Александр Аксенов - Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из истории формирования русской буржуази)

• Название: Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из истории формирования русской буржуази)
• Автор: Александр Аксенов
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5-02-008426-3

Монография посвящена историко-генеалогическому изучению двух сменяющих друг друга на протяжении XVIII в. групп московского купечества: гостей и гостиной сотни, с одной стороны, 1-й гильдии и именитых граждан, с другой стороны. Выясняются происхождение, судьбы, семейные связи купеческих фамилий, их торгово-промышленная деятельность, степень устойчивости купеческого рода и ее зависимость от различных факторов.

---

Становление всех остальных иногородцев как промышленников произошло значительно позже их причисления в московское купечество. Т. е. процесс этот был связан уже с их предпринимательской деятельностью в качестве московских купцов. Сергей Степанов сын Кропин прибыл в Москву из Ярославля еще до 1719 г.65* и только в 1735 г. вместе с И. Докучаевым, А. Логиновым, братьями Ситниковыми, Д. Тележниковым и А. Демидовым вступил в компанию фабрики плащеного золота и серебра 66* . Суздальский купец Григорий Лихонин был причислен в московское купечество до 1747 г. 67* , а впервые его имя как суконного промышленника в компании с И. Докучаевым, М. Гусятниковым и В. Суровщиковым встречается в 1769 г. 68* Я. Ф. Мосягин и Ф. А. Бородин стали суконными, Л. А. Кознов – полотняным и А. Ю. Ваныкин – шелковым фабрикантами в середине 90-х годов XVIII в.69*/ , тогда как в Москве числились с 70-80-х годов. Только в конце первого десятилетия XIX в. упоминается Алексей Колокольников в качестве владельца писчебумажной и меднопуговичной, а Григорий Чориков (Чороков)-ситцевых фабрик 70* , хотя первый состоял в московском купечестве с 1762 г., а второй – с 1790 г. 71*

Аналогичная картина наблюдается среди выходцев из разночинцев и крестьян. Все они становились промышленниками, уже будучи московскими купцами. Исключение составляют лишь четыре крестьянские фамилии. Среди них упомянутые уже Грачевы, записавшиеся в Москву уже будучи крупнейшими ситцевыми фабрикантами. Подмосковный дворцовый крестьянин С. Ф. Блохин, выходец из экономических крестьян И. С. Музалев прибыли в Москву в 1781 г. и 1790 г. 72* уже владельцами шелковых фабрик, которые были заведены соответственно в 1778 и 1788 гг. 73* Крепостной дворянина В. А. Всеволодского Григорий Александров завел шелковую фабрику вскоре после причисления к московскому купечеству в 1786 г. 74* , т. е. имел определенные накопления до переезда. Характерно, что именно они и составили ту небольшую группу крестьян (кроме них, еще Богомоловы и Сунгуровы, названные выше), которые смогли записаться в московскую 1-ю гильдию в 80-90-х годах, когда были крайне ограничены возможности для переходов в купечество просто состоятельных крестьян.

Среди разночинцёв только Г. Ф. Ямщиков до переселения в Москву стал промышленником. Хотя мы не имеем точных данных о времени его прибытия, можно предположить, что это произошло после 1748 г. (по окладной книге этого года Ямщиковы не проходят) и до 1757 г., когда их фамилия впервые встречается среди московских купцов 75* . Первое же известие о красочной («яры веницейской») фабрике, которой владел Г. Ф. Ямщиков «с товарищи», относится к 1747 г. 76*

Следует отметить, что выходцы из разночинцев наравне с «природными» московскими купцами относятся к числу наиболее ранних промышленников среди первогильдейцев конца XVIII в.: они завели свои фабрики еще в первой половине или в середине XVIII в. Из коренных москвичей уже упоминались Докучаевы, являвшиеся компанейщиками Московской суконной мануфактуры с 1720 г., и Ситниковы, которые вместе с первыми организовали в 1735 г. компанию фабрики плащеного золота и серебра. Кроме них, в 30-х годах «по привилегиям Анны Иоановны» завели свои фабрики в будущем крупные суконные мануфактуристы Журавлевы и Бабкины 77* . В 1724 г. завел фабрику труб заливных Е. Д., Шапошников 78* , а в 1748 г. кожевенные заводы имели Волоковы и Сахаровы 79* . На середину XVIII в. (1752 г.) приходится заведение фабрики беления воска Манатейщиковых, латунно-шумишной и проволочно-медной фабрик Емельяновых (1755, 1760 гг.) и пуговичной фабрики Струговщиковых (1760 г.) 80* .

