Олег Поддубный - Волчье племя

• Название: Волчье племя
• Автор: Олег Поддубный
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Боевик
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004340-6

Авторитетам за решеткой не сидится, на воле лучше. И устраивается побег, которым руководит… сам начальник колонии строгого режима полковник Шторм. Но никто не останавливается на полпути — Шторм организует новое дельце: нападение на алмазный прииск. Контейнеры с алмазами в руках у бандитов, и полковник им больше не нужен, они собираются его «прокатить» и скрыться с добычей. Однако в дело вмешивается неожиданная свирепая сила, и теперь главная забота братвы — спасти свои шкуры…

---

— Вот это и предстоит ему узнать, — Спокойно ответил начальник колонии. — И постарайтесь больше не пререкаться с начальством, Вячеслав Иннокентьевич, а выполнять свою работу оперативника.

— Неужели мало стукачей и наседок, от которых мы и так получаем достаточно информации о том, что делается в среде заключенных? — посетовал Каравайцев, поднимаясь из-за стола и направляясь к выходу из кабинета.

Прежде чем он вышел, за его спиной раздался наставительный голос начальника колонии:

— Вы, Вячеслав Иннокентьевич, забыли одну воровскую поговорку заключенных, что козел козлу — рознь, но даже и они в голодный год сбиваются в стадо. Неужели вы думаете, что если в колонии готовится бунт, то мы получим исчерпывающую информацию от деградированных стукачей, которые за пайку хлеба готовы и мать родную продать?! Не забывайте, что сейчас начинает пахнуть кровью, и никто из этих козлов, опасаясь за собственную шкуру, не проявит инициативы и не придет к нам рассказать о намерениях заключенных!.. В этом нам сможет помочь только не принадлежащий к их среде человек, именно такой, как этот Светлов.

Каравайцев ничего не ответил Шторму и, лишь проглотив слюну, покинул его кабинет.

Глава 7

Смольников, обдумав предположение Тоцкого, что в поселке и его окрестностях промышляет росомаха, приказал экспертам еще раз проверить клок шерсти, обнаруженный в руке одного из убитых.

Разложив перед собой на столб фотографии жертв, он в очередной раз рассматривал их, пытаясь представить себе животное, совершившее такие убийства. Следователь понимал — зверя нельзя упрекнуть в том, что он хочет есть и ищет себе пропитание, но многое ему казалось странным. Прежде всего то, что голова и конечности жертв изъедены, а также выедены внутренности. Складывалось впечатление, будто животное умышленно делает так, чтобы жертва не была опознана. Не менее важным обстоятельством было то, что ни у одного из убитых в карманах не был обнаружен хоть какой-то документ, подтверждающий личность погибшего. Даже личности четырех жителей поселка патологоанатомы с трудом установили по медицинским картам, находящимся в сельской больнице. Каждый из них в свое время получил травмы, переломы, по которым и было проведено окончательное установление личностей, правда, родственники опознали убитых и по одежде.

В дверь постучали, и Смольников оторвался от своих мыслей. В кабинет вошел капитан Крюков, держа в руках папку, в какой он обычно носил важные документы.

— Чем-то хотите меня порадовать, Николай Афанасьевич? — показывая на папку, спросил Смольников.

— Да, есть кое-что!

— Установили личности остальных погибших?!

— Вас трудно чем-то удивить, Петр Алексеевич, — разочарованно сказал Крюков. — Не всех погибших, а всего лишь двух.

— И это уже кое-что! Давайте сюда, посмотрим.

Взяв из рук Крюкова папку, Смольников положил ее на стол и, раскрыв, стал внимательно изучать документы с результатами проведенной экспертизы.

— Эксперты взяли участки уцелевшей кожи с нанесенными на них татуировками с двух убитых. Точнее, сфотографировали, — поправился Крюков. — И я решил сразу проверить их через оперативников колонии. Они ведь перед освобождением каждого заключенного составляют подробный акт осмотра татуировок, а особо яркие фотографируют. Вот я и решил проверить, не освобождался ли кто из зоны с такими рисунками? Вот их фотографии, — вытащил Крюков из вороха бумаг две фотографии, — на обратной стороне их имена и фамилии.

— Кто родственники?.. Круг знакомств ты уже очертил? — разглядывая угловатые физиономии бывших заключенных, спросил Смольников. — Чем они занимались в последнее время?

— Родственников немного, сейчас пытаемся установить с ними связь, а вот круг знакомств уже немного обозначился!

— Кто же они?.. Откуда?.. Род занятий?..

— Оба убитых были приближенными вора в законе Седых Антона Владимировича по кличке Золотой, — ответил Крюков. — В данное время Седых отбывает срок в этой же колонии.

И вот еще одно сообщение, Петр Алексеевич, — показал он на фирменный бланк. — Это результаты повторной экспертизы шерсти, обнаруженной в руке одного из убитых. Оказывается, она не совсем волчья.

