Шарлотта Армстронг - Лучезарно-голубое

• Название: Лучезарно-голубое
• Автор: Шарлотта Армстронг
• Жанр: Исторические любовные романы

Несмотря на то, что все три романа, помещенные в этой книге, не похожи друг на друга, их сюжеты объединяет одно – любовь. Только любовь придает силы отважному Хьюго Чеверли для того, чтобы вырвать свою возлюбленную из лап князя – наркомана и садиста. Только любовь помогает Джонни Симсу выйти на след настоящего убийцы и, разоблачив его, не позволить ему разбить жизнь дочери своей жертвы и завладеть ее состоянием. Только вера и любовь Сьюзен Вейн не дает Эдварду Рэндому смириться с несправедливым обвинением в то время, как знаменитый детектив, очаровательная мисс Сильвер, ищет доказательства его невиновности.

---

Девушки, Джонни и Дик ждали, пока молодая женщина нальет им хереса.

– Налейте Джону Симсу двойную порцию, – попросил Дик, – у него нервы на пределе. Взбодритесь, – обратился он к Джонни. – Чуть-чуть не считается.

Можно было подумать, что этот человек сделан из железа!

– О Джонни! Как ужасно! Вино тебе поможет, – обернулась к нему Нэн. Она сочувствовала Джонни и его слабости.

Джонни потрясла пришедшая к нему уверенность. Это ощущение было гораздо неприятнее, чем сомнение. Теперь, когда он все узнал, со стороны он казался человеком, пережившим настоящее потрясение.

Он сказал:

– Нэн, мне нужно поговорить с тобой наедине.

– Нет, только не сейчас, Джонни…

– Именно сейчас, – настаивал он.

Нэн взяла бокал вина и задумчиво покачала его. Потом она подняла голову.

– Мы, наверное, никогда не будем больше разговаривать наедине, Джонни, – мягко произнесла она. – Ты должен понять, что я выхожу замуж. Может, выпьем за это?

«Вот что называют «победной улыбкой», – промелькнула в его голове циничная мысль.

– Хорошо, выпьем, если ты хочешь, – сказал он вслух. – Но потом ты меня выслушаешь?

Дик обнял Нэн за плечи.

– Зачем? – спросил он. – Опять те же старые песни? Будто я убил Кристи Макколи?

– Ох, Джонни, – произнесла Нэн голосом, в котором звучали нетерпение и раздражение.

– Да, Джонни, мы не сможем в это поверить, – сказала, блестя глазами, Дороти.

– Тогда прошу простить меня, – скованно извинился Джонни. Ему показалось, что он остался один в целом свете. Его переиграли. Он оказался несостоятельным.

Что еще он мог сделать? Где еще не искал доказательств? Доказательства, черт возьми! У него их не было, но суд признает только их! Значит, их надо достать, ведь только суд может увести Дика Барти от Нэн.

Через час машина Джонни была в придорожном поселке Туми. Он без труда отыскал дом садовника Делевана, когда-то работавшего у Барти. Тот был на заднем дворе.

– Я ищу людей, которые знают об убийстве Макколи семнадцать лет назад, – сказал Джонни.

Делевану было лет пятьдесят. Сильные руки, крючковатый нос на энергичном лице. Он стоял, опершись на лопату.

– Я слышал, что вы там были. Вы ночевали в гамаке, так мне сказали. – Джонни с первого взгляда понравился этот человек, и он дружески улыбнулся ему.

– Верно, – согласился Делеван, – я ночевал в гамаке. Из-за него-то старик и уволил меня. Давно это было. Я не раз им пользовался, пока старик не узнал. Если бы не полиция… – Делеван облокотился на рукоятку лопаты и достал сигареты. – Зачем вам все это?

Джонни рассказал о Родерике Граймсе.

– Я слышал, вас не вызывали в суд, – закончил он.

– Нет. Я им был не нужен. – Делеван посмотрел на небо. – А хорошая ночь была тогда. Я качался в гамаке, курил…

– Когда именно?

– Была полночь. Или вроде того. В доме убили женщину, а я в гамаке качаюсь, курю.

– Гамак висел перед домом?

– Точно.

– Тогда вы, должно быть, слышали Клинтона Макколи.

– Слышал, да и видел тоже.

– Начните сначала.

– А где начало? – усмехнулся Делеван. – Я качался и думал. Обычный ночной гул. Сверчки. Шум ветра. Машины.

– Машины?

– Разумеется. И самолеты. Ну, вы же знаете, что слышно по ночам.

– У этого парнишки, Дика Барти, кажется, была машина?

– Ага. Машина.

– В ту ночь вы слышали эту машину?

– Дружище! Это было семнадцать лет назад, – терпеливо объяснял Делеван. – Говорю вам, я слышал машины. На дороге.

– Верхняя дорога – это та, что за домом Барти? – спросил Джонни.

– Точно.

– А может машина с верхней дороги подъехать к дому Барти?

– Почему нет? Только я услышал бы, если бы она подъехала так близко.

– А вы бы ее увидели?

– Сквозь дом?

– Он мог пройти пешком… Впрочем, рассказывайте дальше, – сказал Джонни.

– Значит, так. Я качаюсь в гамаке. Я слышал, как приехал автобус. Автобус легко определить. У него двери шипят. Значит, понятно, кто идет. Клинтон Макколи.

– Вы его знали?

– Я всех в доме знал. У этого Макколи не было машины. Если кто-то сходит с автобуса посреди ночи, значит, это Макколи.

– Ну?

