Бернард Корнуолл - Рота стрелка Шарпа

• Название: Рота стрелка Шарпа
• Автор: Бернард Корнуолл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп и осада Бадахоса, январь-апрель 1812 года.

Третья по времени написания, но 13 по официальной хронологии книга цикла — одна из лучших у автора.

У Шарпа отбирают его роту и лишают чина капитана. К тому же в полк прибывает давний враг Шарпа, сержант Обадия Хэйксвилл. А любимая Тереза осталась среди французов в осажденном Бадахосе…

---

Хлопнула дверь операционной. Лоуфорда понесли к лестнице на второй этаж. Шарп поспешил к санитарам:

— Как он?

— Если не будет нагноений, сэр… — медбрат не закончил фразу. С кончика носа у него свисала капля пота, но руки были заняты носилками, и он просто сдул её.

— Ваш друг, сэр?

— Да.

— Приходите завтра. Мы присмотрим за ним, — он махнул головой вверх, — Старшие офицеры на втором этаже, сэр. Все удобства, не то, что у рядовых в подвале.

Шарп хорошо представлял себе, каково рядовым. Сырой подвал или полуподвал, раненые свалены на кишащие паразитами тюфяки, половина «палаты» отведена под мертвецкую, где умирают признанные безнадёжными бедолаги.

Сьюдад-Родриго пал, великая крепость севера. Исторический факт будет занесён в научные труды, и даже спустя много лет о победе станут говорить с гордостью. За двадцать дней Веллингтон напал, осадил и взял штурмом город. И никто не вспомнит имён людей, что умерли в бреши или на подходах к ней. Англия отпразднует победу. Ей нравятся победы, особенно те, что одерживаются подальше от родных берегов. Такие победы позволяют чувствовать своё превосходство над французишками. Англия ничего не хочет знать о том, как душераздирающе кричат раненые, о глухом стуке, с которым падают на пол ампутируемые конечности, о крови, медленно капающей с потолка верхнего этажа.

Шарп вышел на улицу. Начался снегопад, и ветер швырнул стрелку в лицо горсть холодных крупинок. Шарп не испытывал радости от этой победы; только боль, тоску и одиночество. И досаду от незаконченного дельца с брешью. Но это подождёт.

Ему надо выпить.

ГЛАВА 5

Снег припорашивал шинели упившихся вусмерть солдат на улицах. Разгул стихал. Отдельные крики отдавались эхом на пустых улицах. Гремели редкие выстрелы. Глухо бухнул взрыв. По-хорошему, Шарпу надо было бы найти сейчас тёплое местечко, умыться, вычистить палаш, прежде чем тот возьмётся ржавчиной, и лечь спать. Но он хотел только выпить. Алкоголь должен был смыть унизительную жалость к самому себе и гадкое понимание того, что без Лоуфорда он снова перестарок-лейтенант, вынужденный подчиняться капитану, который будет моложе его лет на десять. Поэтому Шарп шёл на площадь, где его ждал взломанный склад спиртного.

Французы так и сидели в центре площади. Офицеров среди них уже не было: под честное слово их распустили по квартирам спать и напиваться с победителями. Пленные выглядели замёрзшими до крайности. За ними зорко приглядывали охранники с мушкетами, на которых блестели штыки. Другие часовые стерегли дома, отгоняя последних мародёров. У дверей склада Шарпа тоже остановил караульный:

— Стойте, сэр!

— В чём дело?

— Приказ генерала, сэр.

Шарп буркнул:

— Он-то меня и послал, у его светлости в глотке пересохло.

Часовой ухмыльнулся, но оружие не опустил:

— Извините, сэр. Приказ, сэр.

Появился сержант, крепкий малый:

— Что происходит?

Шарп в упор посмотрел на него:

— Я собираюсь выпить. Хотите меня остановить?

— И не подумаю, сэр, — сержант обратил внимание на испачканную кровью форму стрелка, — Были в бреши, сэр?

— Да.

Сержант снял с шеи объёмистую флягу и протянул Шарпу:

— Бренди. Реквизировали у пленных. Возьмите, сэр. В знак уважения от 83-го батальона.

Когда стрелок взял флягу и, поблагодарив, удалился, сержант перевёл дух:

— Знаешь, кто это был, парень?

— Нет, сержант.

— Шарп, вот кто. Хорошо, что я был неподалёку.

— Почему, сержант?

— Потому что иначе ты мог пристрелить одного из немногих стоящих офицеров в этой вшивой армии, — сержант подмигнул часовому, — А он не дурак выпить, а?

Шарп подобрался поближе к одному из пылающих домов и присел на опрокинутый стол. С бренди, конечно, повезло. Он сделал глоток. Пожар дышал в спину теплом, первым настоящим теплом за эти двадцать дней. Хотелось сидеть так вечно, наплевав и на роту, и на армию, и на весь мир. Понёс же чёрт Лоуфорда в брешь!

