Р Подольный - На пути к Лалангамене

• Название: На пути к Лалангамене
• Автор: Р Подольный
• Жанр: Научная Фантастика

---

Подольный Р На пути к Лалангамене

Р. Подольный

На пути к Лалангамене

Вы, верно, помните русскую народную сказку о солдате, сварившем щи из топора. Хозяйка дома, к которой он попросился на ночлег, припрятала все запасы и притворно вздыхала, что нечем ей гостя накормить. Ничего, сказал солдат, у него с собой топор, из которого можно сварить щи. Вот только водички бы... Хозяюшка воду дала. Когда вода закипела, оказалось, что не хватает соли. Потом капусты. Потом мяса... Словом, наваристые получились щи из топора. Сходный сюжет встречается и в одном из старинных французских фабльо - правда, там речь идет о похлебке из камней, но суть та же. А на новый, космический лад его переложил Гордон Диксон, американский фантаст второй половины XX века, перу которого принадлежит рассказ "Мистер Супстоун". И вот Хэнк Шалло, пилот-разведчик дальнего космоса, вынужденный (волею судьбы и собственного характера) выдавать себя ни более ни менее как за "гения совершенства", справляется с задачей, которая, казалось бы, по силам только гению, к тому же обладающему особыми познаниями о возделывании инопланетного растения. Справляется потому, что помогает положившимся на него людям осознать собственные возможности, заставляет обитателей планеты Корона самих найти решение задачи, которая прежде ставила их в тупик. Собственно говоря, он делает именно то, что должен делать истинный руководитель: не решает за других, а наталкивает на решения, до которых он никогда бы не додумался.

И рассказ оборачивается притчей с немудреной моралью как и русская сказка, как и французское фабльо.

Признаться, не назову именно этот рассказ лучшим в сборнике, который вы только что прочитали. Но разговор о вошедших в него произведениях хотел начать все же с него, поскольку сборник в целом, на мой взгляд, подтверждает мысль о том, что в хорошей фантастике собственно фантастическая идея часто играет роль того самого топора в щах.

Писатели-фантасты во всем мире расходуют золотые запасы воображения, измышляя все новые виды разумных существ, живописуя диковинные планеты и неслыханные катастрофы, изобретая невиданные приборы и средства передвижения. Эта чрезвычайно важная сторона дела заслуживает внимательного исследования - достаточно вспомнить о внушающих уважение подсчетах: где, как и что Жюль Верн, или Герберт Уэллс, или Александр Беляев сумели предугадать, предвидеть, предвосхитить. Но время от времени не менее яркие предвидения можно найти и в давно забытых фантастических романах писателей, о которых сейчас ведают лишь самые дотошные библиографы. Зато с прежним интересом читаются те старые книги (и с новым - те из новых), где на фоне блистательных выдумок действуют люди, настоящие люди с близкими нам мыслями и чувствами; при этом решаются по сути те же проблемы, пусть видоизмененные, что издавна волнуют нас на нашей старой и вечно новой Земле.

А космический и иной антураж не более как пышные декорации для вечной человеческой драмы, и играют они ту же роль, что и таблички с надписями "море", "лес", "река", которые устанавливали на сцене лондонского театра "Глобус" во времена Шекспира.

Фантастика, как и литература в целом, занимается тем, что в науке запрещено под страхом нравственной гибели, - опытами над людьми. Вымышленными людьми в вымышленных обстоятельствах. Но вымыслу здесь положены границы - не пределами Солнечной системы, Галактики или Вселенной, а законами искусства. Когда-то Лев Толстой сказал:

"...есть одна вещь, которую выдумать невозможно, и это человеческая психология". Тут бессильно даже самое пылкое воображение фантаста, способное перекроить на новый лад законы физики, химии и биологии. Но, видно, нужны фантастические декорации, и все нужнее становятся, если к фантастике во многих странах все чаще обращаются крупные прозаики-реалисты. Вспомним, например, таких советских писателей, как Владимир Тендряков, Чингиз Айтматов или Максуд Ибрагимбеков, а в США назовем Стивена Кинга.

Сколько раз повторяют и фантасты, и литературоведы, что фантастика - равноправная часть литературы. А коль скоро права у нее те же, то и обязанности те же, никуда не денешься. Плюс - по законам жанра - фантастическая идея. Иными словами, тот самый топор, без которого, что ни говори, а щей не было бы! Ведь не решили обитатели Короны своих проблем без мистера Супстоуна, а уж они люди куда более знающие и опытные, чем он! А что он на поверку делал? Всего-навсего "заставил... сформулировать трудности и назвать друг друга лучшими людьми, способными с ними справиться".

