Бернард Корнуолл - Рота стрелка Шарпа

• Название: Рота стрелка Шарпа
• Автор: Бернард Корнуолл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп и осада Бадахоса, январь-апрель 1812 года.

Третья по времени написания, но 13 по официальной хронологии книга цикла — одна из лучших у автора.

У Шарпа отбирают его роту и лишают чина капитана. К тому же в полк прибывает давний враг Шарпа, сержант Обадия Хэйксвилл. А любимая Тереза осталась среди французов в осажденном Бадахосе…

---

Уиндхэм наставил на Шарпа кнут:

— У вас пропало что-нибудь?

Шарп покачал головой:

— Да у меня нет ничего.

Как древний мудрец, всё своё Шарп носил с собой. Немного золота, добытого под Альмейдой, и саблю, подаренную Патриотическим Фондом, он хранил у доверенных лиц в Лондоне.

— Где ваш рюкзак?

— С прочими, сэр.

— Он помечен?

— Нет, сэр.

— Достаньте его, Шарп.

Какой был в этом смысл? Или полковник считал вором Шарпа? Если так, то почему он приказал стрелку самому извлечь ранец, ведь, будь Шарп вором, он мог бы воспользоваться этой возможностью перепрятать краденое. Шарп вытащил свой рюкзак и бросил посреди комнаты:

— Желаете обыскать, сэр?

Уиндхэм брезгливо поджал губы:

— Не порите чепухи, Шарп. Вы — офицер! — раз офицер, то, разумеется, джентльмен, — Я хочу знать, насколько далеко преступник простёр свои грязные лапы. Повторяю, внимательно посмотрите, не пропало ли у вас что-нибудь.

Шарп расстегнул ремни. В его трофейном французском ранце лежала грязная смена белья, два запасных замка к винтовке и полбутылки рома. Одна-единственная ценность хранилась в рюкзаке, и Шарп не мог её найти:

— Пропала моя подзорная труба, сэр.

— Есть какие-то особенности, по которым вы могли бы её опознать?

Особенность имелась, — бронзовая табличка с надписью «В благодарность. А. У. 23 сентября 1803». Шарп в отчаянии опять запустил руку в ранец, но тщетно — труба отсутствовала. Подзорную трубу подарил Шарпу Веллингтон. Стрелок клял себя последними словами за то, что оставил рюкзак вместе с багажом прочих офицеров.

Выслушав описание трубы, Уиндхэм удовлетворённо кивнул:

— Это доказывает одну вещь.

— Какую, сэр?

— Думаю, мы теперь знаем, где служит вор. В Лёгкой роте.

Полковник повернулся к майору Колетту:

— Постройте Лёгкую роту, Джек, и обыщите каждого.

Шарп попробовал возразить:

— Сэр?

Уиндхэм обжёг стрелка уничижительным взглядом:

— На вашем месте, Шарп, я бы помолчал! Эта кража стала возможной только потому, что вы шлялись Бог знает где вместо выполнения своих прямых обязанностей!

Хейксвелл! Это мог быть только Хейксвелл! Шарп был уверен в этом столь же твёрдо, как и в том, что доказательств у него нет. Подзорную трубу Шарп спрятал в рюкзак в полдень. После двенадцати Лёгкая рота или, по крайней мере, большая её часть, на глазах у Шарпа сражалась с французами. Хейксвелл. Стрелок помнил перемазанную землёй грузную фигуру, удаляющуюся как раз в направлении овчарни. Мерзавцу хватило бы времени не только хорошенько порыться в офицерском багаже, но и припрятать добычу, пока охранники с вершины холма наблюдали за схваткой. Шарп стягивал ранец ремнями. Майор Форрест, дождавшись, когда выйдут остальные офицеры, сочувственно сказал:

— Мне очень жаль, Шарп.

— Рота ни при чём, сэр.

— Я не о роте, я о вашей трубе.

Форрест был славным малым, всегда желавшим окружающим добра. Стрелок пожал плечами:

— Как пришло, так и ушло, сэр.

Майор выглядел несчастным:

— Эх, а ведь мы были таким дружным полком.

Выражение его лица вдруг преобразилось от печали к любопытству:

— Э-э, Шарп?

— Сэр?

— Полковник Уиндхэм сказал мне, что вы женаты. Я не разубеждал его…

— А хотелось, сэр?

— Бог мой, нет. Но всё же…

— Я не женат, сэр, если вы об этом.

— Но он ссылался на ваши слова.

— Так получилось, сэр.

— Но, Шарп, а как же документы, а… — Форрест сдался, — Почему вы не скажете ему правду?

— Потому что женюсь.

Форрест засмеялся:

— Теперь понимаю. Не стоит разубеждать полковника в том, что вы женаты, так как в скором времени это станет правдой. Скрытный вы человек, Шарп.

— Какой есть, сэр.

Форрест вздохнул с сожалением:

— А ведь, если бы не кража, вы уже сегодня могли бы стать опять капитаном. Бедный Стеррит напоролся на французский штык.

Вместо ответа Шарп резко поднялся и одел на плечо ранец. От крепости доносился грохот вражеских орудий — звук, ставший настолько же привычным, насколько привычным стал бесконечный дождь.

