Уилбур Смит - Власть меча

• Название: Власть меча
• Автор: Уилбур Смит
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-44916-1

Шас Кортни и Манфред Деларей – два сводных брата, не подозревающих о своем родстве.

Два сильных мужчины, готовых подчинить своей стальной воле Черный континент.

Два заклятых врага, мечтающих уничтожить друг друга, – сыновья Сантэн де Тери от Майкла Кортни и от Лотара Деларея.

Один из них идет по трупам, чтобы добиться власти.

Другой – готов отдать жизнь в борьбе против жестокой тирании.

Их вражда становится все сильнее, все беспощаднее.

Но однажды противостоянию предстоит завершиться. Вопрос лишь в том, кто победит – и кто познает горечь поражения?

---

Она снова кивнула.

– И ты веришь в Господа Бога израилева?

– Да, оум. Меня научила мама, – прошептала Сара.

– Тогда мы не можем отослать этого ребенка, – сказал пастор жене. – Веди ее, женщина. Бог нам поможет. Бог всегда помогает своему избранному народу.

Труди Бирман выразительно вздохнула и взяла Сару за руку.

– Такая худая и грязная… как мальчишка нама.

– А ты, Лотар Деларей, – пастор поднял указательный палец. – Разве милосердный Господь еще не показал тебе ошибочность твоих путей, не привел тебя на путь праведности?

– Еще нет, дорогой брат.

Лотар попятился, ощущая огромное облегчение.

Внимание пастора переключилось на мальчика, стоявшего в тени за пастором.

– А это кто?

– Мой сын Манфред.

Лотар положил руку сыну на плечо. Пастор подошел ближе и принялся рассматривать лицо мальчика. Его большая темная борода слегка шелестела, глаза были дикие и фанатичные, но Манфред смотрел прямо в них и увидел, что они меняются. В них светилась теплота и видны были искорки юмора и сочувствия.

– Я пугаю тебя, Jong?

Голос пастора смягчился, и Манфред покачал головой.

– Нет, оум, или не очень.

Пастор усмехнулся.

– Кто учит тебя Библии, джонг?

Он использовал слово, означающее на африкаансе «молодой» или «молодой человек».

– Мой отец, оум.

– Тогда да смилуется Господь над твой душой.

Он выпрямился и нацелил бороду на Лотара.

– Лучше бы ты оставил мне мальчика, а не девочку, – сказал он, и Лотар крепче сжал плечо сына. – Парень славный, а нам нужны хорошие люди на службе Господу и Народу.

– Я хорошо о нем забочусь.

Лотар не мог скрыть волнения, но пастор снова устремил властный взгляд на Манфреда.

– Я думаю, джонг, что Всемогущий Господь предначертал нам новую встречу. Когда твой отец утонет, или его сожрет лев, или повесят англичане, или каким-нибудь другим способом накажет Господь Бог израилев, возвращайся ко мне. Слышишь, джонг? Ты нужен мне, нужен Народу и нужен Господу! Меня зовут Тромп Бирман, Труба Господня. Возвращайся в этот дом!

Манфред кивнул.

– Я вернусь повидаться с Сарой. Я обещал.

При этих его словах мужество оставило девочку, она всхлипнула и попыталась вырваться от Труди.

– Прекрати, дитя! – раздраженно тряхнула ее Труди Бирман. – Перестань хныкать.

Сара сглотнула и подавила слезы.

Лотар повернул Манфреда от двери.

– Девочка послушная и работящая. Ты не пожалеешь о своем милосердии, – сказал он через плечо.

– Посмотрим, – с сомнением ответила его двоюродная сестра, когда Лотар пошел назад по тропинке.

– Помни слова Господа, Лотар Деларей, – прогремел ему в спину пастор, Труба Господня. – Я Путь и я Свет…

Манфред вывернулся из-под руки отца и оглянулся. Высокая фигура пастора загораживала проем кухонной двери почти целиком, но на уровне его пояса оттуда выглядывало личико Сары; в свете лампы «петромакс» оно было белым, как фарфор, и блестело от слез.

* * *

На месте встречи их ждали четверо. В лихие годы, когда они сражались в повстанческом отряде, необходимо было, чтобы каждый знал места сбора. Отрезанные и рассеянные в непрерывных боях с войсками Союза, они могли уйти в вельд и много дней спустя встретиться в одном из безопасных мест.

Такие места всегда были возле воды: у источника в глубоком ущелье, у бушменского колодца или в пересохшем русле, где можно докопаться до драгоценной влаги. С мест встречи всегда открывался круговой обзор, так что преследователь не мог застать буров врасплох. Вдобавок поблизости полагалось быть пастбищам для лошадей и убежищу для людей, и в таких местах они всегда скрытно оставляли припасы.

У места, которое выбрал Лотар на этот раз, было дополнительное преимущество. Оно находилось в холмах, всего в нескольких милях от процветающего немецкого ранчо, которым владел добрый друг семьи Лотара, сторонник, на которого можно было положиться: он разрешал им останавливаться на его землях.

