Юлия Шолох - Железное сердце

• Название: Железное сердце
• Автор: Юлия Шолох
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Городское фентези, где будут участвовать потомки героев из Детей иного мира. В книге будет полно штампов романтической направленности: агрессивный герой, превращающийся под влиянием героини в овечку, куча препятствий и испытаний, немного злодеев и естественно, полнейший хэппи энд. Полностью.:)

---

Но куда сильнее был удивлен тот, кто стоял впереди всех остальных. Его старые вытертые до белизны джинсы и бежевая футболка очень шли к его загорелой коже, но при этом словно подчеркивали уставшие глаза и отросшие волосы, которые давно не встречались с расческой. Что-то в голове болезненно загудело и Люба нахмурилась. Его имя тоже готовилось всплыть на поверхность, но Люба отрицательно качнула головой, разрушая момент узнавания.

— Готова? — негромко спросил Гарик, резко усаживаясь перед Любой. — Держись.

Она послушно обхватила его за пояс.

Глаза ошарашенного незнакомца, наконец, переварили шок и потемнели от злости.

— Не смей! — вдруг крикнул он и от прозвучавшего приказа по Любе прокатилась волна от чего-то знакомого. Слишком знакомого.

Байк тут же завелся и сыто затарахтел.

— Держись крепче, — сквозь стиснутые зубы проговорил Гарик, но Люба почувствовала, как он трясется от смеха.

— Стоять! — незнакомец опомнился и рванул с места в их сторону, отчего Люба вцепилась в своего водителя еще крепче, испугавшись, что сейчас ее схватят и стащат на землю. И это тогда, когда она настроилась кататься?!

Но в этот момент байк, наконец, ринулся вперед и они уехали, оставляя публику далеко позади. Сразу начался спуск и скорость выросла так, что в лицо забил колючий воздух, но Люба только прикрыла глаза и радостно подставляла ему лицо, почему-то радуясь, что все сложилось так удачно и их уже не остановят даже доносившиеся из-за спины отголоски возмущенного крика.

Глава 15

— Держись! — кричал Гарик сквозь свистящий ветер, когда они приблизились к первому повороту горного серпантина, петляющего среди низких пихт и нагромождения каменных глыб.

Он повернул так резко, что на секунду Любе показалось, что она немедленно слетит с сидения и приземлиться на асфальт, но вместо страха она наполнилась весельем и расхохоталась.

— Держись! — и снова очередной вираж. Гарик себя не сдерживал, постоянно увеличивая скорость и мимо проносились машины, по сравнению с байком казавшиеся ленивыми медлительными жуками.

Люба захлебывалась воздухом, несущимся так быстро, что она не успевала толком вздохнуть, но ни секунды не желала, чтобы Гарик притормозил. Они как в омут ныряли с горок, залетали за крутые повороты так стремительно, что шины скрипели от соприкосновения с дорогой и оставляли на асфальте позади себя черные полосы, и Люба чувствовала себя полностью счастливой.

Когда горный серпантин закончился, дорога ровной плавной лентой спустилась к побережью, плотно застроенному гостиницами.

— Хочешь к морю? — спросил Гарик и раньше, чем Люба успела согласно кивнуть, принялся петлять по паутинке узких прогулочных дорожек, зигзагами все дальше удаляясь от трассы.

Еще примерно минут пятнадцать он уверенно запутывал следы и наконец, остановился на узком диком побережье у обрыва, где на углу прилепилась небольшое безлюдное кафе со столиками. Байк остановился, мотор заглох и Гарик поставил его на подножку.

— Слезай.

Люба неохотно ступила на землю. Он не отказалась бы покататься еще, да и мотоцикл совсем не устал, а только-только размялся, но раз хозяин решил дать ему передышку, так тому и быть.

— Пошли, — несмотря на то, что других посетителей в кафе не было, Гарик направился к дальнему столику, который стоял практически на песке, отчего кренился на бок. Люба села в плетеное кресло, над головой трещал надутый ветром тряпичный навес оливкового цвета, а из бара доносилась тихая веселая музыка.

— Эй! — не оборачиваясь, Гарик махнул рукой, призывая официантку. Люба смотрела, как девушка в короткой синей юбке и белой майке спешит к ним с блокнотом в руках. Не успела она подойти, как Гарик зачастил:

— Девушке апельсиновый фреш, овощной салат и сливочное мороженое, мне кофе и пару горячих бутербродов с ветчиной без сыра. Соли еще принеси.

— А… — девушка открыла рот, испуганно посмотрела на Гарика и замялась.

— Что?

— Я не успела записать, — пробормотала она. — Извините.

Наверное, подрабатывает между учебой, подумала Люба и улыбнулась ей, потому что когда-то тоже была такой.

Улыбка криво застыла на ее губах. Она была такой?

