Николай Инодин - Уходимец

• Название: Уходимец
• Автор: Николай Инодин
• Жанр: Прочие приключения

Оказавшись волей случая один на один с природой человек борется за выживание, в том числе и с самим собой

---

«Волки, почти рядом со стойбищем. Около часа тому назад. У них, наверно, свадьбы сейчас, надо будет у шамана спросить. Не хотелось бы встречаться, нет настроения, весь задор на мишку растратил».

Мысль — вещь материальная, не зря шаман требует вырабатывать дисциплину мышления.

Семь светло-серых зверей выкатились навстречу Роману из-за кривой скалы, похожей на склонившегося над чем-то человека. Разом замерли, уставившись жёлтыми глазами на приближающееся существо. Роман, не меняя курса и скорости нагло — право имею — направился прямо в центр стаи, без агрессии, просто потому что дорога у него здесь. Серые подпустили его метров на тридцать, потом стая раздалась в стороны, освобождая проход.

«Уважают» — довольно отметил Шишагов, продолжая движение. Сегодня ему захотелось поглядеть на замороженный водопад — удивительно красивое место, большой скальный амфитеатр, в который падает вода небольшого ручья из термального источника. Оседающие на промороженных скалах пар и брызги образовали фантастически красивую картину застывшего на лету водопада. Солнечный свет, преломляясь во множестве сосулек, расцвечивает картину всеми цветами радуги. Настоящий праздник цвета для изголодавшегося на чёрно-белой палитре заснеженных скал зрения.

ГЛАВА 13

— Ничего страшного, на воде будет легко — успокаивал шаман Рому. Байдару, как оказалось, старый мастер создал полномасштабную, самого мореходного типа, только не учёл, что вес, без особого напряжения перетаскиваемый шестью охотниками, для двоих окажется, мягко говоря, тяжеловатым. Они с трудом сняли лодку с вешал, но дотащить её до воды вдвоем — это подвиг, достойный Геракла. Корячиться не хотелось. Мозг, лучший друг лентяя, старательно перебирал возможные варианты. Взгляд зацепился за белеющую неподалёку кучу костей.

— Подожди немного, — попросил Рома — если мы её просто так тащить будем, пока до воды доберёмся, на берегу лес вырастет.

Кости были китовые, и разделали здесь не одного кита. Ребра и лопатки настоящие люди давно растащили на хозяйственные и строительные нужды, а громадные позвонки грудой лежали на месте разделки. В позвонках обнаружилась интересная такая выемка, практически готовый жёлоб, по которому дно байдары должно скользить куда проще, чем по прибрежной гальке. Прихватив парочку на пробу, Шишагов вернулся к шаману. Позвонки легли на берег, как будто здесь выросли, Роман только чуть разбросал ногой гальку. Дед идею подхватил с лёту, вместе они втащили лодку на костяные направляющие. Действительно, по таким подкладкам тащить её было легче. Осталось выложить дорожку до линии прилива. Роман принялся подносить кости, Каменный Медведь, старательно подгоняя, выкладывал из них дорожку. Разогревшись, Шишагов даже снял кухлянку, подставив солнышку белую кожу. Отчего-то вспомнилось: «форма номер два» — в армии большую часть года на зарядку выбегали вот так, с голым торсом.

Когда работа подходила к концу, снисходительно наблюдающая за человеческой суетой Маха вдруг предостерегающе рыкнула. Люди, наученные горьким опытом, резко развернулись в сторону вероятной угрозы. Шаман вскинул ладонь, козырьком прижал её ко лбу, вглядываясь в открывшуюся картину, и радостно выругался. Мелькнувшую на морщинистом лице радостную улыбку сменила суровая маска каменного идола. Потом подобрал лежащее у байдары копьё и полностью застыл. Не зря его так назвали. Деду виднее, что делать, Роман старательно скопировал учителя. В залив, на берегу которого расположилось стойбище Каменного Медведя, равномерно взмахивая вёслами, одна за другой входили набитые людьми байдары.

Когда в залив вошла последняя, седьмая лодка, сидящие в них люди дружно заорали, подняв вёсла к небу. Наоравшись, гребцы налегли на вёсла так, что рукояти гнулись. Рассыпавшись веером, байдары наперегонки понеслись к стойбищу. Вот первая лодка, оседлав волну, до половины вылетела на берег. Мужчины, сложив вёсла, выпрыгнули и дружным рывком вытащили байдару из воды. На пляж с радостным гомоном стали выпрыгивать дети, собаки и женщины. Берег заполнили пёстрые кухлянки, радостные лица, детский крик и довольные возгласы прибывших.

Роман, стоя у шамана за спиной, ждал, что будет дальше. По его подсчётам, на берег сошло около сотни взрослых, деловито разгружающих сейчас привезённое с собой имущество.

