Дмитрий Лебедев - Многоликое волшебство

• Название: Многоликое волшебство
• Автор: Дмитрий Лебедев
• Издательство: ТП
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-88923-037-9

Тысячелетие Зло правило миром. Светлые маги объединенными усилиями смогли преодолеть бесконечность Тьмы.

Но прошли годы, и вновь над людьми нависла опасность.

Волшебный мир фэнтези: благородные рыцари и гордые принцессы, всемогущие маги и огнедышащие драконы, дикие кочевники и неприступные замки — все это ждет вас на страницах этой необычной книги. Такого вы не прочтете больше никогда.

---

— Ты предлагаешь начать прямо сейчас? — вернулся к действительности Серроус.

— Утро — ничуть не хуже любого другого времени суток годится для этого, — ответил Тиллий. — Чем раньше начнешь, тем больше времени и сил у тебя будет, чтобы пройти через посвящение.

— Добро, — Серроус направился к выходу, — пошли.

И они стали спускаться во Временное Пристанище. Двери Временного Пристанища запирались и охранялись скорее по традиции, чем из какой-то реальной необходимости. Все и так знали, что войти без вреда для себя туда могли только те, в чьих жилах текла бертийская кровь. Тиллий объяснил королю, что происходит со всеми остальными: они попадают под действие сильнейшего защитного заклятия. Заклятие было наложено таким образом, что распознавало специфическую магическую энергию, исходящую от каждого из бертийцев вне зависимости от их способностей или же умения ее использовать, а всех остальных — лишало способности действовать по собственной воле, заставляя покончить с собой. Способы самоубийства, насколько Серроус сумел разобраться в фактуре заклятия, должны были отличаться достаточно жестокой изощренностью, что прекрасно согласовывалось со страшными историями о найденных во Временном Пристанище телах. Достаточно вспомнить о мелком служке, найденном там лет двадцать назад. Рассказывают, что он был найден с рукой, обглоданной им самим до плеча…

В общем, припоминать все эти истории не было ни малейшего настроения. Гораздо интереснее было бы понять, каким образом Тиллий сумел нейтрализовать воздействие заклятий на себя. То есть, сделать это до конца ему, конечно, не удалось, но стоять в открытой двери Пристанища без малейших видимых последствий — получалось вполне успешно.

Они прошли мимо стражников в огромный зал, занимавший почти целый этаж башни. Вдоль стен располагались десятки небольших окованных медью дверей, внешне ничем не отличавшихся одна от другой. Только братья, да в последнее время еще Тиллий, знали, за которой из них находилось, собственно, Временное Пристанище. За всеми остальными были попросту ловушки самых различных видов, от обычных механических приспособлений до сложнейших магических сетей, творивших с попавшими туда такие вещи, от одной мысли о которых становилось не по себе.

Серроус отпер одну из дверей и углубился в покой. Внутри комнаты было сухо и прохладно, но благодаря искусству давно забытого волшебника, всегда сохранялся легкий полумрак, несмотря на отсутствие окон. Вдоль стен висели посмертные маски покоившихся здесь бертийцев, а под ними крошечные керамические урны, запечатанные загадочной, непонятной даже Тиллию, но могущественной магией жрецов Всех Богов, с прахом теперь уже четырнадцати последних королей бертийской династии. Сами стены были из непонятного камня цвета слоновой кости. Свет, казалось, стекал с них и разливался по полу, собираясь более яркой лужицей в центре помещения. Над лужицей он начинал клубиться, а затем поднимался к потолку ослепительным белым лучом, где разбивался на сотни разноцветных нитей, затухавших по мере отдаления от луча. При подобной подсветке вид посмертных масок бросал в дрожь, да и вся обстановка Временного Пристанища не пробуждала светлых мыслей.

Тиллий остался в дверях. Серроус взял с постамента древнюю корону Хаббада и, повертев в руках, нащупал искомый камень.

— Он? — не повернувшись, коротко, чисто для подстраховки, спросил король, указывая на пятый рубин. В короне было более сорока камней, каждый из которых имел свое имя, но чтобы не раскрывать его всем, ведь зная имя камня можно использовать его силу, они были пронумерованы. Двенадцать адамантов, десять изумрудов, девять рубинов, семь топазов и шесть камней не имевших названия в хаббадском языке. Факт их существования на короне обозначался словосочетанием «лунные камни неба». Эти камни отличались не только необычайной чистотой, но и потрясающей способностью менять свой цвет, принимая в зависимости от освещения и облачности любые оттенки когда-либо зарождавшиеся на небе, а под луной они начинали сами светится, неспешно перебирая вся цвета радуги, как бы играя сами с собой.

