Ани Сетон - Очаг и орел

• Название: Очаг и орел
• Автор: Ани Сетон
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995

Трогательная и волнующая история семьи Ханивудов — старожилов Америки с 1638 года. Мужественные женщины и отважные мужчины, составившие костяк американской нации, обрисованы в романе с исключительной полнотой и силой.

---

— Куда хочешь отправиться? Мне нужно вернуться рано, но мы можем побывать на острове Бэйкера или на Кэт. Мне надо о многом с тобой поговорить без помех. — Его глаза вдруг потемнели. Эспер почувствовала тревогу. Наверное, он не об этом думает. А если об этом, то она уговорит его этого не делать.

— Давай отправимся на Касл-Рок, — сказала она тихо. — Ты сможешь пристать к берегу при таком подъеме воды?

Касл-Рок, со стороны Перешейка выходящий к океану, всегда был любимым местом влюбленных.

— Я могу пристать к берегу где угодно. Я с ней справлюсь, — кроме лодочки, у Джонни была теперь шхуна, также названная в честь Эспер, но лодочка теперь превратилась в «Хэсси X». Эспер не возражала против своего детского имени.

Джонни взял корзину с провизией, Эспер надела свой жакет, и они вышли. На Франт-стрит они задержались, вглядываясь в морскую даль. Ветер дул с юга, и Большая гавань была спокойна. Несмотря на перистые облака, небо над мысом Анны было не облачным, хотя и не слишком ясным. Сегодня по крайней мере удержится хорошая погода. Они шли, ни на кого не обращая внимания, пока на углу Стейт-стрит не встретили вдову Ли Кабби, которая остановилась, увидев их.

— О, — сказала женщина, слабо улыбнувшись, — не видали ли вы где Ната или мистера Портермэна?

— Нет, мэм, — ответил Джонни, а Эспер с любопытством посмотрела на нее. Вдова Кабби теперь редко выходила из дома, она до сих пор была красивой и выглядела моложе своих лет.

— Представить себе не могу, где они, — продолжала Ли. — Они ушли из дома еще до завтрака, не сказав мне ни слова. А обычно они вместе не ходят. Нат мистера Портермэна, знаете, не очень жалует. Не видит, какой он замечательный человек. Но мистера Портермэна это не беспокоит, и он платит столько денег за квартиру! Его жене хуже. Я ее как-то видела. Бедняжка!

— Вам бы лучше пойти домой, — очень вежливо сказал Джонни. — Я думаю, они сейчас у ратуши. Там люди ждут декларации. Вам не стоит беспокоиться.

Даже Джонни покровительственно добр к этой Ли, подумала Эспер с оттенком ревности, смутившим ее.

— О! — воскликнула вдова, всплеснув красивыми белыми руками. — Спасибо, наверное, так оно и есть. Знаете, Нат на стороне южан.

Джонни нахмурился.

— Пошли, Хэсс, — сказал он, и они оставили женщину.

Проклятая Ли, думала Эспер по дороге, опять настроение испортила. Ну ее к черту, вместе с Натом и декларацией.

Джонни и Эспер достигли городского порта. Тут они увидели кучку орущих и дерущихся мальчишек. Один из пущенных кем-то камней чуть не попал в Эспер.

— Пригнись, Хэсс, — крикнул Джонни, и девушка повиновалась.

— Ты что же это делаешь, шалопай? — Джонни схватил за ухо какого-то разгоряченного дракой мальчишку.

Тот показал на парня постарше, встававшего с земли.

— А что он кошку пинает? Придурок салемский!

— О, это другое дело! — сказал Джонни, отпуская ухо. — А я думал, что «портовые крысы» опять бьют наших. Я сам — барнегатский, не забывай.

— Конечно. Молодчина, — смиренно ответил паренек.

«Молодчина» Джонни был героем среди здешних мальчишек, которые знали его как лучшего рыбака. Джонни повернулся к чужаку.

— Что ты у нас делаешь?

— Живу пока у тети на Перл-стрит. Брата уже призвали, а мне негде жить в Салеме.

— Ага, — ответил Джонни. — Я думаю, там действительно нельзя жить. Ну, иди пока, только не пинай наших кошек, не то тебя точно погонят камнями из города.

— Да, сэр, — сказал тот и с угрюмым видом удалился.

— Не хочешь ли ты бросить мне фал, когда мы будем на борту? — спросил Джонни у юного марблхедца с разбитым носом.

Предложение его было восторженно принято. Эспер взобралась на борт, Джонни последовал за ней и поднял парус.

— Держи руль, Хэсс, — велел Джонни. — Надо еще убрать рыбные отходы с днища, оказывается, мне не удалось все вычистить.

— Да, сэр, — ответила она, подражая мальчишке.

Когда они вышли из порта и обогнули Перешеек, Эспер расслабилась и стала наблюдать за Джонни, который вычищал и выбрасывал остатки мусора со дна, а теперь точил нож для разделки рыбы Девушка следила за его быстрыми загорелыми руками, покрытыми шрамами, и думала о том, какие это сильные и умелые руки.

— О чем ты думаешь, Джонни? — спросила Эспер, когда он закончил точить нож и, открыв ящик со снастями, стал их перекладывать. Она поняла, что Джонни почему-то избегает разговоров. Он закрыл ящик.

