Борис Клосс - Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв.

• Название: Очерки по истории русской агиографии XIV–XVI вв.
• Автор: Борис Клосс
• Издательство: Языки Русской Культуры
• Жанр: Религия
• Год: 2001
• ISBN: 5–7859–0087–4

---

§ 6. Сказание о Владимирской иконе Богоматери

Для Степенной книги было составлено так называемое Сказание о Владимирской иконе Богоматери — компилятивное произведение энциклопедического характера, вобравшее в себя все известные рассказы о чудесах от Владимирской иконы и различные редакции Повести о Темир–Аксаке[201]. Среди источников следует выделить древнее Сказание о чудесах от Владимирской иконы, написанное при Андрее Боголюбском, Повесть о Темир–Аксаке в редакции Никоновской летописи, хронографические статьи о Тимуре (заимствованные из той же Никоновской летописи), Воскресенскую летопись, Пахомиевскую редакцию Повести о Темир–Аксаке в списке, близком Соф., № 1424[202]. Все эти источники умело переработаны в единой стилистической манере, свойственной автору — составителю Степенной книги. Основная идея произведения является развитием главной тенденции предшествующих памятников: Москва стала в ряд мировых религиозных центров, превратилась в столицу Православия, хранительницу святынь вселенского масштаба. Тезис о написании образа Владимирской Богоматери евангелистом Лукой сопровождается специальной статьей об истории создания иконы, «ю же при животе Ея написал богогласный евангелию Христову списатель премудрый апостол Лука». Дальнейшим повествованием всячески подчеркивается мысль, что «неизреченная милость Богоматери и до нашего Рускаго рода достиже»[203]. Автор привлекает также Сказание о Тихвинской иконе, чтобы сообщить о «приходе» на Русь другой византийской святыни — Лидской иконы Богоматери. Таким образом, Русская земля прославлена не только сонмом своих «великих чудотворцев», но и как хранительница мировых святынь.

Сказание о Владимирской иконе Богоматери опубликовано в составе Степенной книги[204]. Принципы издания должны быть пересмотрены, так как в основу положены не древнейшие списки (каковыми следует признать списки 60–х годов XVI в. — Чудовский и Томский), а более поздние и вторичные по текстологическим признакам. Степенная книга окончательно сформировалась около 1563 г., но отдельные памятники, вошедшие в ее состав, были подготовлены на более раннем этапе. К их числу относится и Сказание о Владимирской иконе: список РГБ, ф. 113, № 632 датируется концом 50–х — началом 60–х годов XVI в. В рукописи Сказание занимает л. 226—263, текст писан особым почерком на бумаге с филигранью: Ваза под трилистником (2 варианта) — ближайшей аналогией является Лихачев, № 2854: знак из основной части Патриаршего списка Никоновской летописи, датируемой концом 1550–х годов[205]. Современен списку Вол., № 632 список Вол., № 633, являющийся непосредственной (!) копией предыдущего. В рукописи Вол., № 633 Сказание помещено на л. 534—584 и писано особым почерком на бумаге со знаком: Рука под короной с 6 фестонами — Лихачев, № 2859 (знак из второй части Патриаршего списка)[206].

Содержание Сказания в полной мере отражает его заголовок (по списку Вол., № 632): «Месяца августа 26 день. Повесть на стретение чюдотворнаго образа Пречистыя Владычица нашея Богородица и Приснодевы Мариа, его же написа богогласный еуангелистъ Лука, самовидно зря на истинную Богородицю при животе Ея; и како божественая та икона бысть в Рустей земли: первое во граде Киеве и в Вышеграде, преславно в церкви на воздусе являяся; како преиде во град Владимерь и отнеле же нарецашеся икона Владимерьская; и ея же ради вины прииде въ боголюбивый царствующий град Москву и паче надежда сугубо чюдесно избавление намъ содеа от нахождениа безбожнаго и зловернаго царя Темирь Аксака; и о составлении манастыря, иде же сретоша той пречистый Богоматери образъ».

Из Степенной книги Сказание о Владимирской иконе Богоматери перешло в Лицевой летописный свод Ивана Грозного[207], составленный в 1568—1576 гг.[208] В составе Лицевого свода Сказание о Владимирской иконе подверглось правке и дополнениям по источникам, которые были использованы в других частях Свода, — Никоновской и Воскресенской летописям[209].

Списки Сказания о Владимирской иконе до сих пор не систематизированы, история памятника нуждается в дальнейшем изучении.

§ 7. Повесть о Темир-Аксаке в составе Пролога

В середине XVI в. возникла Проложная редакция Повести о Темир–Аксаке: в основу был положен список Второй Пахомиевской редакции 1–го вида извода А типа Соф., № 1424[210]. Текст значительно сокращен (главным образом, за счет исключения молитв) и переделан для чтения в Прологе, куда обычно и включался под 26 августа. Обращает на себя внимание ошибка, которую допустил редактор: приход Владимирской иконы в Москву отнесен к 15 августа (в то время как на самом деле 15 августа икона только еще покинула Владимир). Приведем заглавие по Прологу РНБ, Собр. Н. М. Михайловского, F.223 (л. 438): «В той же день Стрѣтение иконы Владимирскиа Пресвятыа Владычицы нашеа Богородица, иже на Москве, и о побежении злаго и безбожнаго царя Темир Аксака Татарскаго».