Выбравшиеся из лодок большие лохматые псы, похожие на волков, разбежались по берегу, обнюхивая и метя всё, попадающееся по пути. Заметив Машку, ближние решили попробовать непонятное животное на зуб. Получив от Романа запрет на драку, Маха выдала свой охотничий рык. С ближайших скал взметнулась стая испуганных птиц, замерли люди и собаки. Заорал грудной ребёнок. Подскочивший ближе всех кобель получил по зубам древком шаманова копья и с визгом отскочил в сторону.

Собачий визг разрядил обстановку и будто снял действие с паузы. Прибывшие зашевелились, затем от общей группы отделились и направились к шаману несколько мужчин — крепких охотников лет тридцати- сорока. Ни один из делегатов не забыл прихватить с собой копьё. Хоть доспех напяливать не стали — уже радость. Делегация остановилась, не дойдя несколько шагов до «комитета по встрече». На шаг вперёд вышел мужчина, здорово похожий на старого шамана. Он положил копьё на землю и обратился к Каменному Медведю:

— Отец, мы поняли, что не хотим жить на тёплом берегу, и решили уйти на родину. Позволишь ли ты вернуться в наше старое стойбище?

— Не сильно вы раздобрели на обильной еде тёплого берега, как я погляжу. И не все приплывшие в ваших байдарах принадлежат к моему роду! Помогать лишённым дома долг настоящего человека — я позволяю людям занять свои яранги.

Старик сделал два шага вперёд, поднял лежащее на земле копьё и вернул его сыну.

— Моя семья может вернуться в мой дом, мои внуки не будут сидеть без крова из-за того, что у тебя не всегда вовремя работает голова.

Он осмотрел стоящих на берегу людей.

— Я не вижу среди вас Весеннего Быка и его семьи.

Ответил шаману не сын, а самый старший из подошедших:

— Байдару Весеннего Быка шторм выбросил на камни ещё по пути к тёплому берегу. Ещё одна семья погибла там, и три охотника со своими семьями не захотели возвращаться. С нами пришли люди из других родов. Могут ли они занять освободившиеся яранги?

— Хорошо, Кривой Торос. В яранге Весеннего Быка поселится Лунный Песец. Оказывается, я плохо выучил его раньше, надо учить заново. Он будет жить рядом со мной, чтобы в любое время приходить по моему зову.

Довольно молодой мужчина, кухлянка которого была обвешана амулетами сильнее, чем у остальных, виновато опустил голову.

— В бывшей яранге Лунного песца живёт мой новый ученик — шаман указал на Романа. Когда мой народ покинул землю предков, я позвал его из-за края мира, и он пришёл, чтобы разделить моё горе на двоих. Остальные яранги можете занимать. Я закончил.

Переговорщики вернулись к байдарам, и разгрузка имущества возобновилась.

— Разве ты не хотел, чтобы они вернулись? — тихо спросил учителя Роман

— Конечно, хотел. Я рад их возвращению так, что от радости могу намочить штаны, не снимая и не заходя в воду. Но им это знать незачем. Один раз они уже ослушались меня, повторения я не хочу. Пусть вина крепче придавит им позвоночники, нам же спокойнее будет.

Машка села между ними, демонстративно зевнула, показав клыки, и захлопнула пасть со звуком, напоминающим лязг сработавшего медвежьего капкана. Пробегавшая мимо сука шарахнулась в сторону, к великому Машкиному удовольствию. Её задранный в зенит хвост победно дёрнулся.

— Роман, эти люди долго плыли и много дней не ели нормальной еды. Моих запасов не хватит, чтобы накормить досыта столько народу. Может быть, ты позволишь опустошить твою мясную яму?

Шишагов улыбнулся учителю:

— Неужели от того, что твои люди вернулись, я меньше стал человеком? Конечно, пусть берут!

— Тогда вечером будет праздник. Твоё место — слева от меня, увидишь, как умеют веселиться настоящие люди!

Заметив, что снующие между ярангами и берегом люди старательно огибают чужака и неизвестное чудовище (а может, двух чудовищ), Роман увёл Машку в ярангу. За тонкими кожаными стенками стоял разноголосый гомон, слышался детский плач, иногда доносились звуки собачьей драки. Кто-то стучит по дереву, видимо, поправляя каркас яранги. И Шишагову весь этот шум отчаянно давит на психику.

«Отвык. Давно отвык от шума, от суеты. Блин, до чего хреново-то! Хоть в тундру беги!»

В дверную покрышку заскреблись. Попросив Машу оставаться в яранге, Роман вышел наружу. Его ждал табунок улыбчивых молодух, самая бойкая из которых, теребя от волнения конец толстой длинной косы, протарахтела:

— Чужак, шаман сказал, у тебя можно взять мясо, открой нам яму!

Роман кивнул, поманил их рукой, и, отодвинув щеколду, откинул крышку над вкопанным в землю срубом.