— Да, — так же сухо ответил советник и начал произносить почти про себя поскрипывающим голосом заклинание, сопровождая его сложными пассами. Слова были лишними, все и так уже было сто раз оговорено. Оставалось только сделать это, несмотря на отсутствие столь важного первого изумруда, отвечавшего за усиление магии солнца у своего повелителя.

Серроус сосредоточил все свое внимание на пятом лунном камне неба, принявшем сейчас огненный цвет зимнего заката, постепенно растворяя себя в его бездонной глубине. Затем он почувствовал сначала мягкое, но затем все более крепнущее проникновение в свое сознание инородной силы. Это была поддержка со стороны Тиллия, который должен был восполнить своей энергией недостаточную подготовленность короля к предстоящему, — время не позволяло завершить полный цикл подготовки.

Сколько времени он пребывал в состоянии транса — не понятно, связь с миром распалась, но вот Серроус начал ощущать непосредственное взаимодействие с короной. Поначалу легкий ручеек тепла потек в ладони короля, оставляя слабое покалывание на кончиках пальцев, но затем он начал потихонечку усиливаться, пробуждая пьянящее ощущение растущей силы. Природа силы не была понятной, но сам факт ее присутствия порождал чувство уверенности, в чем именно — пока не ясно.

Потом потоки энергии начали накатываться на него волнами, постепенно нарастая. Одна из этих волн подхватила его и помимо воли развернула в сторону праха отца. Поднимающийся от пола луч холодного света запульсировал, по нему пробежала снизу вверх огненная волна, и развернутый веер цветных лучей, разбросанных по потолку, сконцентрировался в ослепительный конус, осветивший посмертную маску Гендера.

И тут на Серроуса обрушился поток информации. Маска ожила, начав пересказывать историю правления короля Гендера. Затем новый импульс повернул его к маске деда. Та тоже ожила и начала свой рассказ, и так дальше. Перед Серроусом проплывали картины, иллюстрирующие рассказы, реконструировались события давно уже забытые и казавшиеся несущественными летописцам, но имевшие огромное значение для истории древней короны Хаббада. Ему открылось, что ни один из четырнадцати королей в изгнании не смог настроить на себя корону, а значит и овладеть сокрытой в ней силой. Стало понятно, как могло случиться, что Строггам удалось свергнуть бертийскую династию, более того, он осознал, что по-другому и быть не могло.

Когда закончилась повесть последнего из королей в изгнании, пульсации луча усилились, он задрожал, явственно ощущалось напряжение, исходившее от него. Это напряжение начало подпитывать себя за счет его, Серроуса, сил. Когда стало казаться, что сейчас он рухнет замертво на пол, луч вспыхнул ярче солнца, ослепив на время короля. Позже способность видеть вернулась к нему, и он почувствовал, что перенесся в фамильный склеп бертийской династии в Хаббаде. Понять, находится он там на самом деле или только мысленно, не представлялось возможным.

Осмотревшись он легко уловил, что Временное Пристанище было ничем иным, как уменьшенной копией внутренних покоев бертийского склепа. Силы, пронизывавшие эти стены, были еще более древними и непонятными, но в их могуществе нельзя было и пробовать усомниться. Когда к нему обратился первый из древних хаббадских правителей, он ощутил прилив первобытного страха. Картины, начавшиеся открываться за этим, ввергли Серроуса в паническую дрожь. Представления о «золотом веке» царствования бертийцев начали претерпевать заметные изменения. Чем дальше в глубь времен, тем кошмарнее было открывавшееся зрелище, и каждый из древних королей рефреном повторял о его обязанности вернуть бертийцам долженствующее положение.

Когда очередь дошла до Селмения Первого, основателя династии, Серроус увидел, как тот своими руками создал корону, которую он сейчас держал. Селмений Первый был великим волшебником, и венец был сотворенным им талисманом, которому он отдал без остатка все свои силы, передавая власть сыну. Могущество древнего короля было столь велико, что сила талисмана не ослабевала уже на протяжении двух тысяч лет, более того, корона превращала в своего создателя одного за другим всех потомков, сумевших проникнуть в природу ее сил. Личности всех последующих королей постепенно растворялись, вытесняемые неистребимым духом Селмения. По сути, все эти две тысячи лет Хаббадом правил один лишь Селмений Первый, Великий и Единственный. Такое открытие еще больше ужаснуло молодого Серроуса, но в этот миг весь свет в окружавшем его пространстве исчез, уничтоженной чудовищной вспышкой тьмы…

Очнулся Серроус лежащим на полу Временного Пристанища. Корона была на его голове. Сколько же времени провел он без сознания? И что случилось с Тиллием?