Гай Кей - Повелитель императоров

• Название: Повелитель императоров
• Автор: Гай Кей
• Издательство: В. Секачев, Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-88923-089-1, 5-699-08638-2

Хотя мозаичник Кай Криспин и не находит в Сарантии того, за чем он ехал в столицу через полстраны, — покоя и забвения, странный мистический город приносит ему свои дары — внимание императоров, дружбу простолюдинов, любовь лучших женщин, радость творчества и возможность стать участником невероятных событий. Однако один удар кинжала меняет все — как в судьбе Империи, так и в жизни многих людей. Начинается новое время, рождается новая вера, разгорается новая война. Перед Каем Криспином открывается новая дорога, и он вступает на нее, пережив самое страшное для художника — гибель собственного творения, которому были отданы душа и талант, — и еще не веря тому, что можно жить дальше…

---

Так меняется мир.

Он меняется каждое мгновение, разумеется, но существуют… разные степени перемен.

Полсотни мыслей — так Валерию кажется — проносится в его мозгу между двумя шагами. Первая мысль и последняя — об Алиане. Между этими мыслями он уже понял, что происходит. Он всегда славился быстротой соображения, и поэтому его боялись. Он чрезмерно гордился этим всю жизнь. Но ум и быстрота, возможно, теперь потеряли значение. Он идет дальше, только чуть быстрее, чем раньше.

Туннель плавно изгибается, в форме буквы s, первой буквы имени Сарания — тщеславный замысел строителей. Он проходит глубоко под садами, вдали от света. Здесь не имеет смысла кричать, император не успеет подобраться достаточно близко к любой из двух дверей, чтобы его услышали в нижних коридорах дворцов. Он уже понял, что бежать бессмысленно, потому что те, у него за спиной, не бегут; это значит, разумеется, что впереди его тоже ждут.

Они должны были войти до того, как придут солдаты, которые встречают его в другом дворце, и ждать под землей в течение некоторого времени. Или, возможно… они могли войти в ту же дверь, что и он сам, и пройти вперед, в противоположный конец, чтобы ждать там? Так ведь проще? Придется подкупить всего двух стражников. Он вспоминает: да, он помнит лица двух Бдительных у двери за его спиной. Они ему знакомы. Это его люди. Очень… неудачно. Император ощущает гнев, любопытство и на удивление острую печаль.

* * *

Такого чувства облегчения, которое охватило Тараса, когда он услышал быстро нарастающий шквал криков и оглянулся назад, он не испытывал никогда в жизни.

Он спасен, исполнение приговора отсрочено, его избавили от огромного бремени, которое навалилось на его плечи грузом непосильным, но слишком важным, чтобы можно было от него отказаться.

Среди шума, поразительного даже для Ипподрома, к нему подходил Скортий, и он улыбался.

Краем глаза Тарас заметил, что к ним спешит Асторг, его квадратное, грубое лицо было покрыто тревожными морщинами. Скортий подошел первым. Когда Тарас поспешно размотал с себя поводья первой колесницы и спрыгнул на землю, стаскивая серебряный шлем, он с опозданием увидел, что Скортий шагает и дышит с трудом, несмотря на улыбку. А потом заметил кровь.

— Привет. Трудное было утро? — весело спросил Скортий. Он не протянул руку за шлемом.

Тарас прочистил горло.

— Я… не слишком преуспел. Не смог…

— Он прекрасно справился! — сказал, подходя к ним, Асторг. — Что это ты тут делаешь?

Скортий улыбнулся:

— Справедливый вопрос. Но на него нет достойного ответа. Послушайте, вы оба. Возможно, у меня хватит сил на один заезд. Нам необходимо его использовать. Тарас, ты останешься в этой колеснице. Я буду твоим вторым. Мы выиграем этот заезд и засунем Кресенза в стенку, или в спину, или в его собственную толстую задницу. Понятно?

Все-таки его не собираются спасать. Или, возможно, собираются, но по-другому.

— Я остаюсь первым возничим? — промямлил Тарас.

— Придется. Я могу не продержаться семь кругов.

— Забудь об этом. Твой лекарь знает, что ты здесь? — спросил Асторг.

— Совершенно случайно знает.

— Что? Он… разрешил тебе?

— Вряд ли. Он от меня отказался. Сказал, что не будет отвечать, если я здесь умру.

— О, прекрасно, — сказал Асторг. — Это я должен отвечать?

Скортий рассмеялся или попытался рассмеяться. Непроизвольно схватился рукой за бок. Тарас увидел, что к ним подходит распорядитель трека. Обычно такую задержку из-за разговоров на старте не допустили бы, но распорядитель был ветераном и знал, что имеет дело с чем-то необычным. Люди продолжали кричать. Все равно, они должны немного успокоиться, перед тем как можно будет начать заезд.

— С возвращением, Скортий, — деловито произнес он. — Ты участвуешь в этом заезде?

— Да, — ответил Скортий. — Как твоя жена, Давос? Распорядитель улыбнулся:

— Лучше, спасибо. Мальчик выбывает?

— Мальчик будет править первой колесницей, — сообщил Скортий. — А я — второй. Исант выбывает. Асторг, сообщи ему, пожалуйста. И пусть перепрягут пристяжных так, как я люблю, хорошо?