Из разночинцев, кроме Ямщиковых, еще трое превратились в купцов-промышленников в первой половине XVIII в. С 1739 г. содержал сургучную фабрику Михаил Хилков, а с 1750 г. – его сын Иван 81* . В 60-х годах им принадлежал также солодовый завод 82* . В 1743 г. последовал указ на заведение суконной фабрики Борису Еврейнову совместно с Алексеем Третьяковым 83* . Наконец, у Ивана Баташева с 1746 г. имелась парусно-полотняная фабрика в Перемышльском уезде 84* .

Раннее превращение выходцев из разночинных семей в промышленников определялось их ранними причислениями в московское купечество. Напротив, из крестьян, которых в первую четверть XVIII в. прибыло шесть фамилий (из них Колокольниковы, Перегудовы,,Шорины стали «фабрикантами»), только, Шорины купили у С. М. Нестерова суриковую и белильную фабрику в 1748 г. 85* , да к этому же времени относятся первые известия о кожевенном заводе Перегудовых 86* . Шелковая же фабрика Колокольниковых была заведена только в 1797 г. 87*

Конечно, было бы неверно рассматривать ранние причисления к московскому купечеству в качестве не только необходимого, но и обязательного условия раннего превращения купцов в промышленников. Существенное значение имели предпринимательские способности того или иного члена семьи. Об этом говорит тот факт, что половина (четверо) фабрикантов из фамилий разночинцев (прибывших в Москву в первую четверть XVIII в.) стали таковыми только в конце XVIII в. или даже в начале XIX в. Так, Василий Прохоров, уроженец «польской нации местечка Яблонца», переселившийся в Москву в 1729 г., до конца дней своих (а умер он вместе с женой в «чумной» 1771 г.) не смог выбиться в люди, лишь на склоне лет получив фамильное прозвание Пивоваров. Более предприимчивым оказался его старший сын Иван, женившийся на представительнице известного купеческого рода города Дмитрова Дарье Степановне Толченовой 88* . В 80-х годах он уже был владельцем крупнейшей перчаточной фабрики, находившейся в селе Кунееве Алатырского уезда 89* . Примечательна судьба и его младшего брата Семена. Взяв в жены дочь известного коренного московского купца и фабриканта Егора Емельянова, он сам впоследствии стал заметной фигурой в среде московского первогильдейского купечества, исполняя должность аукциониста 90* . Подобно Василию Пивоварову, Алексей Степанов Котельников за долгие годы пребывания московским купцом (с 1722 по 1751 г.) не смог подняться выше 2-й гильдии. Зато его старший сын Василий, женатый вторым браком на дочери известного купца города Юрьева- Польского П. Т. Карцева Прасковье и отдавший замуж свою дочь за упомянутого уже нами московского первогильдейского купца Н. И. Хилкова, сумел к концу века завести кожевенный заводу 91* . Только во втором поколении имели красочную фабрику Скребковы, хотя Иван Александрович, переселившийся в Москву в 1723 г., уже в 1748 г. был купцом 1-й гильдии. Успех этот, впрочем, был временным и связан, вероятно, с получением винного откупа в Калуге 92* . Его сын Михаил в 1797 г. стал первогильдейцем 93* и в 1810 г. выступает как фабрикант 94* .