Лотар шел к холмам по сухому руслу, которое извивалось между возвышенностями, как раненая гадюка. Он шел не скрываясь, чтобы ожидающие могли увидеть его издалека, и был еще в двух милях от условного места, когда впереди на вершине скалистого утеса показалась и приветственно замахала руками крошечная фигура. К ней быстро присоединились еще три, и все они побежали по склону навстречу отряду Лотара в долине сухой реки.

Первым бежал Варк Ян, или Свинья Джон, старый койсанский воин со сморщенным желтым лицом, которое говорило о смешанном происхождении от нама и бергдама и даже, как он хвастал, от настоящих бушменов. Предположительно его бабушка была рабыней-бушменкой, захваченной во время последнего большого набега буров-рабовладельцев в прошлом столетии. Но он был известный враль, и поэтому не все верили его утверждениям. Сразу за ним бежал Клайн Бой, незаконный сын Хендрика от женщины из племени гереро.

Он направился прямо к отцу и почтительно приветствовал его традиционным рукопожатием. Он был высок и силен, как отец, но с более тонкими чертами, раскосыми глазами в мать, и более светлой кожей. Как дикий мед, она меняла цвет под лучами солнца. Эти двое работали на траулере в Китовом заливе, и Хендрик послал их на поиски остальных, в ком они нуждались, чтобы привести тех на место встречи.

Лотар повернулся к этим людям. Он не видел их двенадцать лет и помнил их как яростных бойцов, своих охотничьих псов, как он ласково их называл, и нисколько им не доверял. Потому что, как дикие псы, они могли наброситься и на него, едва почуяв слабость.

Сейчас он приветствовал их, называя старыми военными прозвищами: Журавлиные Ноги (овамбо с ногами, как у журавля), Буйвол (голова сидит на толстой бычьей шее). Они сжимали ладони, потом запястья, потом снова ладони – это было их особое приветствие для особых случаев, например, после долгой разлуки или успешного набега. Лотар наблюдал за ними и видел, что двенадцать лет легкой жизни изменили их. Они потолстели, обрюзгли, постарели, но он утешал себя тем, что задуманное не потребует от них чересчур многого.

– Итак! – улыбнулся он. – Мы оторвали вас от толстых животов жен и от пивных котлов.

Все расхохотались.

– Мы пришли, как только Клайн Бой и Свинья Джон назвали твое имя, – заверили они.

– Конечно, вы пришли только потому, что любите меня и верны мне, – насмешливо сказал Лотар, – как стервятники и шакалы собираются из любви к мертвым, а не на пир.

Все снова рассмеялись. Как им недоставало его язвительного языка!

– Свинья Джон упомянул золото, – признался Буйвол между приступами смеха.

– А Клайн Бой прошептал, что может снова быть схватка. Печально, но мужчина в моем возрасте способен ублажать своих жен только раз или два в день, однако мы можем сражаться и наслаждаться старой дружбой, и бесконечно грабить, днем и ночью. Наша верность тебе безгранична, как Калахари, – сказал Журавлиные Ноги, и все снова рассмеялись и принялись колотить друг друга по спинам.

Продолжая хохотать, отряд покинул русло и поднялся на старое место встречи. Это был уступ под низко нависающей скалой; его «крыша» потемнела, закопченная чадом бесчисленных бивачных костров, а заднюю стену украшали рисунки охрой и изображения маленьких желтых бушменов, которые задолго до них веками использовали это место как убежище. От входа в убежище открывалась обширная панорама мерцающих равнин. Приблизиться к этому холму незаметно было почти невозможно.

Первые четверо пришедших уже открыли тайник, устроенный в щели скалы дальше по склону. Вход в него закрывали камни, обмазанные речной глиной. Содержимое выдержало годы хранения лучше, чем полагал Лотар. Конечно, консервированная пища и коробки с патронами были герметически закрыты, а ружья «Маузер» покрыты толстым слоем желтой смазки и завернуты в промасленную бумагу. Они превосходно сохранились. Даже более уязвимые упряжь и одежда сохранились в сухом воздухе пустыни.

Они поели консервированной говядины с подогретыми корабельными сухарями – когда-то они ненавидели эту однообразную еду, но сейчас она казалась вкусной и вызывала воспоминания о других бесчисленных таких же обедах, которые спустя годы стали казаться такими приятными.

После этого перебрали упряжь, обувь и одежду, отбраковывая поврежденные насекомыми или грызунами или высохшие, как пергамент; поврежденное разбирали на части, собирали заново, смазывали, пока все не были экипированы и вооружены.

За работой Лотар думал о том, что по пустыне разбросаны десятки таких тайников, а на севере, на тайной береговой базе, откуда он снабжал торпедами и горючим немецкие подводные лодки, есть еще тысячи фунтов припасов. До сих пор ему не приходило в голову использовать их в личных целях – ведь это была часть патриотического долга.