Николай Зенькович - Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга

• Название: Мальчики в розовых штанишках. Очень грустная книга
• Автор: Николай Зенькович
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 1999
• ISBN: 5-224-00503-5

В новой книге известный мастер «литературы факта» Николай Зенькович выступил в неожиданном для него амплуа. Он приоткрывает завесу над тайными причудами современных знаменитостей, исследует нравы и привычки новой кремлевской молодежи, выворачивает карманы известных политиков, куда они лезут не только за словом.

Автор препарирует тех, кто «тронут троном» и страдает от своей популярности, кто обладает комплексом полноценности и искренне убежден, что совершеннее их нет никого на свете. Это президенты и премьеры, депутаты и телеведущие, министры и шоумены, генералы и модные звезды эстрады.…

---

«Я признаю роль личности в истории, особенно если это президент».

«Неуплата налогов — самое страшное преступле­ние. А ежегодная встреча с налоговым инспектором — самая важная встреча, к которой надо готовиться, как к первому свиданию».

«Мы хотим налоги собирать? Сами не разберемся, что у нас за налоги...»

«Самый главный результат— когда он будет...»

«Вас хоть на попа поставь или в другую позицию — все равно толку нет!»

«Вот что может произойти, если кто-то начнет размышлять».

«Я бы не стал увязывать эти вопросы так перпен­дикулярно».

«Естественные монополии — хребет российской экономики. Этот хребет мы будем беречь как зеницу ока!»

«Мы надеемся, что у нас не будет запоров на границе, и пример этому уже есть — это сегодняшние отношения России с Белоруссией».

«Мы продолжаем то, что мы уже много наделали».

«Я могу работать с Селезневым, но с членами отдельными — я их в упор видеть не могу».

«Этот призрак... бродит где-то там в Европе, а у нас почему-то останавливается. Хватит нам бро­дячих...»

На вопрос о двойном гражданстве Березовского:

— У нас других забот нет, как обсуждать, кого назначили заместителем секретаря Совета безопаснос­ти.

«Если я еврей, чего я буду стесняться! Я, правда, не еврей».

«Что говорить о Черномырдине и обо мне?»

На вопрос, верно ли, что он на охоте застрелил двух медвежат:

— У нас охота на медведей не запрещена...

«Надо помочь людям, лишенным средств к сосуще­ствованию».

«Мы будем честно говорить о том, что у нас не получается, а что получается, мы будем теперь гово­рить правду».

«Но если говорить о сегодняшнем заседании, то я дал бы, конечно, удовлетворительную оценку. Я дру­гих оценок вообще не знаю».

«Надо контролировать — кому давать и что да­вать. Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?»

«На ноги встанет, на другое ляжем».

«У меня к русскому языку нет вопросов. Нету вопросов!»

«У кого кулаки чешутся, пусть чешет в другом месте».

По поводу заявления министра Анатолия Куликова:

— Кулаком тоже можно превентивно. Не могут члены правительства заниматься фантазиями, не име­ют права.

«Мы осваивали, так сказать, неведомое. Доосваивались! — До ручки дошли».

«Мы столько сегодня напринимали каждый в своей стране, что, за что бы мы ни взялись, везде есть препятствия».

«Я не тот человек, который живет удовлетворени­ями. Для меня день прожитый — это уже история».

«С каким бы цветком кто бы ни пришел в прави­тельство, все скоро станут одного цвета — рабочего».

«Красивых женщин я успеваю только заметить. И больше ничего».

«Я тоже нес большую нагрузку. У меня даже голос сел. А я ведь даже вчера не пил и другого ничего не делал. Я бы это с удовольствием сделал».

«Захотим — будут у нас первые вице-премьеры, захотим — не будет у нас никаких первых вице-пре­мьеров».

«Правительство — это не клуб, и оно им не будет. Туда берут не за красивые глаза и не за красивую походку. Нужны люди умеющие, а не говорящие».

«Севастополь — слишком многоговорящее слово, не говоря уже о городе!»

«То, что я делаю, я делаю это сознательно, от­крыто и при этом делаю не потому, что моя правая или левая рука, я делаю, я возглавляю правительство и делаю это на правительстве».

«Я далеко от того, что сегодня нет замечаний, что сегодня нет проблем. Я, может быть, их бы больше сегодня сказал. Я еще раз просто одно: давайте гово­рить на нормальном языке!»

