Наталия Терентьева - Знак неравенства

• Название: Знак неравенства
• Автор: Наталия Терентьева
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005

У Дениса есть жена Оксана и дочь Маргоша. Он не хочет их терять, не хочет начинать в сорок лет все сначала. Но жена не потерпит предательства, которое вот-вот откроется. Девушка Алена, милая, нежно любящая Дениса, решила разрушить его жизнь, родив ребенка… Он еще не появился на свет, он еще может не появиться, если попытаться остановить Алену… Уже очень поздно, но разве будущий отец не имеет права решать — быть ли этому ребенку?..

---

— Так… Пиши — девяносто восемь… — Врач слегка улыбнулась Алене. — Активно растем. Сколько ты набрала?

Медсестра ответила за Алену:

— Двести граммов за две недели.

Врач Елена Ивановна опять улыбнулась Алене:

— Молодец, можно еще. Жидкости пьешь не много?

Та вздохнула:

— Стараюсь.

— Старайся, старайся, чтобы ноги не начали отекать… Она послушала короткой толстой трубкой живот Алене:

— Вот сердце у нас стучит, ровненько так… Молодцы, девочки…

Алена даже чуть приподнялась на кушетке:

— Почему «девочки»?

— Потому что ты и дочка… Мне кажется, что у тебя дочка. Ты определяла пол уже?

— Нет еще. А мне кажется, что мальчик.

Медсестра Ира заметила со своего места:

— А женщины всегда первого мальчика хотят. И папы тоже. А потом девочек обожают. Твой-то, кстати, тут приходил, справлялся — как да что. Когда, почему, какие сроки… Заботливый такой. Говорит, что ты сама ничего не рассказываешь, боишься, что он тебя разлюбит, мол, мужчины не любят наших женских подробностей… Кстати, это правда…

Алена слушала медсестру сидя на кушетке, свесив босые ноги. Сначала она не могла взять в толк, что та говорит, потом ей стало не по себе.

— Мой?

— Ну да. Симпатичный такой…

— Приходил сюда? А когда? Не может быть…

Медсестра переглянулась с врачом. Та, чуть нахмурившись, покачала головой. Она старалась никогда не вдаваться в семейные сложности своих пациенток, особенно ждущих ребенка. Ровно у половины будущих мамочек как раз в это время горячо любимый муж неожиданно встречал мечту всей своей жизни, еще от него не беременную, или резко увеличивал собственную норму горячительных напитков, или же вдруг вспоминал, что в первой семье у него тоже есть сын, и начинал запоздало ездить к нему, раза четыре в неделю, оставаясь далеко за полночь почитать книжки бедному мальчику…

Медсестра же, не обращая внимания на знаки Елены Ивановны и явное смущение Алены, продолжала:

— Да вот… пару дней назад. Или раньше, перед выходными… Молодой, мальчишка совсем…

— Молодой?

Елена Ивановна обернулась к Алене, так и сидящей на кушетке.

— Так, ладно, Алена… — врач взглянула на лежащую перед ней обменную карту, — Владимировна. Иди-ка сюда. Присаживайся. — Она полистала карту. — А ты, кстати, ПП-тест делала? В десять недель?

— Нет, кажется… А что это?

— Что ж ты? В таком возрасте рожаешь и не делала? Сейчас я тебе направление дам. Делается дважды, в десять и в семнадцать недель. Так, у тебя сейчас сколько? — Врач опять посмотрела карту.

Алена растерянно ответила:

— Уже двадцать недель… А зачем это?

Врач покачала головой:

— Вообще-то поздно теперь… Но все же сходи, может, сделают. Сдашь кровь. По этому тесту проверяется… — она взяла листочек и стала писать направление, — нормально ли развивается мозг у плода… Нет ли, — продолжая писать, она неторопливо объясняла Алене, — отклонений умственного развития, дебилизма то есть.

Алена в ужасе слушала ее, глядя, как та быстро и непонятно, как будто не по-русски, строчит направление.

— Ой…

Елена Ивановна кивнула:

— Ну да, ну да… А то пока вы в догонялки с твоим гм… мужем… играете… там у тебя неизвестно что может быть…

— Да господи… Ну и что делать? В случае, если…

Врач отдала ей листочек с направлением и обменную карту:

— Ты сделай анализ сначала, а потом волнуйся. Может, уже и делать не будут — срок такой. — Она посмотрела на медсестру Иру. — Что-то мы это упустили…

Та, пожав плечами, опустила глаза и начала перебирать карты других пациенток. Елена Ивановна улыбнулась Алене:

— Так, ладно, все, иди. Пока у тебя все в норме. Кровь теперь хорошая, но пей вместо воды сок гранатовый или яблочный, только натуральный, ешь курагу, печенку, если есть такая возможность… — Она взглянула на Алену. — Приходи к нам вовремя, не задерживайся. Через две недели. — И врач нажала кнопку вызова другой пациентки.

Алена обернулась от двери:

— Конечно. До свидания, Елена Ивановна… Спасибо…

Когда Алена вышла, врач заметила медсестре:

— Между прочим, мальчишка тот просил ничего не говорить ей. Помнишь?

