Петер Фёльдеш - Драматическая миссия (Повесть о Тиборе Самуэли)

• Название: Драматическая миссия (Повесть о Тиборе Самуэли)
• Автор: Петер Фёльдеш
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1970

Повесть «Драматическая миссия» ярко, впечатляюще рассказывает о выдающемся венгерском революционере, активном деятеле Коммунистической партия Венгрии, участнике венгерской социалистической революции 1919 года Тиборе Самуэли.

---

— Нет топлива!

Винерман в отчаянии бросился за помощью к Тибору:

— Помоги!

Тибор целый день потратил на хлопоты и добился того, что ему обещали дать уголь, но но раньше чем через три дня.

«Да, — думал он по дороге на вокзал, — но очень-то я обрадую Винермана». Каково же было его изумление, когда, прибыв на вокзал, он нашел Винермана чисто выбритым, подтянутым, в заломленной на затылок казацкой папахе! Гусар лихо отплясывал гопак под одобрительные возгласы русских красноармейцев из соседнего эшелона. А в голове состава, весело пофыркивая, стоял под парами паровоз.

Увидев Тибора, Винерман рассмеялся:

— Я тебе говорил, если за что возьмусь — все сделаю. Наш батальон — лесорубы, сам знаешь, в лагерях обучили этому ремеслу. Взял я один взвод, выехали на рассвете в лес, а к полудню напилили и накололи столько дров, что хватит до самой Кубани!

Рассказ Винермана привел Тибора в восторг. Он горячо обнял его. «Да… когда-то я считал, что он из тех, кто «путает», — с раскаянием подумал Тибор. — Не так-то все просто. Век живи, век учись».

Машинист повернул рукоятку, и из тонкой трубки возле паровозной трубы с громким шипением вырвалась упругая струя пара и покатилась по перрону белыми круглыми клубами. Ш-ш-ш!

Доброго пути, Винерман!

Глава третья Организатор

В это смутное время он был душой партии.

Бела Кун

8

…Тибор вскочил.

Годы, проведенные в лагерях, выработали привычку вскакивать по сигналу, не успев еще открыть глаза. Вот и сейчас, словно кто толкнул его, он, едва приподняв веки, сбросил одеяло и оказался на ногах.

Во всем теле — усталость, как будто ночь прошла в изнурительной работе, голова тяжелая, веки припухли. И все же Тибор помнит, что он сейчас — не он, а Ференц Краузе, прибывший вчера вечером в Приют инвалидов войны. За окном, выходящим на Фехерварское шоссе, — зимнее утро. На столе шипит и клокочет веселый электрический чайник.

— Доброе утро, Банди, — потягиваясь приветствует Тибор своего гостеприимного хозяина. — Навязался на твою шею беспробудный соня. Черт возьми… Верно, уже половина восьмого?

— Ровно семь, — широко улыбается доктор Банди Хаваш. — Доброе утро…

Белый докторский халат аккуратно застегнут сзади на все пуговицы. Банди Хаваш поглощен приготовлением их первого совместного завтрака.

— Ишь расшумелся! — проворчал он и выдернул из розетки вилку. Затем обернулся к Тибору: — Ты сразу понял, где ты? Я вот, когда просыпаюсь в незнакомом месте, — правда, это случается очень редко, — никак не могу сообразить, почему я попал сюда…

Доктор Хаваш внимательно оглядел Тибора и нахмурился.

— Твоя духовная формация на высоте, а вот телесная… весьма в плачевном состоянии…

— Бог с ней, — сказал Тибор, дернув плечом.

Он делал гимнастику, стараясь разогнать вялость: раз-два, раз-два!

Где только за минувший год ему не приходилось встречать рассветы! В феврале — марте 1918 года, когда он организовывал интернациональные красногвардейские отряды, он просыпался в различных лагерях — в Ржеве и Рязани, в Твери и Туле. С апреля по июнь — рассвет заставал его в гостинице «Дрезден», в здании венгерской партии большевиков, где после заключения Брестского мира размещалась редакция новой венгерской газеты. Ровно в шесть часов Тибора и Бела Куна, который жил с ним в одной комнате, поднимал отчаянный звонок будильника. А сколько раз встречал он утро, задремав на стуле, в темном углу наборного цеха. А где-то за стеной гудели машины, печатая свежий номер «Социалиш форрадалом».

Однажды в июле лучи восходящего солнца разбудили его на Московской почтамте, это было на следующий день после мятежа «левых» эсеров. Накануне вечером он вместе с Бела Куном сформировал и вооружил роту из венгров, обучавшихся на кремлевских курсах агитаторов. За ночь рота очистила от мятежников Центральную телефонную станцию и вместе с батальоном Янчика ворвалась на телеграф.