«Сейчас Лебедь вылетел».

«Нужно, чтобы локомотив и чтобы рулевой у локо­мотива соображал».

О движении «Наш дом — Россия»:

— И образ движения был бы неполон, если бы в его спектре не осветились бы бело-красные цвета «Спартака», мягкие земные тона Союза землевладель­цев, если бы не звучал бы казачий хор атамана Мар­тынова, песни Зыкинской академии культуры, не блис­тала умами Ассоциация российских вузов...

«Мне как-то самому неудобно говорить, чем я стал новее. Увидите еще, подождите, дайте разогреться».

«Я не думаю, что губернатор должен именно рабо­тать так, чтобы вредить».

«А мне и думать не надо! Я убежден, что специаль­но чем хуже, тем лучше».

«Что касается будущих выборов, я еще от тех не отошел — меня подташнивает».

По возвращении из Европы (август 1997 г.):

— Не ждут они нас там, но и нам ждать нечего. Мы не пасынки, Россия не где-то, а часть... основная часть Европы. Европа — это наш дом!

«Россия со временем должна стать еврочленом».

«Нам никто не мешает перевыполнить наши за­коны».

«Но пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться».

«Мы помним, когда масло было вредно. Только сказали — масла не стало. Потом яйца нажали так, что их тоже не стало».

«Вот мы там все это буровим, я извиняюсь за это слово — за слово, Марксом придуманное, этим фан­тазером».

«Вечно у нас в России стоит не то, то нужно».

«Переживем трудности. Мы не такие в России рос­сияне, чтобы не пережить. И знаем, что и как надо делать».

«Вот Михаил Михайлович— новый министр фи­нансов. Прошу любить, и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви».

«Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех... Но они на это только показывают язык и еще кое-что».

После президентской критики о слабой борьбе с преступностью:

— Я немедленно дам указание руководителям пра­воохранительных структур и прокуратуры, чтобы они лично явились на ТВ и приняли участие в дискуссиях, посвященных борьбе с преступностью.

В разгар «книжного» скандала:

— Никто не может запретить членам правительст­ва в свободное от работы время хоть книжки писать, хоть рыбу удить.

«На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться».

После отставки (март 1998 г.):

— Я с молодых лет всегда работал первым лицом.

Тогда же:

— «Газпром» для меня — это альма-матер, как говорят.

«Я не из тех людей, чтобы доводить до мордобоя, я извиняюсь за это слово. И мордобой-то опять не они же бы, не их же! Если бы их бы там навесить — это бы с удовольствием! А те мордобой-то, в мордобое люди же бы участвовали: народ как всегда».

Интервью 1-му каналу телевидения 19 декабря 1988 года в 21.00:

Ведущий (ссылаясь на учредительный съезд «Отечества»): Вы осознали порочность такого мето­да создания партии, сверху?

— В полной мере. Но 1995 и 1998 годы— это разные годы. Тогда нужно было выходить на выборы. Если бы не было НДР, не было бы других, совсем была бы труба. Поэтому тогда была другая обстанов­ка, и то, что мы тогда его создавали отсюда, сверху, быстро провели съезд... Три года с лишним мы и рас­хлёбываемся за это. Вот только сейчас мы ощущаем становление нашей организации, теперь появилась воз­можность. Пока никто от нас не ушел, пока никакого раскола у нас нет. Не знаю высказывания Шохина. Но надо идти на контакты. Но вначале надо создать что- то, потом выстраивать отношения под что-то, под выборы, под парламент. Если это будет поле НДР, поле «Яблоко», то это отбросит еще больше назад нас всех. Если Юрий Михайлович будет вспахивать новое поле и привлечет в свою организацию центризм — поле, которое еще не вспахано, и привлечет в свои ряды людей, которые находятся слева, может быть справа. Но только чтобы не получилось, что мы все будем делать одно и то же на одном поле, перема­нивать избирателей друг у друга, ничего хорошего в этом нет...

«Мы ему тоже вчера сказали: такое корявое объяс­нение и корявое, как говорится, пожелание — оно только вредит» (о Шохине).

«Я бы не хотел, чтобы я тут кого-то сегодня оха­ивал там или там не признавал. Это уже дело пред­седателя правительства».

«Я готов и буду объединяться. И со всеми. Нельзя, извините за выражение, все время врастопырку».