Иштван Барт - Незадачливая судьба кронпринца Рудольфа

• Название: Незадачливая судьба кронпринца Рудольфа
• Автор: Иштван Барт
• Издательство: Радуга
• Жанр: Эссе
• Год: 1988
• ISBN: 5-05-002206-1

Роман-эссе современного венгерского писателя и литературоведа Иштвана Барта вскрывает глубокие внутренние социально-политические противоречия Австро-Венгерской монархии, приведшие к ее неизбежному распаду.

Основой для сюжета послужила загадочная история гибели кронпринца Рудольфа, наследника австро-венгерского трона. Книга, охватывающая обширный фактический материал, написана в живой, увлекательной манере.

---

Барон Краус скрепил подписью начертанные на конверте карандашные строки, затем взял перочинный нож, поддел острием заклеенный уголок и решительным, но вместе с тем осторожным, точно рассчитанным движением вскрыл конверт. Наверняка он сразу же узнал неровный почерк графини, ведь то было не первое письмо, полученное от нее в эти дни главою полиции.

"…содержание письма не совсем ясно для меня, однако, судя по предшествующим обстоятельствам, графиня Лариш знала о намерениях наследника и действовала по поручению оного. Теперь, задним числом, мне вспоминается> что графиня Лариш вчера спросила меня, каждое ли происшествие должно докладывать Его Величеству, иными словами, узнает ли император и о побеге юной Вечера. Желательно, мол, чтобы это не дошло до его сведения… Значит, в действительности она явилась ко мне не затем, чтобы поставить в известность о случившемся, а чтобы выгородить себя!"

Барон Краус раскусил тактику графини.

Час спустя ему докладывают о приходе посетителей — баронессы Хелены Вечера и ее брата, графа Александра Балтацци. Краус, естественно, тотчас же принимает их.

Баронесса Вечера теперь уже всерьез беспокоится о репутации дочери (мысль о самоубийстве пока еще не возникает, все озабочены главным образом тем, чтобы слух об интрижке не разошелся, поскольку, по всеобщему убеждению, речь идет всего лишь о далеко зашедшем флирте). Граф Балтацци грозит потребовать сатисфакции. Краус, которому (по его мнению) уже все известно, пытается запугать посетителей: он намекает на роль графини Лариш (а она как-никак состоит в родстве с царствующим домом); настаивает на официальных формальностях, на заявлении в письменном виде, надеясь, что родственники пропавшей отступятся перед неминуемым скандалом. Ну а если и скандал их не остановит, то по крайней мере он, шеф полиции, застрахован от неприятностей: действует как положено, рапорт отошлет немедленно.

Однако барона Крауса ждет разочарование.

Граф Балтацци в запальчивости выпаливает воинственные, чуть ли не бунтарские слова:

— Неужто Габсбургам в этой стране все дозволено? — После чего и впрямь делает официальное заявление об исчезновении Марии. Тревога за ближнего своего оказалась сильнее самолюбия. Скандал так скандал, но пусть полиция разыщет девушку и доставит домой, где бы та ни находилась.

Деваться некуда; как ни неприятно, а барон Краус обязан предпринять какие-то шаги.

Но прежде чем отдать распоряжения и вызвать тем самым цепь событий, возможно непоправимых, глава полиции прибегает к спасительному средству.

— По-моему, разумнее всего было бы, господин граф, — говорит он, обращаясь к Балтацци, — вам самолично съездить в Майерлинг и убедиться, насколько основательны ваши предположения!

*

Занесенная снегом майерлингская долина становится ареной оживленного движения и суеты, а нити нашей истории окончательно запутываются. Свидетели впадают в растерянность и либо вовсе отмалчиваются, либо явно чего-то недоговаривают. Резюмирующий отчет барона Крауса страдает заметными пробелами. Похоже, чья-то незримая рука намеренно стремится уничтожить все следы событий вторника.

Настали сумерки, в доме зажглись лампы, когда во двор охотничьего замка вкатила закрытая карета. Из кареты вышел некий господин (по другим сведениям, их было двое) и без промедления направился к наследнику. (Явился Балтацци, чтобы "вытребовать" свою племянницу у Рудольфа?) Донеслась жаркая перебранка (сквозь толстые стены? или через окно? тогда оно, выходит, было открыто? в январе-то? а может, из-за неплотно притворенной двери? или опять нашелся любитель подслушивать и прижался ухом к щели?), затем по прошествии получаса карета с пассажиром (или пассажирами) отбыла. Чуть погодя в замок явился пожилой священник, пробыл у Рудольфа больше часа и удалился. Ни до, ни после этого визита священнослужителя больше не видели в Майерлинге. Похоже, его никто и не знал, во всяком случае, имени его никто и нигде не упоминает.

О выстреле ни слуху ни духу даже в этих апокрифических легендах.