Похожие судьбы мы наблюдаем в некоторых фамилиях коренных москвичей. Ни Антип Осипов Веневцов, ни его сын Иван никак не проявили себя. Более предприимчивым оказался Василий Иванович, который с 90-х годов и до конца жизни (умер в 1826 г.) состоял в 1-й гильдии. Он содержал в начале XIX в. шелковую фабрику 95* . Кроме того Василий Веневцов имел и ситцевую фабрику, но к 1810 г. ее уже у него не было 96* . Безынициативным человеком был кадашевец Василий Прокофьев Лукутин. Поставил дело Лукутиных его сын Андрей, который, начав с торга, полученного им в 1748 г. в завязошном ряду «от хозяина Колотова», к 1767 г. имел собственный торг в кружевном золотном ряду 97* . Внук Василия Прокофьевича, Семен Андреевич, не ограничивался уже торговлей золотыми вещами, а сам их производил на фабрике плащеного золота, которой владел с конца 90-х годов 98* .

Не во всех, однако, случаях позднего превращения купеческих фамилий в промышленные причиной была предпринимательская несостоятельность. Москвины, например, прибывшие в Москву в начале XVIII в., стали владельцами шелковой фабрики в Звенигородском уезде в 90-х годах 99* , а коренные московские купцы Рыбинские содержали 2 кожевенных завода и ситцевую фабрику в начале XIX в. 100* Между тем обе эти фамилии на протяжении по крайней мере второй половины XVIII в. отличались исключительной торговой предприимчивостью и были одними из старейших представителей первогильдейского купечества. Рыбинские в 40- 70-х годах вели активную торговлю со странами Западной Европы и Сибирью 101* . Москвины имели во второй половине XVIII в. обширный лавочный торг в Москве в кафтанном, овощном, железном, холщевом рядах 102* . Несмотря на это, ни тем ни другим долгое время не удавалось вложить капиталы в промышленность. Причина заключалась в многочисленности родовых представителей и их разобщенности. Род Рыбинских, например, распался к середине века на три семьи по линии трех родных братьев – Ивана, Андрея и Семена Ильичей. Их дети, двоюродные братья Иван Иванович, Андрей Андреевич и Иван и Петр Семеновичи, действовали каждый сам по себе. Характерно, что даже двое последних, члены одной семьи, объявляли каждый свой капитал отдельно. В результате, занимаясь даже таким выгодным делом, как заграничная торговля, они имели сравнительно небольшие обороты. Так, оборот Ивана Ивановича Рыбинского, имевшего на Камчатке отпуск судов в море «для промыслу зверей, для сыскания неведомых островов и народу» и для торговли «панским товаром», составлял в 1761 г. 4500 руб., а Петра Семеновича, выписывавшего через Петербургский и Рижский порты «панские товары» из Голландии, Англии, Франции и Германии,- 9000 руб. 103* Только после смерти братьев (Иван Семенович умер в 1771 г. «в заразу», а Иван Иванович – в 1769 г. 104* ) Петр Семенович Рыбинский, оставшись единственным продолжателем рода 105* , смог объединить состояние, что позволило уже его сыновьям Андрею и Павлу стать промышленными предпринимателями. Похожую картину мы наблюдаем и у Москвиных. Яков Иванович уже к середине века был крупной фигурой среди московского купечества и состоял в 1-й гильдии. Однако после его смерти, последовавшей, вероятно, в конце 50 – начале 60-х годов, так как по материалам 3-й ревизии он не проходит, его сыновья разделились (собственно, отделился лишь Василий, а Иван и Осип продолжали жить вместе). В результате им приходилось больше думать о том, чтобы удержаться на прежнем уровне, чем расширять дело. В конце концов сказалась совместная деятельность Ивана и Осипа. Благодаря ей и удачным брачным связям с известным купеческим родом Баташевых (Осип был в родстве и с московской их линией, будучи женатым на дочери Ивана Кирилловича Баташева Татьяне, и с тульскими «железными заводчиками», отдав за Ивана Родионовича Баташева свою дочь Елизавету) дела Москвиных по этой линии быстро пошли в гору, что и позволило им завести в 90-х годах шелковую фабрику 106* .