Петер Фёльдеш - Драматическая миссия (Повесть о Тиборе Самуэли)

• Название: Драматическая миссия (Повесть о Тиборе Самуэли)
• Автор: Петер Фёльдеш
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1970

Повесть «Драматическая миссия» ярко, впечатляюще рассказывает о выдающемся венгерском революционере, активном деятеле Коммунистической партия Венгрии, участнике венгерской социалистической революции 1919 года Тиборе Самуэли.

---

Бём и Велтпер поддержали Кунфи. Письмо, дескать, необходимо сначала как следует изучить и обсудить.

— Ну что ж, можно и не зачитывать, — прервал спор Бела Кун. — Но завтра утром оно будет напечатано в газете «Непсава». Разумеется, полностью! И хотя товарищ Велтнер является ее главным редактором, тем не менее я настаиваю на этом!

Наркомы, обескураженные и раздосадованные, ушли.

— А письмо Ленина мы все-таки обсудим, — повернувшись к Самуэли, сказал Кун. — На расширенном активе профделегатов рабочих-металлистов. Я уверен, что рабочие крупных предприятий выскажут товарищу Кунфи свое мнение…

Заседание в большом зале кончилось. В комнату вошла группа членов Правительственного Совета — коммунисты и левые социал-демократы. Из рук в руки переходило послание Ленина, его читали и перечитывали, горячо пожимая Самуэли руку.

Товарищи провожали Самуэли к машине.

Вопросы сыпались со всех сторон.

— Что еще говорил товарищ Ленин?

— Как он выглядит?..

— Здоров, настроение бодрое, — отвечал Самуэли. — Да, да, несмотря ни на какие трудности, советские друзья сделают все возможное, чтобы помочь нам. Будут оказывать давление на румынскую армию; полки венгерских интернационалистов они подтянут на участки фронта, граничащие с Венгрией.

Кстати, уже приняты меры к тому, чтобы находящиеся в Венгрии русские военнопленные еще активнее вступали здесь в интернациональные части…

Самуэли умолкал на мгновение и потом продолжал:

— Да вы и сами, должно быть, знаете об этом. Уполномоченный, которого народный комиссар по военно-морским делам Украины товарищ Подвойский направил к нам для организации этого дела, наверное, уже здесь.

Товарищи удивленно переглянулись: об уполномоченном оии слышали впервые.

— Он вылетел из Киева на самолете военно-воздушных сил Советской Украины за несколько дней до моего отъезда. Ему давно пора прибыть к месту назначения.

— Значит, не долетел, — заметил Бела Кун. — Может, с самолетом что-нибудь случилось?

Самуэли вздохнул и молча сел в машину. Всего восемь часов назад и он и Добош были в подобном положении. Над Карпатами самолет попал в воздушную яму и стал падать, словно проваливаясь куда-то. Только благодаря мастерству и самообладанию «Ангела» удалось избежать катастрофы.

Через десять минут машина Самуэли остановилась возле его дома. Йолан, счастливая, бросилась навстречу. Они крепко обнялись. Йолан смотрела на Тибора и не верила: неужели это он, живой? Полными слез глазами она оглядывала его, словно старалась убедиться, что все страхи уже позади. Взгляд задержался на его руке.

— Новые? — спросила Йолан. Тибор молча снял с руки новенькие золотые часы, показал надпись на обратной стороне корпуса. «Товарищу Тибору Самуэли — от Ленина» — с гордостью прочитал Тибор.

— А это тебе, — Тибор достал из саквояжа коробку шоколада. — В Советской России такое лакомство доступно только детям. Ленин не забыл и о моем отце… — Самуэли выложил на стол пачку чая, аромат которого заполнил комнату. — «Прошу преподнести вашему отцу, пожилые люди любят почаевничать»…

Весть о возвращении Самуэли быстро разнеслась по городу. На квартиру к нему стали приходить друзья и знакомые. Лейриц взял звёздочки, присланные Лениным, и приколол одну себе на грудь, а другую — к фуражке Самуэли. Доктор Хаваш, озабоченный кашлем Тибора, укоризненно покачал головой, подошел к вешалке и, пошарив в карманах кожанки, вытащил плоский пузырек с лекарством. Потом поднес его к свету.

— Пузырек полнехонек, ты даже не дотронулся до него!

— Да, каюсь, совсем забыл, — признался Самуэли.

Желтый дворец в стиле барокко тонет в пышной зелени огромного парка. Всего год назад здесь была летняя резиденция королевской семьи. Неподалеку от парка, на одном из подъездных путей пригородной железной дороги, стоит состав из отделанных краевым деревом и окованных медью вагонов. Бывший поезд королевского двора. Сейчас во дворце резиденция Штромфельда, здесь разместился и Генеральный штаб венгерской Красной Армии. В поезде — главнокомандующий армией Вильмош Бём вместе со своим штабом.