Зато идут толки о каком-то лекаре (он и был господином — или одним из тех двух господ, — что приезжал в закрытой карете?) — он якобы тоже появлялся в тот день в Майерлинге. Более того: этот врач затем будто бы в течение нескольких дней регулярно наведывался в замок — выхаживать Балтацци, поскольку граф в результате ссоры получил огнестрельное ранение в живот. О выстреле речь заходит впервые, хотя звука его никто не слышал. Что касается Александра Балтацци, то въедливые исследователи майерлингской трагедии установили, что граф скончался лишь в 1929 году; Гектор, как известно, покончил с собой в 1916 году; их брат Генри, как выяснилось, в дни трагедии находился в Париже. Итак — если только Александр не оправился тогда от ранения втихомолку — драма на одно событие становится беднее.

Но если врача пришлось вызывать не к Балтацци, то к кому? Может, к Рудольфу? Его в течение дня и даже вечером видели многие, однако никто не упоминает, помимо красного шелкового шарфика, какие-либо признаки, указывающие на его болезнь, то бишь на простуду. Вследствие этого под подозрение волей-неволей попадает тайная гостья замка — Мария. Предположение это кажется в высшей степени разумным, и нечего удивляться, что в "житийной литературе" оно не отражено никоим образом: о какой болезни можно говорить в связи с сим девственно-порочным ангелом смерти! Однако неутомимые и поныне (научные) исследователи "майерлингской загадки" всегда стремились найти трезвое и разумное толкование двум этим смертям. Как же было им не ухватиться за такую зацепку, как появление в замке врача! Исходя из верной предпосылки, что если Рудольфу по той или иной причине понадобился врач, то это мог быть только врач военный, исследователи натолкнулись на поразительный след: ближайшим к Майерлингу воинским лечебным учреждением — баденским гарнизонным госпиталем № 3 — заведовал доктор Мюллейтнер, акушер и гинеколог по специальности, сколь ни странно звучит это применительно к военному врачу.

Отсюда (при условии, что в замке действительно побывал врач) напрашивается лишь один вывод: в Майерлинге в тот день понадобился не вообще врач, а акушер-гинеколог. Иными словами… впрочем, самое время остановиться, прежде чем сделать еще шаг в своих выводах. Ведь вовсе не доказано, что в Майерлинг наведывался врач.

Точно так же вызывает сомнение и тот факт, что закрытая карета с Балтацци (или с кем-то другим) сворачивала во двор охотничьего замка. Но, положим, этот визит все же состоялся. Балтацци выскакивает из кареты и ошеломляет вышедших ему навстречу князя Кобургского и графа Хойоса требовательным вопросом: "Где она?" — на что ему, естественно, отвечают также вопросом: "Кто — она? О ком вы?”

Слово за слово, и, согласно апокрифическим сказаниям, дело доходит до дуэли между Балтацци и Хойосом, по-рыцарски выступающим вместо Рудольфа, а результат нам уже известен: ранение в живот.

Обо всех этих подробностях нам "известно" от немецкого журналиста Эрнста Планица, родоначальника всех "рудольфологов", который побывал на месте происшествия через несколько недель после трагедии и опросил всех жителей деревушки. Тогда-то и насобирал он эти осколки и, кое-как склеив их, опубликовал в берлинских газетах, которые барон Краус не успевал конфисковывать в Вене. Недостоверные слухи о Майерлинге запрещались точно так же, как и достоверные.

Кстати сказать, по округе ходили легенды куда красочнее той, что сочинил Планиц: о ревнивом охотнике и его красавице-жене, о пьяной драке и проломленном бутылкой из-под шампанского черепе, о прусских агентах, шныряющих вокруг замка (извольте выбирать по вкусу). Последняя легенда, возможно, обязана своим возникновением как раз самому Планицу, намозолившему глаза всему селению.

Однако эти последние абзацы — лишь очередной и, возможно, вообще излишний изгиб нашей истории, которая, как мы знаем, становится все более запутанной. Забудем о нем; весь смысл его состоит в том, что вроде бы опять что-то случилось. Что-то произошло в Майерлинге, пока два высокопоставленных гостя охотились в горах. И произошло, должно быть, событие важное, иначе бы мы располагали точными сведениями, ну а если и не мы, то уж барон Краус знал бы наверняка. Под конец, когда вопреки всем своим сомнениям и колебаниям мы все же вынуждены будем выбрать одну из многих версий гибели Рудольфа и Марии, тогда, пожалуй, прояснится и картина этого суматошного дня, а читатель и сам с легкостью сможет (?) решить, побывал ли врач в замке и если да, то у кого. Разумеется, при условии, что этот вопрос будет нас волновать по-прежнему.

Ну, а пока вернемся к фактам — сколь бы неинтересными они ни казались.

*

Итак, вот вам если и не слишком интересный, то по крайней мере несомненный факт (достойный внимания уже хотя бы потому, что факты в этой нашей истории встречаются крайне редко): в то самое время, как барон Краус после мучительно неприятного визита графа Балтацци и баронессы Вечера, собрав все бумаги, поспешил на доклад к самому премьер-министру, князь Кобургский (надо полагать, разочарованный) спустился с засадной охотничьей вышки и с пустыми руками вернулся в замок, чтобы вместе с Рудольфом отбыть в Вену, поскольку ему также надлежало присутствовать на семейном ужине. Граф Хойос задержался на несколько часов в лесу.