Фантастика решает по существу ту же задачу: помогает сформулировать трудности и увидеть в людях - тех, что живут на Земле, - способность с этими трудностями справиться. Но сразу же оговоримся: далеко не вся фантастика. Как, впрочем, далеко не все стихи - поэзия и далеко не все, что написано прозой, - художественная литература.

Вряд ли следует подчеркивать, что научно-фантастические произведения создаются авторами, в разной степени одаренными, а уж о ремесленных поделках вообще упоминать не стоит. В данном случае мы говорим о сборнике произведений современных англо-американских фантастов. А любители и знатоки фантастики хорошо знают, что среди представителей этого жанра на Западе немало таких, кто превратил свое перо в орудие по добыче денег, кто яростно защищает отжившие идеалы, более того, пытается прямо поставить фантастику на службу милитаризму и открытому антикоммунизму. Но по законам истории и литературы, лучшим в художественном отношении в англо-американской фантастике в конечном счете оказывается то, что ставит истинные проблемы и решает их, исходя из гуманистических идеалов.

В сборнике "Лалангамена" представлены повести и рассказы, отвечающие именно этим условиям. Его составители поставили перед собой задачу - объединить под одной "крышей" произведения разноплановые и разноликие, но одинаково страстно отстаивающие те простые правила человеческого общежития, без которых не может существовать никакое общество, и те чисто человеческие черты, благодаря которым люди побеждают зло.

Да, побеждают! Потому что нет авторской иронии в названии рассказа Дональда Уэстлейка "Победитель". Вспомним: герой рассказа поэт Ревелл находится в самой страшной из тюрем - без стен и сторожей. В его тело вживлен крошечный радиоприемник, именуемый Охранником. Стоило заключенному отойти в глубь территории, как черная коробка начинала посылать импульсы боли в его нервную систему.

Какой замечательный способ сделать невозможным побег, бесполезным бунт, безнадежным любое сопротивление! Недаром Охранником гордится его изобретатель, тюремщик Уордмен! А Ревелл сопротивляется, бунтует, бежит, теряя сознание от боли, и находится врач, который, рискуя собственной свободой, освобождает его от "черной коробки". Попытка обречена на неудачу, Ревелла водворяют на прежнее место. Врача, по имени Аллин, ждет та же участь. Казалось бы, на этом можно поставить точку. Но:

"У дверей Аллин повернулся и сказал:

- Пожалуйста, подождите меня. Операция скоро кончится.

- Пойдете со мной?-спросил Ревелл.

- Ну разумеется, - сказал Аллин".

Так ли уж много в этом рассказе фантазии? Прибор, придуманный здесь тюремщиком, технически, вероятно, не трудно разработать и внедрить. Да и кто поручится, что такой Охранник не создан и не проходит "практические испытания" в какой-нибудь стране, где безумствует фашистский диктатор? Но ведь главное не в Охраннике. Главное для автора - несгибаемая воля человека, его вера в собственную правоту, помогающая одолеть зло.

Сколько препятствий приходится преодолевать в описываемом Уэстлейком мире человеку, отстаивающему свои идеалы, сколько ударов на него обрушивается! Однако есть обстоятельства и условия, в которых человек, заслуживающий этого имени, обязан жертвовать собой, переступать через боль, смертельное горе, невыносимую обиду.

Так поступают Ревелл и Аллин. Так это делает в другом рассказе сборника ("Целитель" Теодора Томаса) доктор, продолжающий лечить первобытное племя, убившее самое дорогое для него существо - сына.

Так ведет себя и Джарри Дарк, герой рассказа Роджера Желязны "Ключи к декабрю". Поняв, что его соплеменники, постепенно делая пригодной для жизни (сроей жизни!) чужую планету, тем самым губят другую разумную жизнь, Джарри пытается силой заставить их убраться из этого мира, единственного во Вселенной уголка, где он и ему подобные могли бы жить в естественной обстановке. И делает он это вопреки собственным интересам и интересам тех, кто вместе с ним, благодаря трагической случайности остался без места, где они могли бы существовать вне герметической камеры с температурой минус 50 градусов.

Не столь трагична ситуация, описанная Робертом Силвербергом в новелле "Увидеть невидимку". За проявленное безразличие к людям герой на год подвергается общественному бойкоту - такому полному, что ни на один его поступок, каким бы непристойным он ни был, никто не обратит внимания. Его "не увидит" не только официант в кафе, но и врач, в помощи которого он нуждается, не только случайный встречный, но и лучший друг и ближайший родственник. "Не увидит", потому что кара за обратное проста и общеизвестна: увидевший невидимку сам станет невидимым.