А следующей ночью оглушительный взрыв до основания тряхнул комнату, где только что уснул Тибор.

Его контузило. Но, несмотря на это, он нашел в себе силы подняться и повести роту в очередную атаку: нужно было во что бы то ни стало выбить мятежников, засевших в нижних этажах. Эсеры продолжали удерживать район Малой Дмитровки. Курсанты вместе с чекистами и матросами добирались по крышам домов к зданию, где засели мятежники. Сначала удалось захватить чердак, потом стали теснить эсеров с этажа на этаж, пока наконец не выбили на улицу, где им ничего не оставалось, как сложить оружие перед красноармейскими штыками.

В конце июля и начале августа утренние зори заставали его на фронте под Казанью — то на передовой, в двухстах шагах от постов белочехов, то в помещении Военного совета уснувшим на столе, заваленном оперативными картами.

И наконец одно сентябрьское утро застало Тибора в купе экспресса, мчавшегося по Европе. Война еще продолжалась, и он мысленно спрашивал себя: как поступят «союзники-немцы», если узнают, что в модном штатском костюме едет «дезертир» — капрал 65-го пехотного полка армии императора и короля…

В нейтральной Швейцарии, куда он был послан установить связи с венгерскими антимилитаристами и левыми социалистами, чтобы ускорить буржуазнодемократическую революцию в Венгрии, Тибор встречал рассвет возле открытой балконной двери, любуясь прекрасным видом на Невшательское озеро.

А в декабре — снова гостиница «Дрезден». Теперь он жил один. Бела Кун находился в Венгрии, создавал партию. Тибор вскоре тоже поехал па родину. Две недели его тревожный сон на жестких вокзальных скамейках прерывали резкие паровозные гудки отправлявшихся и прибывавших поездов. А кругом шныряли шпики — он был на вражеской территории.

И лишь месяц назад, в январе 1919 года, ему впервые за столько лет удалось встретить рассвет в отчем доме, в Ниредьхазе. Но уже на следующее утро он вскочил с койки по сигналу «подъем» в тюремной камере будапештской прокуратуры… А спустя еще десять дней увидел багряный рассвет, лежа на кожаном диване и глядя в окна редакции газеты «Вёрёш уншаг».

Один месяц революции равен десяти мирным годам!

Раз-два, раз-два!

Несколько дней назад произошли события, изменившие ход всей политической жизни Венгрии, а значит изменившие и жизнь Тибора.

Утром 21 февраля перед зданием редакции газеты «Непсава» проходила демонстрация безработных. Организовали и возглавили ее коммунисты. И вдруг в хор голосов, требовавших пособия или работы, врезался треск выстрелов. В первое мгновение демонстранты решили, что стреляют по ним. Но странное дело: жертвами оказались не демонстранты, а полицейские! Как это могло случиться?!

А через несколько часов были арестованы руководители коммунистической партии. Их подвергли жестоким избиениям, мстя за убитых полицейских. Особенно зверски избили Бела Куна.

И хотя в действительности перестрелка произошла между полицейскими и «народными дружинниками», охранявшими резиденцию социал-демократической партии, агитаторы социал-демократы по велению своих лидеров, выступая на заводах и фабриках, заявляли: «Левые контрреволюционеры совершили злодейское убийство!» Обманутые рабочие снова вышли на демонстрацию. Но теперь уже не с. коммунистическими лозунгами, а угрожая «возмутителям спокойствия — коммунистам». В голове колонны шли рабочие городских боен. Они размахивали окровавленными топорами. Это было страшное зрелище! Немало людей попалось на удочку социал-демократических министров. Рабочие выступили с капиталистами против «затеявших перестрелку» коммунистов.

В тот же день, когда была совершена гнусная провокация, Центральный Комитет партии дал указание Тибору Самуэли уйти в подполье. Один из испытаннейших руководителей партии должен был остаться на свободе. Не случайно выбор пал именно на него. Тибор — редактор партийной газеты, а она должна выходить во что бы то ни стало. А вдруг возникнет необходимость поехать к Ленину? Ведь в кремлевском кабинете Ленина приходилось бывать только двум венгерским коммунистам: Куну и Самуэли. Кун арестован, Самуэли должен быть спасен!

Он срочно едет в Надьварад, чтобы укрыться от полиции и тайно отпечатать свежий номер газеты «Вёрёш уйшаг».

На эту поездку ушло три дня. И когда вчера вечером он вернулся в столицу, на вокзале его встретила молодая студентка медицинского факультета Лиза Арвале, связная партии. Она и привела его в Приют инвалидов войны. Приют принадлежал военному ведомству, и у ворот его стоял часовой. Товарищи решили спрятать Тибора здесь, потому что вряд ли кому придет в голову искать руководителя партии в здании, охраняемом военными.

Раз-два, раз-два…