— Да ну?! — разинул рот Смольников.

— Вот вам и «ну»! Я сначала сам был обескуражен не меньше вашего. Оказывается, наши эксперты не могут точно установить, какому животному она принадлежит.

— Чего же они нам тогда голову морочат?! — возмутился Смольников.

— Не горячитесь, Петр Алексеевич, — одернул его Крюков. — Дело в том, что, перед тем как проводили первую экспертизу, шерсть была светло-серой по цвету, и проведение примитивного лабораторного анализа, как утверждают эксперты, показало, что она волчья.

— А сейчас что же?!

— А сейчас — вы сами можете в этом убедиться в лаборатории у экспертов — шерсть стала абсолютно черной, и при повторной экспертизе оказалось, что она принадлежит либо гибриду волка и собаки, либо еще какому-то животному. Но это уже сможет установить только областная лаборатория!

У Смольникова от удивления вытянулось лицо. Он еще несколько раз прочитал результаты экспертизы и лишь затем, откинувшись на спинку стула, тяжело вздохнул:

— Неужели Тоцкий прав?

— Что вы сказали, Петр Алексеевич? — переспросил Крюков.

— Да так, ничего, — махнул рукой Смольников. — А когда будут готовы результаты экспертизы в областной лаборатории?

Крюков пожал плечами:

— Это одному богу известно, Петр Алексеевич. Пока материалы дойдут до Иркутска, пока обратно, там еще должны сделать тщательный анализ на цветовой пигмент шерсти. Наши эксперты говорят, что они не сталкивались с таким явлением, чтобы за такой короткий срок волос мог поменять свой цвет.

— За такой короткий срок? — удивился Смольников. — Что, такое явление на самом деле существует?

— Эксперты объяснили мне, что у некоторых животных, например, овец, если шерсть остричь и не пустить в дело и не обработать, то в течение нескольких лет ее цвет может измениться. Измениться, но незначительно, — добавил капитан.

— Незначительно, говорите?! И в течение нескольких лет?!

— Да.

— А в нашем случае она поменяла свой цвет за несколько дней, я правильно понял?

Крюков утвердительно кивнул.

— Это уже становится интересно, — потер Смольников лоб ладонью, — просто мистика какая-то, вы не находите, Николай Афанасьевич?

Крюков опять молча пожал плечами.

— Ну да ладно, — закрывая папку, вздохнул Смольников, — подождем результатов экспертизы, а уж потом будем делать выводы.

* * *

После разговора с Ловчим Тоцкий чувствовал себя отвратительно. У него не укладывалось в голове, как можно осуществить его безрассудную затею, больше похожую на запланированное самоубийство.

В конце концов он успокоился тем, что ему в этом деле отведена не такая уж и большая роль — встретиться в зоне с воровскими авторитетами и рассказать им о замысле Ловчего.

Что же касается чучела медведя, в котором планировалось перенести в зону оружие, то тут придется что-нибудь придумать.

Утром, миновав питомник, ветврач прямиком направился к проходной и, пройдя проверку, пошел к начальнику колонии. Полковника на месте не оказалось, он опаздывал, и Тоцкий решил, не теряя времени, отправиться в санчасть, где за несколько дней его отсутствия набралось достаточно больных. На пороге его встретил санитар из заключенных и доложил об их количестве. Услышав фамилию Седых, врач вздрогнул.

— Как, он здесь? — вырвалось у него.

— Да, и в тяжелом состоянии, — ответил санитар.

Не откладывая ни секунды, Тоцкий переоделся и пошел по палатам делать обход. Осмотрев всех больных, он дал указания санитарам и лишь потом посетил Золотого. Возле кровати вора в законе сидел дежурный прапорщик, а сам Золотой был прикован к ней наручниками и равнодушно взирал на окружающий мир. Палата была рассчитана на одного человека, поэтому посторонних больных в ней не было. Прочитав в больничной карте заключение врача, специально вызванного в его отсутствие из поселковой больницы, о травмах Золотого, Тоцкий попросил дежурного прапорщика покинуть палату и оставить его наедине с больным;

— Вот это хорошо! — обрадовался прапорщик. — Я хоть покурить схожу, а то как проклятый привязан к одному месту!.

После его ухода Тоцкий пристально посмотрел в глаза вора в законе. В них чувствовалось полное безразличие к жизни, и создавалось впечатление, что он вовсе не видит. Не зная, с чего начать, ветврач стал мучительно подыскивать слова, но Золотой вдруг заговорил сам.

— Что нового, костолом? — едва слышно сказал он.

— Есть неплохие новости, — отозвался Тоцкий, — только вот не знаю, стоит ли о них говорить, когда ты в таком состоянии.

— Говори, — потребовал вор, — сейчас только хорошие новости и смогут помочь мне. Послушал же я тебя на свою голову! Ведь всего меня переломали! Что теперь дальше-то мне делать?