– Ну, я тушу сигарету. Он не должен знать, что я здесь. Порядочно прошло, пока я услышал, как он идет по дороге. Потом, вижу, стоит, шатаясь, на ступеньках. Потом открывает дверь и входит.

– Ну а потом?

– Да ничего. Прошло некоторое время.

– Вы не видели боковую часть дома?

– Нет.

– Ту, где кабинет? Там не было света?

– Свет я видел.

– А что за свет?

– Ну, я и полиции говорил, внизу в зале всегда горел свет. И мне было видно через стекло во входной двери, правда, не шибко хорошо. Не могу сказать, был свет в кабинете или нет. Вот свет наверху я видел.

– А что за свет наверху?

– У Натаниэля.

– А где его комната?

– Прямо и направо, если смотреть с того места, где я был. Его я хорошо видел.

– Вы хотите сказать, он не спал и что-то делал?

– Точно. Картину рисовал.

– А когда вы видели Натаниэля – до или после прихода Макколи?

– И до и после, – ответил Делеван. – Я качался в гамаке и наслаждался ночью. Я думал о нас с Натаниэлем. Вот у него был большой дом, деньги. Но я думал, лучше свобода, лучше качаться в гамаке и ничего не иметь, кроме одежды. А что Натаниэль? Хочет рисовать картины и должен работать по ночам, чтобы старик его не застукал.

– И долго вы наблюдали за Натаниэлем?

– Долго. На нем была какая-то смешная рубашка. Стоял перед своей картиной. Я выкурил две или три сигареты. Потом я слышу автобус. Тушу сигарету. Я слышу Макколи, но не вижу из-за деревьев. Ну, я и не смотрю на него, я смотрю на Натаниэля. Потом, значит, Макколи заходит в дом. Через несколько минут у старика в комнате зажигается свет.

– А где была его комната?

– Передо мной налево. Свет зажгла старуха. Натаниэль это сразу услышал. И перестал рисовать.

– Минуточку! Вы говорите, что наблюдали за Натаниэлем и до того, как Макколи вошел в дом, и после того, как зажегся свет?

– Точно. Это я и сказал.

– Вы рассказывали об этом полиции?

– Рассказывал. Слушайте, я обеспечил алиби Натаниэлю. Он все время рисовал, даже некоторое время после того, как старик зажег свет. Потом он, наверное, что-то услышал, потому что быстро снял свою идиотскую рубашку и надел халат. А потом я его уже не видел. Потом и внизу зажегся свет, прямо и направо. А потом по всему дому. Я не знаю, что происходит. Просто лежу. Потом появляются полицейские, минут через пятнадцать.

– И вы?

– Я? Пошел и поговорил с ними.

Джонни с уважением посмотрел на него.

– Понятно. Значит, вы пошли и рассказали им все, что знали.

– Точно.

– Вы не слышали ни ссоры, ни голосов?

– Нет. Да и не мог.

– А почему, интересно, вас не вызвали в суд?

– Послушайте, никто и не пытался доказать, что это дело рук Натаниэля, – сказал Делеван. – А то, что Макколи вошел в дом, подтверждать и не требовалось.

– Могло быть так, что она была уже мертва, когда он вошел?

– Как это? Натаниэль рисовал свою картину. Он ее не убивал. Старик тоже не убивал. Я своими глазами видел, как он встал с постели, только потом хозяйка шторы задернула. Кухарка и горничная спят внизу в боковом крыле. Да и зачем им-то убивать ее? Остается только Макколи.

– И машины вы не слышали?

– Я же сказал, машин было много. Туда-сюда по дороге.

– Мог кто-нибудь проникнуть в дом с черного хода так, чтобы вы не увидели?

– Мог, – согласился Делеван. – Точно, мог.

– А как вы думаете, мог этот подросток, Дик, пробраться в дом с черного хода?

– Все может быть, мистер, – терпеливо объяснил Делеван. – Хоть целый взвод. Все возможно.

– По вашему мнению, это сделал Макколи?

Делеван пожал плечами.

– Это был не Натаниэль. Это я знаю точно. Он всегда был каким-то унылым парнем. – Делеван нахмурился. – Если бы разбили окно – я бы услышал, но его не разбивали. Если бы вырезали дыру в перегородке – но ее не вырезали. Только одного я услышать не мог – если кто-то своим ключом открыл заднюю дверь. Но это ничего не значит.

– Ничего, – согласился Джонни. – Не могли бы вы сказать точно, сколько прошло времени между приходом Макколи и тем моментом, когда зажегся свет?

– Несколько минут, – Делеван пожал плечами. – Я качался в гамаке и размышлял. А время, вы же знаете, если только не смотреть по часам, не всегда идет так, как кажется.

Джонни почувствовал, что этот момент был сомнительным. Но сомнение не значило ничего.

Он вернулся в мотель. Попытался дозвониться до Граймса. Ответа не было. Позвонил Копленду. Ему хотелось упросить адвоката приехать. С ним бы Нэн поговорила наедине. Но ни один из телефонов Копленда не отвечал. «Помогите! – Джонни был в отчаянии. – Она собирается выйти замуж за убийцу, и я не могу остановить ее! Во всяком случае, не я!»

Глава 17

Узнав, что свадьба назначена на завтра, старая леди обрадовалась, как ребенок. Она принялась рассказывать о всех свадьбах, которые повидала на своем веку. Ухаживающая за ней мисс Адамс сидела рядом и согласно кивала головой, время от времени подавая унылые реплики, если старуха теряла нить размышлений. Нэн безмятежно слушала и неторопливо, аккуратными мелкими стежками, подшивала белое шелковое платье Дороти.