Под дождём мокла Лёгкая рота. Старшина вызывал из строя солдат, и они по очереди вытряхивали на землю содержимое подсумков, вещмешков и ранцев.

— Угнетающее зрелище. — сказал майор из-за плеча Шарпа. Стрелок был с ним согласен. Угнетающее и бессмысленное. На месте полковника Шарп собрал бы роту и дал бы им десять минут на то, чтобы выдали вора.

— Уиндхэм очень дотошен.

Шарп усмехнулся:

— Недостаточно.

— Что вы имеете в виду?

— Когда я был рядовым, мы вшивали в ранец двойное дно. Ещё он не заглядывает в кивера. К тому же, вор давно избавился от уличающих его вещичек.

— На это у него не хватило бы времени.

— Много ли требуется, чтобы передать добычу на сохранение одной из шлюх или вовсе скопом продать всё маркетанту за несколько шиллингов и пару бутылок спиртного? Нет, полковник даром теряет время.

Всадник осадил коня рядом с овчарней и отдал честь:

— Сэр?

Майор заслонился от дождя и подслеповато вгляделся в подъехавшего:

— Святые угодники! Да это же молодой Ноулз! Ба, у вас новая лошадь?

Молодой человек соскочил из седла и беззаботно улыбнулся Шарпу:

— Раз уж я ушёл из нашей роты, в качестве компенсации решил себя побаловать и купил вот это прекрасное животное. Вам нравится?

Шарп угрюмо взглянул на коня:

— Удачная покупка, сэр.

Ноулза покоробило это «сэр». Улыбка сбежала с его лица.

— Ваше представление…

— Отказано, сэр.

Новость потрясла Ноулза. Шарп был для него примером для подражания. Даже сейчас, сам став капитаном, он в той или иной ситуации прикидывал: а как бы поступил в этом случае его бывший командир?

— Это неслыханно.

Форрест был того же мнения:

— Мир сошёл с ума.

— Поверить не могу.

Шарп решил сменить тему;

— Как ваша рота?

— Мокнет и алчет крови. А кого назначили вместо вас?

За Шарпа ответил Форрест:

— Некто по фамилии Раймер.

Ноулз был обескуражен и возмущён:

— Он — ваш начальник?

Форрест попытался сгладить острые углы:

— О, нет. У мистера Шарпа особые обязанности.

Но Шарп тут же свёл усилия майора на нет:

— Я — лейтенант, заведующий бабами, ослами и телегами.

— Просто не могу поверить…

Наконец, он обратил внимание на странный смотр перед овчарней:

— А это что за диво?

— Кража. — слова Форреста прозвучали грустно, — Полковник подозревает кого-то из Лёгкой роты.

— Он с ума сошёл! — Ноулз хранил верность прежней части, — Но даже если и так, парни достаточно ловки, чтоб не попасться.

Обыск шёл своим чередом. Солдат уже проверили, настала очередь сержантов. Хейксвелл стоял неподвижно, только лицо подёргивали обычные конвульсии. Его ранец лежал перед ним. Конечно же, там не нашли ничего предосудительного.

Следующим был Харпер. Его очень развлекала мысль о том, что его могли заподозрить в краже. Унизительную процедуру досмотра он сносил с иронией и терпением, с помощью которых привык справляться со всеми житейскими неурядицами. Первым Хейксвелл, вторым Харпер. До Шарпа начало доходить, что задумал негодяй. Ирландец последнее время очень мешал Обадии. Шарп побежал к ним.

— Сэр? — голос старшины был неестественно спокоен.

Шарп понял, что случилось, но было слишком поздно. Он должен был сообразить раньше, до построения.

— Дежурный офицер! — пролаял Уиндхэм, — Арестуйте этого человека.

В ранце сержанта Харпера обнаружилась краденая вещь. Всего одна, она лежала поверх всех остальных пожитков ирландца. Это была погнутая серебряная рамка с портрета жены полковника. Стекло было разбито, изображение отсутствовало. Уиндхэм держал рамку, с ненавистью глядя на растерянного сержанта:

— Где портрет?

— Я… я не знаю, сэр. Это не моё…

— Вы будете подвергнуты телесному наказанию! Клянусь Богом, я плетьми спущу мясо с ваших костей!

Лёгкая рота замерла. Дождь барабанил по донцам киверов, форма напитывалась влагой. Происходящее не укладывалось в уме. На глазах у других полков, выглядывавших из палаток, Харпера взяли под стражу и увели.

Роту распустили. К ужину забивали животных, в палатках разводили костры, не спасавшие от стылой сырости. Шарп подставил лицо холодным каплям. Бессилие овладело им. Ноулз попробовал расшевелить прежнего командира:

— Пойдёмте к нам ужинать. Будьте моим гостем сегодня.

— Нет. Спасибо. Я должен попасть на заседание трибунала.

Ноулз не уходил. Увиденное беспокоило его:

— Что случилось с полком, сэр?

— Ничего, Роберт. Ничего хорошего…

Однажды Шарп сотрёт Хейксвелла в порошок, но сейчас главным было оправдать Харпера. Шарп не знал, как это сделать. Даже кулаками правды из Хейксвелла не выбить. Но в один прекрасный день Шарп воткнёт палаш в жирное брюхо сержанта Хейксвелла и будет с удовольствием смотреть, как тот медленно, в мучениях, издыхает.