Укажем древнейшие списки:

1) РНБ, Собр. Н. М. Михайловского, F.223 (л. 438—440) — 60–е годы XVI в. Филигрань: Щит с тремя башнями — Брике, № 2335 (1564— 1571 гг.).

2) ГИМ, Музейское собр., № 398 (л. 533—542 об.) — 1568 г.

3) ГИМ, Синодальное собр., № 241 (л. 999—1001) — около 1628 г. Филигрань: Гербовый щит с лилией под короной, под щитом литеры МР — Дианова и Костюхина, № 932 (1626 г.). По нижнему полю первых листов запись 14 ноября 1628 г. иеродиакона Чудова монастыря Евфимия Вязмитина о вкладе рукописи в Чудов монастырь. Очевидно, Пролог был переписан по заказу Евфимия Вязмитина для вклада в Чудов монастырь около 1628 г. Вся рукопись (в том числе и статья 26 августа) правлена киноварными чернилами — для подготовки к изданию Пролога 1643 г. — и явилась его типографским оригиналом[211].

Первое печатное издание мартовской половины Пролога осуществлено на Московском Печатном дворе 6 декабря 1643 г. Повесть о Темир–Аксаке помещена под 26 августа (л. 848—849 об.) и имеет заглавие: «В той же день празднуемъ Срѣтению иконы Пресвятыя Богородицы, нарицаемыя Владимерския».

Имеется список РГБ, ф. 37, № 162 (л. 95 об. — 98), конца XVII в. — переработанная копия с издания 1643 г.

Второе издание мартовской половины Пролога закончено 1 марта 1660 г. Текст Повести о Темир–Аксаке под 26 августа (С. 1770—1773) отличается от первого издания лишь стилистической правкой.

Третье издание мартовской половины Пролога осуществлено 17 марта 1662 г. Статья о Сретении Владимирской иконы под 26 августа (л. 445 об. — 447 об.) отличается от предыдущего издания лишь стилистическими изменениями.

Четвертое издание мартовской половины Пролога закончено в январе 1677 г. Статья о Сретении Владимирской иконы (л. 691—692 об.) отличается от предыдущего издания минимальной правкой. Копиями издания 1677 г. являются списки: 1) РГБ, ф. 37, № 404 (л. 160—161) — XVIII в.; 2) РГБ, ф. 344, № 38 (л. 44—45 об.) — XVIII в.

В сборнике ГИМ, Синодальное собр., № 542, принадлежавшем Симеону Полоцкому[212], на л. 1—10 об. переписана Проложная статья о Сретении Владимирской иконы Богоматери (копия издания 1643 г.). Бумага со знаком Щита под лилией, под щитом лигатура из букв WR — Дианова и Костюхина, № 1068 (1675 г.). Текст правлен киноварными чернилами явно рукой правщика Московского Печатного двора, причем правка производилась по изданию Пролога 1677 г. и по еще какому–то списку. После этого текст статьи набело переписан в том же сборнике на л. 63—66. Следует заметить, что Сказание о Владимирской иконе, помещенное в сборнике на л. 15—62 об., также отредактировано рукой отмеченного правщика, а затем Симеоном Полоцким, после чего получившийся черновой вариант переписан набело на л. 68—112.

Литературное переложение Повести о Темир–Аксаке в редакции Степенной книги в соединении с известиями Проложной статьи помещено в августовской Минее Димитрия Ростовского[213]. В конце рассказа имеется отсылка: «Зри в Прологу». Как известно, Димитрий Ростовский пользовался изданием Пролога 1685 г. (в Отделе редких книг РГБ хранится экземпляр Пролога издания 1685 г. (инв. № 1287, 1290) с собственноручной записью Димитрия Ростовского)[214].

Глава III. Формирование идеологии Московского царства

Как памятники идеологии и политической мысли агиографические произведения не получили еще должной оценки. Но в формировании Российской государственной идеологии роль агиографии, как и других сочинений церковных писателей, является ведущей. В зависимости от исторических условий можно выделить три этапа становления концепции Московского царства. На первом этапе, охватывающем почти весь XIV век, усилия московских идеологов были направлены на оправдание политики местных князей и возвеличение Москвы, как первого среди русских городов. Второй этап, который начался по существу в конце XIV в. и продолжался до середины XV в., характеризуется известным «противостоянием» Москвы и Константинополя, складыванием воззрений о «Русском царстве» и непреодолимым стремлением к автокефалии Русской церкви. На третьем этапе (середина XV — третья четверть XVI в.) на базе успехов централизаторской политики создается в целом виде концепция Московского царства: Москва понимается как центр православного христианства, как «новый град Константина», следовательно — как новый «Иерусалим», новый «Рим», новый «Сион»; московские правители озабочены поисками «римских» корней в своей генеалогии — для повышения международного престижа царской династии. Выход был найден: московские Рюриковичи через мифического Пруса возвели свое родословие к Римскому кесарю Августу, а не оставшиеся в долгу князья Суздальские через исторического варяга Шимона протянули родословное древо к Римскому кесарю Клавдию. В области церковной политики важнейшими представляются два фактора: слежение за чистотой веры и обоснование тезиса, что Русская земля находится под покровительством Божественных сил и становится средоточием святынь вселенского масштаба. Венцом Московских идеологических предприятий следует признать Степенную книгу царского родословия и Лицевой свод Ивана Грозного.