Ира махнула рукой:

— Да помню! Пошел он! Прибежал чего-то, всполошился… Может, он раньше не знал? — Не обращая внимания на другую пациентку, уже зашедшую и севшую перед врачом, она продолжала: — Говорил, что она с ним не хочет общаться… Не верится как-то…

— Да, хорошая девочка… жалко… что-то у нее не в порядке, чувствую… Всегда так… А! — Она тоже махнула рукой.

Елена Ивановна знала — не разобраться, даже не стоит пытаться. Родится ребенок, пройдут первые тяжелые недели и месяцы, и почти все из сбежавших, запивших или загулявших пап вернутся обратно, хорошо если не успев за это время еще где-то кого-то осеменить. Оскопить бы их всех, оставить две-три тысячи племенных жеребчиков на весь мир… Да замысел не тот, Создатель не так придумал. Прав ли, ошибся ли… Ему виднее, если Он еще следит за результатами своих лабораторных работ… Врач вздохнула и взглянула на терпеливо ждущую пациентку:

— Слушаю вас…

* * *

Портье с улыбкой открыл дверь большого автомобиля, остановившегося у входа в гостиницу. Грузная женщина с неожиданной для такого телосложения грацией вылезла из машины, придерживая на голове легкий оранжевый шарф, из-под которого выбивались густые черные волосы. Ни на кого не глядя, она прошествовала ко входу. За ней спешил молодой человек, на ходу делавший знаки носильщику у входа.

Женщина энергично вошла в вестибюль гостиницы. Она протянула деньги гиду, нимало не заботясь, смотрит ли он в это время на нее. Вприпрыжку бегущий рядом с ней молодой человек еле успел подхватить купюру.

— Дай, пожалуйста, всем, кому надо, — носильщику, шоферу… — сочным, низким голосом проговорила она. — И где же моя малышка ходит, а, Боря?

Борис приладил аккуратные очки у носа и тоже огляделся, вежливо улыбаясь:

— М-м-м… Момент, Жанна Михайловна… я принесу заполнить guestcard. — Его слабый голос как будто чуть окреп, неожиданно нырнув на английском слове куда-то в глубь тщедушного тела гида. — Присядьте, пожалуйста, пока на диванчик.

Жанна опустилась на очень низкий желтый диван, охнув и откинувшись на пухлые ярко-синие подушки.

— «Гесткард»… лишь бы выпендриться… — Наконец она заметила выходящую из лифта Оксану и радостно замахала ей рукой. — Не прошло и двух часов!

На ее голос обернулось сразу несколько человек. Жанна протянула свой паспорт подбежавшему Борису.

— А ты-то что переполошился? Я не тебе… Заполни сам… гостевую карточку, а я распишусь.

Гид улыбнулся, показав мелкие чистенькие зубки:

— Конечно, Жанна Михайловна.

— И меньше выпендривайся.

Борис слабо улыбнулся и стоял, как будто не в силах уйти из-под взгляда Жанниных темных, чуть навыкате глаз, пока та ему не махнула:

— Ну, иди уж ты, ради бога… — Глядя, как тот, чуть склонив аккуратно подстриженную голову с редкими черными волосами к одному плечу, спешит к стойке администратора, Жанна негромко добавила, вздыхая: — И что ж тебя угораздило в сопроводилки-то попасть, такого… А ручки-то… холеные… и шейка-то слабая какая…

Она прицокнула языком, проводив взглядом Бориса, и широко раскрыла объятия навстречу Оксане. Та подошла, запыхавшись, и поцеловала подругу в большую мягкую щеку, сладко пахнущую любимыми Жанниными духами «Цветок от Кензо». Сильный, сладкий, на одной ноте, устойчивый запах настойчиво вытеснял все остальные запахи вокруг. Жанна сгребла маленькую Оксану в охапку и посадила рядом с собой. Та засмеялась, прижавшись к плечу подруги.

— Как добралась?

— Да уж… Насилу собралась, насилу добралась, — Жанна тоже засмеялась, — насилу в самолете покушала… дряни всякой… Тут как кормят?

— На убой! — Оксана вздохнула, достала тоненькую пачку сигарет, покрутила ее и убрала обратно в сумочку. — Кусок только в горло не лезет. — Она снова достала пачку и быстро закурила.

— Что? Опять двадцать пять? Орел наш в грусти и тоске? Я так и поняла, когда ты мне вчера сказала: «Все хорошо». Таким тоном говорят: «Все час как померли…» Ну и что на этот раз?

— Ой, Жанка… Сейчас пойдем, я тебе расскажу, надо посоветоваться. — Оксана положила маленькую ручку с ровненькими матово блестящими ноготками на огромную, тоже холеную и мягкую, руку подруги. — Хорошо, что ты приехала.

— Ну, это кому как. Мне пока не очень… — Жанна махнула рукой подошедшему к ним и остановившемуся на вежливом расстоянии Борису: — Давай! Иди сюда… — Взяв у него свой паспорт и карточку гостя, она тут же вернула ему кучу туристических проспектов, которые Борис сунул ей вместе с паспортом. — Убери это и не приставай больше ко мне. Я к подруге приехала, а не мотаться, башку свою под пули подставлять у вас тут. И что тут смотреть можно, кроме моря… Номер на каком этаже?