Зацокали копыта, и на площадь выехала группа всадников в тёмных плащах и широкополых шляпах. Под одеждой угадывались очертания ружей и сабель. Партизаны. Он испытал приступ острой неприязни. Да, гверильясы оттягивали на себя тысячи французских солдат, с которыми в противном случае пришлось бы столкнуться англичанам. Бесспорно, эти храбрые гражданские делали то, на что оказалась неспособна вся испанская армия. Но здесь, на площади Сьюдад-Родриго, их присутствие раздражало Шарпа. Гверильясов не было в бреши, они не сражались за пушки, партизаны появились сейчас, когда схватка закончилась. Так стервятники слетаются отхватить кусок от оленя, убитого львом. Всадники осадили коней перед строем пленных.

А, плевать! Шарп уставился в огонь, прихлёбывая из фляжки. Он думал о Бадахосе, ждущем на юге, Бадахосе Неприступном. Рябой чинуша мог бы отправить французскому гарнизону письмо с разъяснением, что их пребывание там «против правил». Шарп хрипло рассмеялся. Крыса канцелярская!

Его внимание привлёк шум. Один из партизан отделился от своих и теснил пленных лошадью. Вмешались британские часовые. Гверильяс оставил французов в покое и направил животное к Шарпу, силуэт которого чётко вырисовывался на фоне пламени.

Стрелок смотрел на приближавшегося человека. Если испанец надеется разжиться у него выпивкой, то зря. Всадник вздыбил коня прямо перед носом Шарпа, и тот мысленно пожелал, чтоб лошадь поскользнулась и упала, придавив седока. Этого не произошло — гверильяс был искусным наездником, что, по мнению Шарпа, вовсе не давало ему права нарушать чужое уединение. Шарп с досадой отвернулся от спешившегося всадника.

— Ты позабыл меня?

От этого голоса хмель вмиг вылетел из головы стрелка. Он крутнулся на месте. Наездник снял шляпу и тряхнул головой. Чёрные, как испанская ночь, волосы упали по обе стороны такого дорогого лица.

Тонкая, жёсткая и безумно красивая.

— Я приехала найти тебя.

— Тереза? — Шарп сжал её в объятиях крепко, как сжимал в первый раз, два года назад, под пиками французских улан, — Тереза! Это ты?

Она смеялась, дразня его:

— Ты забыл меня!

— Господи!

Его тоски как не бывало, он трогал её лицо, словно не веря, что это она, — Тереза!

— Я думала, ты забыл меня.

— Забыл? Нет… — Шарп растерялся. Все слова вдруг вылетели из головы, а ведь он так много хотел сказать. Стрелок надеялся увидеть её год назад. Войско двигалось в Фуэнтес де Оноро. Тереза промышляла в этих местах, но Шарп не дождался от неё весточки. Тогда он уехал в Англию и встретил Джейн Гиббонс.

Тереза кивнула на винтовку за своим плечом:

— Я всё ещё пользуюсь твоим подарком.

— Скольких ты убила из неё?

— Девятнадцать. — она скривилась, — Недостаточно.

Французов Тереза ненавидела. Она оттолкнула Шарпа и бросила хищный взгляд на пленных:

— А скольких сегодня убил ты?

Шарп вспомнил мясорубку в орудийном гнезде:

— Не знаю. Двух? Трёх?

— Мало. Ты скучал по мне?

— Да. — Он смутился.

— Я скучала по тебе, — испанка сказала это буднично, как говорится только чистая правда.

— Слушай, — Тереза отстранилась и указала на своих партизан, — Они ждут меня. Вы идёте в Бадахос?

Вопрос застал его врасплох. Это был секрет Полишинеля, но официально армии никто ничего не объявлял:

— Полагаю, да.

— Хорошо. Значит, я останусь. Только предупрежу своих.

— Ты… что?

— Ты больше меня не хочешь? — она снова дразнила его. — Я всё объясню, Ричард, позже. Нам есть где остановиться?

— Нет.

— Надо найти, — она вскочила в седло, — Я отпущу своих. Подождёшь?

Шарп отдал честь:

— Так точно, моя госпожа!

— То-то же.

Она поскакала к гверильясам, а Шарп повернулся к огню. Тереза вернулась, и он не собирался её больше отпускать. Стрелок вспомнил её слова. Бадахос. Точка пересечения, в которой сходятся пути британцев, французов, испанцев. Туда направляются артиллеристы, пехотинцы, кавалеристы, сапёры…

Как выяснилось, любовники тоже. В Бадахос.

Они заняли дом у самых городских стен — бывшее пристанище французских пушкарей. На кухне нашёлся чёрствый хлеб и холодный язык. Шарп разжёг очаг и смотрел, как Тереза беспомощно тыкает твёрдую буханку штыком. Он рассмеялся. Она сверкнула глазами:

— Что смешного?

— Необычно видеть тебя в роли домохозяйки.

Девушка погрозила ему лезвием:

— Послушай, англичанин, я могу вести хозяйство, но не стану этого делать для мужчины, который насмехается надо мной! — она задумалась. — Интересно, что будет, когда война закончится?

Шарп веселился:

— Ты вернёшься на кухню, женщина!

Тереза грустно кивнула. Подобно другим испанкам, она вынуждена была взять в руки оружие, так как слишком многие мужчины предпочли отсидеться дома. Мир, в конце концов, будет заключён, к мужчинам вернётся их храбрость, и они отошлют своих женщин к мётлам и сковородам.