряча лицо в ее густых волосах.

Свадьбу назначили на следующую неделю, она должна была состояться в гостиной «Очага и Орла». Его преподобие отец Ален, местный пастор, должен был совершать обряд. В качестве гостей были приглашены только Деревянная Нога и его жена — тетушка Матти Доллибер.

Из свадьбы делают какой-то секрет, не раз за эту неделю зло подумала Сьюзэн. Эспер, казалось, ни о чем не думала и ничего не хотела, только желала все поскорее завершить. Сьюзэн с каждым днем чувствовала возрастающую антипатию к своему будущему зятю.

Он не хотел приглашать свою семью и даже не сообщил родителям о женитьбе. Он отказался от венчания в церкви, объяснив это своим безразличием к оной, как и вообще к любым сборищам.