Гарик тем временем нетерпеливо повторил заказ, так и не оглянувшись на официантку. Похоже, его не волновало, насколько она симпатична, вежлива и напугана его недружелюбным поведением.

Люба проводила девушку глазами и уставилась в поверхность столика, накрытого льняной сероватой скатертью. В центре имелся дырчатый цветочный узор, сквозь который просвечивалась деревянная крышка.

— Ну что, Люба, — Гарик улыбался, но смотрел серьезно. — Не хочешь признаться, кто же ты такая?

Люба расширила глаза. Кто она такая?

— И имя какое… Если бы я был романтиком, то сказал бы примерно так — неужели ты воплощение новой Любви? — он понизил голос и Люба наклонилась ближе, чтобы расслышать его следующие слова. — И добавил бы — новорожденная чистая Любовь, которая однажды открыла сонные глаза и поняла, что отныне живет и живет ради конкретной цели? Это ты?

Люба молчала, потому что большинство его слов остались для нее просто бессмысленным шумом.

— Афродиту, как известно, создали из морской пены. А из чего создали тебя? — теперь он улыбался почти грустно.

— Ладно, можешь не отвечать. Я и сам знаю, кто ты, не первый год по земле хожу, способен сложить два и два.

Люба смотрела во все глаза.

— Ты — то, что прячет семейка Тоннеля. И конечно, чем старательнее они что-то прячут, тем больше любопытства вызывают. Кто же откажется раскрыть секрет, в чем тут дело? У нас, знаешь ли, редко случается нечто интересное, разве что безумный Джайзер когда-никогда выкинет очередное коленце. Вот, к примеру, этой зимой пошел слух, что он создал девушку. Создал специально для своего любимчика Бостона, а мальчишка выпендрился, как обычно, взбрыкнул и заявил, что ему ничего от Джайзера не нужно. И слухи говорят — тогда она может достаться кому-то другому. Бостон капризный мальчишка, щенок, который не способен осознать ценности подобного дара. Еще слишком глуп, чтобы не выставлять напоказ свою гордыню. Еще не пресытился одиночеством… Кстати, среди нас встречаются куда более умные и благодарные экземпляры. Но вот вопрос — и где же тогда это самое чудо пропадает? К весне все решили, что это вранье и никакой девушки не существует. Ну как тебе история?

Люба вздохнула. К столику торопилась официантка с высоким стаканом сока в руке. Осторожно поставила перед Любой и тут же отступила. Гарик не обратил на официантку ни малейшего внимания и продолжал говорить, не понижая голоса, будто они совсем одни.

— Это только начало. Джайзер много слухов пускает, это жутко его забавляет, но я давно уже не ведусь. Но вот в чем загвоздка — сегодня я заехал к Тоннелю за своими вещами и что я первым делом вижу? — пустой дом, где кроме их шайки ни единого постороннего, тишина и покой, хотят Бостон с остальной мелкотней тут постоянно такие вечеринки устраивали, что земля дрожала. И — запрещенная для посещения половина дома. Но это еще ладно, цветочки. Что же я вижу, когда собираюсь уезжать? А вижу я девушку, совершенно такую же не от мира сего, как те дикие, которых мы однажды нашли в лесу. Но даже это не всё. Все дикие были… природными, а я четко вижу, что ты — городская. В твоей голове крутятся шестеренки, а жилы скрипят, как провода, но я никогда раньше тебя не видел, а мы все друг друга знаем, как облупленных. Как у него это получилось?! Безумство… Так какой же единственный вывод можно из всего этого сделать, ты как думаешь?

Люба машинально потянулась за соком.

— А очень простой, — Гарик ответа не ждал. — Получается, слухи чуть ли не впервые за всю историю не привирали и девушка существует. Вот такие дела…

Он рассеяно покачал головой.

Люба подняла стакан с соком к носу, понюхала, а потом, обхватив губами соломинку, втянула в себя жидкость. Вроде простое движение, но забытое, будто она не делала так уже сотни лет.

Ротовую полость обожгло огнем, который горячей волной опустился по пищеводу в желудок и от которого все ткани мгновенно онемели. Люба судорожно хлебнула воздуха, наклоняясь вперед.

— Эй, — быстро приблизившись, Гарик схватил ее за руку. — Что случилось?

Даже на фоне боли от острого вкуса сока его прикосновение оказалось куда более страшным. Однажды в далеком детстве Любу шарахнуло током, когда она спицей для вязания выковыривала из розетки пластилин, так что ей было с чем сравнить. Сейчас сила удара увеличилась неоднократно, пронизывая с ног до головы.

Гарик тут же отдернул руку, Люба, согнувшись, могла только хлопать глазами, восстанавливая дыхание и радоваться, что вместе с чужим прикосновением исчезла вторая порция боли.