Ольга Дрёмова - Иллюзия любви. Ледяное сердце

• Название: Иллюзия любви. Ледяное сердце
• Автор: Ольга Дрёмова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008

Надежда Тополь, оставшись одна, посвящает всю себя единственному ребенку. Много лет она сознательно отказывается от собственной личной жизни. Но её самый верный поклонник согласен ждать сколько угодно. И вот, когда сын сам собирается жениться, Надежда наконец принимает предложение. Её новая семейная жизнь начинается неожиданно…

Каждой женщине рано или поздно приходится выбирать: между страстью и одиночеством, между удовольствием и долгом, между спокойствием и сердечной болью… Каждую из нас хоть раз томило сомнение в правильности выбранного пути, когда хочется, чтобы кто-нибудь рассказал похожую историю, помог, утешил… Книги Ольги Дрёмовой не позволят вам заскучать и отчаяться. Её — одну из самых читаемых российских писательниц — недаром называют «непревзойдённой рассказчицей», а её романы — «самыми правдивыми любовными коллизиями».

По роману-трилогии Ольги Дрёмовой «Дар божий» снят один из самых рейтинговых сериалов.

---

— Интересно, что же он теперь будет делать?

— Теперь он пойдёт отыгрываться. Если бы у него не осталось ни копейки, это одно, а у него тысяч двадцать-то есть.

— Почему ты думаешь, что он понесёт их в автоматы?

— А куда ему ещё их нести? — Альбина ловко вспорола брюхо рыбины. — Боречка сказал, что провёл воспитательную работу. Клиент заглотил крючок как надо и сегодня вечером пойдёт искать приключений в «Фортуну». Ты же понимаешь, что он оставит там всё, что принесёт, если не больше?

— Да мне-то что? Даже если он спустит в этих чёртовых автоматах всё до единой копейки, мне-то что за дело?

— Ну как же? — Альбина вытерла нож о край газеты и взглянула бесцветными глазами на подругу. — А долг Бориным товарищам, разве рассосётся сам собой? Сегодня у нас пятнадцатое сентября, а это значит, что через полтора месяца твоему «сыночку» придётся заплатить.

— Какой он мне сыночек?! — мгновенно вспылила Лидия, но почти тут же, будто выпустив лишний пар, задумчиво проговорила: — За полтора месяца этот сопляк денег не найдёт, и если Борины мальчики его прижмут покрепче, то, кроме как папиной квартирой, ему расплатиться будет нечем. Вот тогда-то он её и продаст… — Она шумно вздохнула. — Только как мне продержаться эти полтора месяца?

— А какие проблемы? Знай себе тяни резинку.

— Если бы ты видела, какими глазами Лёнька на меня смотрит… — Вспомнив взгляд своего благоверного, Лидия аж передёрнулась. — И потом, нельзя же держать документы на прописку в паспортном столе вечно? Он и так почти каждый день в ЖЭК бегает, узнать, когда же, наконец, придут его бумаги.

— Вечно — нельзя, — согласно кивнула Альбина, — а вот временно — так это пожалуйста.

— Они и так уже полтора месяца там.

— Где полтора, там и три, мало ли, какие накладки могут возникнуть. — Кусочкина неопределённо передёрнула плечами. — Знаешь что, а давай-ка мы позвоним нашей знакомой в ЖЭК, а ещё лучше я туда сама схожу, переговорю с ней с глазу на глаз.

— И что это даст?

— Пусть она забракует какую-нибудь важную справку. Чего проще? Если бумажка заполнена не по форме, документы же могут вернуть. Пока твой Лёня переделает одну справку, выйдет срок годности по другой. — Она завернула рыбные отбросы в газетный кулёк и кинула его в помойное ведро. — Ты же понимаешь, у каких-то справок срок действия полгода, у других — два месяца, а ведь есть и такие, у которых всего лишь две недели. У них там, в ЖЭКе, сам чёрт ногу сломит. И вообще, пока у нас в стране такой бардак, нас не победить. Пусть твой Тополь побегает, пока его сынуля с квартирой не управится, всё при делах будет, как считаешь?

— А твоей знакомой что-нибудь надо будет заплатить? — осторожно прозондировала почву Загорская.

— Ну, не у всех же женщин стойкая аллергия на золото, драгоценные камни и мех животных, — хихикнула Кусочкина. — Я думаю, чем-то тебе придётся поделиться.

— Но… — Лидия замялась, — эта твоя Клара Евгеньевна, я надеюсь, берёт взятки в пределах допустимого?

— Во-первых, не взятки, а благодарность, а во-вторых, смотря что ты подразумеваешь под термином «допустимое».

— Надеюсь, коробки конфет будет достаточно? — наивно поинтересовалась Лидия.

— Лучше кулёк карамелек. — Лицо Альбины стало серьёзным. — А ещё лучше пакетик монпансье. Ты ничего не перепутала, подружка? Человек второй месяц на свой страх и риск документы в ящике держит, а ты крохоборничаешь!

— Но не покупать же ей на самом деле шубу? — Щёки Лидии покрылись румянцем.

— Шубу — не шубу, но конвертик принести придётся, — поджала губы Альбина. — Ты что-то совсем зажадничалась, Лидочка.

— Другие в ЖЭК с шоколадкой идут, и ничего. — Стараясь не встречаться взглядом с подругой, Загорская опустила глаза.