Распорядитель кивнул головой и пошел предупредить людей на старте. Асторг продолжал смотреть на Скортия. Он не шевельнулся.

— Ты уверен? — спросил он. — Стоит ли? Ради одного заезда?

— Важного заезда, — ответил раненый. — На то есть несколько причин. Ты их не все знаешь. — Он слабо улыбнулся, но на этот раз глаза его не улыбались. Асторг еще мгновение поколебался, затем медленно наклонил голову и пошел ко второй колеснице Синих. Скортий снова повернулся к Тарасу.

— Хорошо. Значит, так. Две вещи, — тихо произнес «гордость Синих». — Первое, Серватор — лучший пристяжной Империи, но только если его попросят. Иначе он самодоволен и ленив. Любит снижать скорость и смотреть на наши статуи. Накричи на него. — Он улыбнулся. — Мне потребовалось много времени, чтобы понять, чего я могу от него добиться. Если он будет бежать по внутренней стороне, ты сможешь получить такую скорость на поворотах, какой от него никогда бы не ожидал. Я и то не сразу поверил. На старте будь очень внимателен. Помнишь, как он умеет заставить остальных троих резко изменить направление?

Тарас помнил. Прошлой осенью это проделали с ним. Он кивнул, сосредоточился. Это был деловой разговор, профессиональный.

— Когда мне его стегать кнутом?

— Когда приблизишься к повороту. Бей с правой стороны. И все время выкрикивай его имя. Он слушает. Сосредоточься на Серваторе, с остальными тремя он справится сам.

Тарас кивнул.

— Слушай меня во время заезда. — Скортий снова прижал руку к боку и выругался, он старался дышать осторожно. — Ты из Мегария? Хоть немного говоришь на языке инициев?

— Немного. Все немного говорят.

— Хорошо. Если понадобится, я буду кричать тебе на этом языке.

— Как ты узнал…

Лицо старшего возницы внезапно стало лукавым.

— От женщины. Откуда еще мы узнаем все важные вещи в жизни?

Тарас попытался рассмеяться. У него пересохло во рту. В самом деле, рев толпы просто оглушал. На всем Ипподроме люди вскакивали на ноги.

— Ты сказал — две вещи?

— Да. Слушай внимательно. Мы хотели заполучить тебя к нам, потому что я знал, что ты возничий не хуже любого другого или даже лучше. Ты попал в ужасное положение, это несправедливо, ты никогда раньше не управлял этой квадригой, тебе пришлось сражаться с Кресензом и его вторым возничим. Ты просто полный кретин, если думаешь, что плохо выступал. Я бы тебе дал по башке, но мне будет очень больно. Ты выступил потрясающе, и любой человек, у которого есть хоть капля мозгов, это понимает, ты, саврадийская деревенщина.

Такое ощущение возникает, когда хлебнешь горячего вина с пряностями в таверне в сырой зимний день. Именно так подействовали на Тараса эти слова. Собрав все свое самообладание, он ответил:

— Я знаю, что выступил потрясающе. Но тебе пора было вернуться и помочь мне.

Скортий хохотнул и скривился от боли.

— Молодец, парень. Ты на пятой дорожке, а я — на второй? — Тарас кивнул. — Хорошо. Когда будешь у линии, тебе хватит места, чтобы пойти наперерез. Следи за мной, доверься Серватору, а мне предоставь разделаться с Кресензом. — Он улыбнулся слабой улыбкой, в которой не было ни капли веселья.

Тарас посмотрел на мускулистого первого возничего Зеленых, который наматывал на туловище поводья на шестой дорожке.

— Конечно. Это твоя работа, — согласился Тарас. — Смотри, не подведи.

Скортий снова ухмыльнулся, затем взял парадный серебряный шлем, который все еще держал в руках Тарас, и отдал стоящему рядом с ними служителю. Взамен он взял у него потрепанный гоночный шлем. Сам надел его на голову Тараса, словно мальчишка-конюх. Рев на трибунах стал еще более оглушительным. За ними наблюдали, конечно, каждое их движение изучали, как хироманты изучают внутренности животных или звезды.

Тарас боялся, что сейчас расплачется.

— С тобой все в порядке? — спросил он. Сквозь тунику Скортия проступала кровь.

— С нами со всеми все будет в порядке, — ответил Скортий. — Если меня не арестуют за то, что я собираюсь сделать с Кресензом.

Он подошел к Серватору, несколько секунд гладил коня по голове и шептал ему что-то на ухо. Затем повернулся и прошел по диагональной линии ко второй колеснице Синих, с которой уже слез Исант — на его лице отражалось такое же облегчение, какое только что испытал Тарас, — и где служители поспешно перепрягали коней в соответствии с хорошо известными предпочтениями Скортия.

Скортий не сразу вскочил на колесницу. Он остановился возле четверки коней, потрогал каждого из них, пошептал, почти прижимаясь губами к их головам. У них сменился возница, и им необходимо было это знать. Тарас, наблюдающий за ним, заметил, что он держался к жеребцам только правым боком и трогал их правой рукой, пряча от них кровь.