— Я думал о тебе, Хэсс.

Нежные интонации в его голосе отвлекли ее, и Джонни кинулся к ней.

— Смотри, балда, ты теряешь скорость!

Эспер передала ему руль и положила голову на его плечо. Хорошо бы так было всегда, чтобы они были одни среди синего моря. Джонни молчал, да ей и так было хорошо. Он осторожно подвел свое суденышко к южной оконечности острова. Эспер, выпрыгнув, замочила ноги.

— Надо было тебя перенести, — рассмеялся Джонни, — даже сухопутные знают, что надо подождать, пока волна схлынет.

Они поднимались вверх по камням, желтым, коричневым, зеленоватым, громоздившимся на оконечности, в щелях между камнями пенилась морская вода. Наконец Джонни и Эспер добрались до впадины наверху, где была полянка, защищенная от ветра и поросшая редкой травой.

— Сними туфли и чулки, Хэсс, не то простудишься, — велел Джонни.

Эспер повиновалась. Она стыдливо спрятала голые ноги под длинной шерстяной юбкой, поставив туфли и расстелив чулки сушиться на солнышке. Джонни стоял к ней спиной и смотрел на Перешеек.

— Старый Чарн начинает извергаться, — заметил он. — Хочешь посмотреть? Это гораздо лучшее зрелище, чем расщелина Рэйфа, которой хвастаются на мысе Анны.

Оба они знали все это и не раз видели Старый Чарн в деле, извергающим камни и лаву со страшным грохотом. Джонни просто хотелось завязать разговор.

— Садись, — пригласила Эспер, и Джонни, повернувшись к ней, уселся на траву рядом.

— Декларация прошла, Хэсс, — сказал он. — Почтмейстер дал мне ее посмотреть до официального объявления. Это война.

Эспер застыла, не глядя на него.

— Ну, мы этого ожидали. Ополчение, надо думать, выступит, но мы-то тут при чем?!

Лицо Джонни посуровело.

— Хэсс! Как ты можешь так говорить! Разве ты забыла, как мы с тобой спасали ту рабыню? Ты ведь так горячо взялась тогда за это.

Эспер нахмурилась, подбирая нужные слова, вспоминая ту ночь и их помолвку на берегу моря.

— Конечно, рабство это плохо. Но в войне нет необходимости. Это все можно решить без драки, стоит только попробовать. И даже если она начнется, то тебе туда зачем соваться? Ты — марблхедец и рыбак.

Джонни вздохнул. Ох эти женщины! Они всегда так, даже Хэсс и ее мать. Словно недостаточно скверно без их слез и уговоров.

Он взял руку Эспер обеими руками.

— Я ухожу, любимая. Может быть, я не прав, но я ухожу.

Ясное небо потемнело в глазах Эспер. Она вцепилась в руку Джонни.

— Но почему? Зачем? Зачем? Разве мало других? Ты же никогда не был солдатом. И потом, как же мы… наша свадьба?

Слезы потекли из ее глаз. Эспер отвернулась в сторону.

— Я знаю, Хэсс, — то, что он заговорил так мягко и терпеливо, еще больше испугало ее. — Я и не стану солдатом, глупышка. Я люблю море и буду драться на море. Я вступил в команду капитана Кресси на «Айно». Завтра подаю рапорт в Бостон.

— Ты уже сделал это! — прошептала Эспер, вырывая руку.

— Я должен был, пока у меня хватает мужества. Я знал, что ты будешь отговаривать меня. Я не хочу бросать тебя, милая. Но ведь ты понимаешь, что все это ненадолго. Эти мятежники — слабаки, и в морском деле они мало что смыслят. Так что я скоро вернусь, и мы поженимся. Подумай, Хэсс, это же ненамного отличается от плаваний за рыбой к Отмелям.

— Нет, отличается, Джонни. Это совсем другое дело. Я теперь не боюсь за тебя, когда ты в море. Но что ты можешь поделать против ружей и пушек?

— Я должен пройти это испытание вместе с остальными, — твердо сказал Джонни. — Ну, Хэсс, не дуйся. Улыбнись мне, девочка. Я вернусь целым и невредимым, и тебе следует гордиться, а не огорчаться. Марблхедские мужчины всегда были первыми в бою. И твой род тому примером.

Да, думала она, и мужчин из нашего рода убивали. Эспер вспомнила голос бабушки, рассказывавшей: «Но Ричард так и не вернулся, хотя обещал вернуться…»

Она повернулась к Джонни и порывисто обняла его.

— Джонни, я так тебя люблю! Не оставляй меня…

Но его поцелуй заставил ее замолчать.

Ветер усилился и стал холодным. Брызги долетали в их убежище. Эспер, не думая ни о чем, прильнула к Джонни всем телом, словно стараясь удержать его. Потом она взглянула в его лицо, на котором было написано желание, и отодвинулась, тихо всхлипывая.

Джонни закрыл глаза и опустил руки.

— Ты права, — сказал он очень тихо. — Но нам не придется долго ждать, я вернусь еще до зимы, — он положил голову Эспер на свое плечо, и ее страх растаял от его спокойной уверенности.