— Что хохлу хорошо — свинье смерть! У нас не тот случай, чтобы являться к человеку с пачкой печенья. Неизвестно ещё, сколько времени придётся придерживать бумаги, — возразила Альбина. — А если случится так, что младшенький выпросит у Бориных мальчиков отсрочку, тогда что делать будем?

— А ты научи племянничка заранее, что да как. — Лидия шумно вздохнула. — Ладно, раз ты так считаешь, давай подъедем к твоей барышне с чем-нибудь подороже. Французские духи подойдут?

— Если они не с вьетнамского рынка — вполне. — Кусочкина поставила на стол две тарелки. — Я думаю, флакон приличных духов и долларов сто на первый раз достаточно, а там жизнь покажет.

— За эти полтора месяца Тополь меня в могилу сведёт. — В голосе Лидии опять появилась безнадежность. — Если бы ты только знала, Алечка, как невыносимо его присутствие в моей квартире!

— Держать мужчину в доме вообще негигиенично, я тебе всегда об этом говорила, — невозмутимо произнесла Кусочкина и достала из ящика стола вилки. — Ладно, Лидусь, не грусти, переедем мы твоего Лёню по всем правилам стратегического искусства, только дай срок. Через два месяца всё это тебе уже будет казаться страшным сном. Только вот одно плохо… — Стараясь не рассмеяться, Альбина прикусила губу.

— Что? — испугалась Загорская.

— Придётся тебе вместо Лёньки искать нового квартиранта.

— Ну уж нет, хватит с меня нахлебников! — воскликнула Лидия. — Если я сумею выпутаться из этой истории, я вообще на мужиков смотреть перестану.

— Будешь хомутать не глядя? — выдвинула предположение Кусочкина.

Лидия хотела возразить и даже уже недовольно сдвинула брови, но неожиданно её лицо озарила улыбка и тёмно-карие глаза покрылись тёплой плёночкой янтарной поволоки. Не отвечая, она сняла с кастрюли крышку и подцепила самую большую картофелину.

К чёрту все диеты! К чёрту все правила и привычки! Пусть жизнь всё сама расставит по своим местам, а в случае чего, мы ей поможем это сделать правильно.

* * *

— А это ничего, что я на них пятнадцать лет жизни истратила? — Стараясь сдержать слёзы, Надежда запрокинула голову, прикусила губу и принялась внимательно разглядывать потолок, как будто это не простая, крашенная водоэмульсионкой поверхность, а экран кинотеатра, на котором вот-вот покажут что-то хорошее. — Значит, пока доллар не скакнул, я была для них хороша, а сейчас вдруг они вспомнили, что я инвалид и что для моего пошатнувшегося здоровья работа главного бухгалтера чрезмерно утомительна?

— Надюш, — обаятельно улыбаясь, Руслан присел на мягкий подлокотник кресла и легонько чмокнул жену в макушку, — ты же не маленькая, всё прекрасно понимаешь, что к чему.

— А что толку от моего понимания? — Не удержавшись, Надежда всхлипнула, ещё сильнее закусила губу и на какое-то мгновение затихла, пережидая, пока от горла отхлынет противная горьковато-солоноватая волна. — Русь, ну это же смешно: двадцатилетняя соплюшка никогда не справится с этой работой так, как я! И потом, какой из неё главный бухгалтер совместного предприятия, в двадцать-то лет?! Господи, это же глупость! Ну посуди сам, что она умеет — кофе подавать и улыбаться?

— Надюш, взгляни на вещи реально. — Руслан провёл рукой по волнистым волосам Надежды, распущенным по плечам. — Вероятнее всего, эта девочка ничего не соображает в бухгалтерии, и опыта работы у неё тоже никакого нет в силу её возраста. Но эта соплюшечка ослепительно улыбается всем и вся, кому надо и кому не надо. И потом, она согласна числиться главбухом всего лишь за двести долларов в месяц.

— Вот именно, что числиться! — горячо откликнулась Надежда. — Какой от неё толк?

— Надюш, видимо, у начальства несколько иное видение этого вопроса.

— Да какое там видение? Какое может быть видение, если эта вертушка ещё три года назад школьную форму носила?! Дело же не в двухстах долларах.

— И в них тоже. Зачем платить восемьсот, когда можно обойтись двумя сотнями? Ты же не будешь работать за такие деньги, правда?

— Да что ж я, Богом обиженная?! Сегодня доллар тридцать, а завтра опять к шести скатится, и что останется от зарплаты — кошкины слёзы? Соображать же надо головой, а не другим местом. Ты что же думаешь, как только этот несчастный доллар откатится обратно, дирекция тут же побежит восстанавливать бухгалтерии прежнюю зарплату? Это же какой надо быть наивной, чтобы рассчитывать на такое.

— В двадцать лет мы все были наивными, Наденька. — Руслан снова улыбнулся. — Этой девочке глубоко всё равно, что будет завтра, её интересует сегодня, а её сегодня ей очень даже нравится.

— А как быть мне?

— А что, кроме твоей конторы, других организаций нет?

— Почему ты решил, что в других организациях меня примут с распростёртыми объятиями? Мне уже сорок два, я инвалид, и у меня нет, как у этой куклы, коротенькой мини-юбочки в складочку.

— Так давай купим.

— Издеваешься?

— Хорошо, не хочешь юбочку, купим шубу. — Он наклонился, приподнял тяжёлую копну её слегка вьющихся волос и коснулся губами шеи жены.