Он диктует приказ по армии:

— Главное командование армии откомандировало товарища Тибора Самуэли в Генеральный штаб Российской Советской Республики с важным военно-оперативиым заданием. За неимением иных средств сообщения товарищ Самуэли преодолел расстояние в две тысячи километров на самолете. Не считаясь с трудностями, подвергая опасности свою жизнь, он исключительно успешно выполнил возложенную на него миссию…

Бём достал из ящика письменного стола кулек с конфетами и галантно протянул его секретарше. Она нерешительно взяла конфету, положила в рот, а Бём не без ехидства подумал: «Надо хоть чем-то подсластить горечь обременительной службы…» И, тоже пожевав конфету, продолжал диктовать:

— От имени Революционного Правительственного Совета и от себя лично объявляю товарищу Тибору Самуэли благодарность за его достойное высшей похвалы, беззаветное служение нашему делу. Заслуживает быть отмеченным пилот товарищ Иштван Добош, который, проявив твердость духа, беззаветную преданность и мужество, вызвался пилотировать самолет и образцово справился с возложенным на него весьма ответственным поручением…

Резко зазвонил телефон. Секретарша взяла трубку.

— С вами хочет говорить товарищ Кунфи, — сказала она.

Прежде чем взять трубку, Бём ощупал карманы френча, что-то поискал на столе.

— Портсигар! — воскликнул он. — Где я мог забыть? Прошу вас, — обратился он к секретарше, — поищите в вагоне-ресторане, а может быть, в купе адъютанта…

Дождавшись, когда за секретаршей закрылась дверь, он вынул из кармана портсигар и сунул его под пухлую папку с бумагами. Только проделав эту операцию, он взял трубку:

— Я слушаю. Какие новости? Как прошло совещание?

Кунфи был явно удручен. Сегодня на конференции профделегатов рабочих-металлистов он пытался обосновать свои возражения против некоторых положений ленинского письма, поощрявших, по его мнению, «диктаторские замашки» нынешнего режима. Однако делегаты конференции — рабочие-металлисты — не согласились с ним и дали отпор. Кун на конференции предал огласке тайные переговоры профсоюзных лидеров, состоявшиеся на улице Абони. Это вызвало у металлистов взрыв негодования. Кунфи с досадой прочел Бёму кое-какие выдержки из принятых резолюций. В частности, такую: «конференция профделегатов будапештских рабочих-металлистов считает необходимым заклеймить позором любую сепаратную акцию, подрывающую единый пролетарский фронт, власть рабочего класса, и решительно осуждает подрывные действия против Советской Республики».

— Конференция оставила безрадостное впечатление. Дело принимает скверный оборот, — страдальческим голосом продолжал Кунфи. — Необходимо принять срочные меры. В соответствии с новой обстановкой придется изменить тактику.

— Спасибо за информацию! — поблагодарил Бём. — Завтра утром буду в Пеште. Соберемся и обсудим! Если, конечно, — добавил он озабоченно, — неотложные дела не потребуют моего присутствия в другом месте.

— Что нового на фронте? — поинтересовался Кунфи.

— Наступление наших войск продолжается успешно.

— Как видно, все на свете идет в направлении, противоположном нашему желанию… — огорченно вздохнул лидер правых.

Бём в задумчивости медленно опустил трубку. «Так вот, значит, что получается… Рабочие — на их стороне! Было время, наши цели совпадали со стремлениями рабочих!.. А теперь, как это ни досадно, нас могут припереть к стене, опираясь на волю рабочих. Не всех, конечно, — размышлял он. — К счастью, в последнюю акцию правых я не ввязывался, стоял в стороне. А раз так, что мне мешает заявить: «Я стою на пролетарской платформе…» Пролетарской?..

Ход его мыслей прервало появление секретарши. Она молча стала рыться в бумагах на письменном столе, и, когда обнаружила портсигар под папкой, Бём постарался изобразить на лице изумление.

— Я готов был биться об заклад, что во время обеда забыл его в вагоне-ресторане. — И торопливым движением достав кулек с конфетами, он снова угостил секретаршу.

— Продолжим? — сухо спросила она, усаживаясь за машинку.

— Да, да, нужно закончить приказ Главного командования. Пишите: Венгерская Советская Республика никогда не забудет заслуг героических пролетариев, которые, не щадя себя, самоотверженно выполняют свой долг, служат интересам пролетариата. Настоящий приказ довести до сведения личного состава всех воинских частей.

Подписав приказ, Бём вызвал адъютанта.

— Завтра утром, — объявил он, бросив быстрый взгляд на молодого офицера, — мы едем на фронт. Сделайте необходимые приготовления. Отныне все внимание я намерен уделять тому, ради чего не на жизнь, а на смерть борется пролетариат. Мы обязаны сделать все во имя его грядущей победы…