Мартин Сутер - Миланский черт

• Название: Миланский черт
• Автор: Мартин Сутер
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-59014-8

Что делать, если тебя преследуют страхи, если не можешь уснуть по ночам и вздрагиваешь от каждого шороха?

Бежать.

Героиня романа Мартина Сутера Соня так и поступает — от своих страхов, депрессии и безысходной тоски она пытается спрятаться в небольшой деревушке.

Но страх настигает ее и здесь. Кто-то играет с ней в жестокую и опасную игру — сначала подсовывает книгу с легендой о бедной пастушке, продавшей свою душу Миланскому черту, а потом инсценирует все те знамения, с помощью которых черт демонстрировал свое могущество.

Соня подавлена, но она решает не сдаваться. Во что бы то ни стало ей надо выяснить — кто стоит за проделками черта, кому надо запугать ее?

---

— Вот как? А мне казалось, вы уже вошли во вкус…

— Мне тоже так казалось.

Она взяла в каждую руку по пучку волос и легонько потянула их в стороны.

— Перевернутый крест?

Соня взялась за следующие два пучка волос. Не прерывая своих манипуляций, она рассказала ему о втором перевернутом кресте.

— Значит, кто-то продолжил эту историю с того места, на котором закончил сборщик молока?

— Кто-то или что-то. — Соня начала массировать большими и указательными пальцами мочки ушей. — Что-то сверхъестественное.

Доктор Штаэль не стал комментировать ее последнее замечание.

— А пианист?

— Что — пианист?

— Я же не слепой.

— Похоже, не судьба.

— Жаль. Вы были прекрасной парой.

Соня на несколько секунд надавила во внутренние уголки глаз. Потом принялась массировать подушечки его кустистых бровей.

— Можно задать вам один вопрос, который не совсем относится к области ваших исследований?

— Пожалуйста. Если речь идет не о любви.

Круговыми движениями пальцев она продвигалась от висков вниз, к мышцам височно-нижнечелюстных суставов.

— Вы допускаете существование черта в одной из этого множества действительностей?

Доктор Штаэль не торопился с ответом.

— Да, — ответил он наконец. — Причем в каждой из них.

у нас дождь

а вообще?

никакого вообще льет и льет

а у нас прошел снег

ну хоть что-то

Дырявая завеса облаков бросала на Валь-Гриш тревожные тени. В узких переулках витали кухонные запахи, из какого-то окна лилась печальная тирольская песня.

Дверь дома Сераины была открыта, из коридора доносились приглушенные голоса. Когда глаза Сони привыкли к полутьме, она увидела двух женщин, разговаривавших с худым, сгорбленным мужчиной. Это был Казутт. Он подошел к двери, и Соня увидела, что он выбрит и причесан, в чистой рубашке и в галстуке. От него пахло одеколоном, который, однако, не совсем успешно заглушал запах пота. Глаза у него были красные.

— Вы ко мне?

— Нет, я договорилась о встрече с Сераиной.

Казутт молча переглянулся с женщинами.

— Ее увезли сегодня ночью… — произнес он тихо, словно открывал ей некий секрет.

— А что случилось?

Одна из женщин поспешила выдать ей информацию из первых рук:

— Проснулась я посреди ночи от какого-то шума на улице. Слышу — поет кто-то. Или плачет. Подхожу к окну, вижу: какая-то белая фигура. Точно привидение. Я давай будить мужа. Он глянул в окно — и правда кто-то стоит. Ну, он окно-то открыл, да и крикнул, эй, мол! А тот не отвечает. А потом поднял голову — батюшки, так это ж Сераина! В ночной рубахе. Мы спустились вниз, ввели ее в дом. Она не говорит ни слова. И вся дрожит. А вид у нее — жуткий! Простоволосая, без вставной челюсти… И дрожит. Мы закутали ее в одеяло и привели сюда. А она как увидела, что мы хотим отвести ее в ее дом, как начала кричать и отбиваться руками и ногами! Ну, мы забрали ее к себе и разбудили доктора. Тот вызвал «Скорую помощь». Когда они ее увозили, она все дрожала. И так и не сказала ни слова!

— В шоке была, — вставила другая женщина.

Драматические световые эффекты в облаках превратили деревню в декорацию к какому-то спектаклю под открытым небом. Соня заторопилась. Ей захотелось как можно скорее уйти прочь, подальше от этого дома и от этой истории.

На полпути к отелю она услышала в одной из узких боковых улочек стук копыт. Гулкое эхо отскакивало от стен домов, и казалось, будто по Валь-Гришу несется целый кавалерийский отряд. Соня остановилась на перекрестке и осторожно выглянула из-за угла.

Это было темно-синее ландо отеля «Гамандер». Для такой узкой улицы оно ехало, пожалуй, чересчур быстро. Сидевший на козлах Курдин, который обычно с ней здоровался, в этот раз напряженно смотрел вперед.

В карете Соня узнала смеющуюся Барбару Петерс. И его, «il senatore», — тоже звонко хохочущего.

В холле ее ждал Мануэль. Он, который всегда говорил, что их профессия уже сама по себе — один сплошной фитнес, напросился сопровождать ее во время послеполуденного горного марша.

На нем были новые туристские брюки до колен, из почти новых туристских ботинок торчали гладко выбритые голени.

— Хорошо хоть не гольфы, — сказала Соня.

— Я могу их откатать наверх, если будет холодно, — ответил Мануэль и продемонстрировал эту полезную опцию своих длинных носков.

— А что у тебя в рюкзаке?

— Накидка от дождя, пуловер, вода, сухой паек, перевязочный материал — ну, в общем, то, что может понадобиться в дороге. Запасные носки.

— Запасные носки?..

— Я терпеть не могу промоченных ног.

— У тебя же вроде непромокаемые ботинки.

— А если нам придется переходить через ручьи?

— Будем строить канатные мосты. Я надеюсь, ты захватил пару канатов?

Он на секунду опешил, но потом расплылся в улыбке, обнажив щербинку между передними зубами.

У выезда с территории отеля семейство Хойзерманнов готовилось отправиться на велосипедную прогулку. Все были на маунтинбайках, взятых напрокат в спортивном магазине. Вокруг них в радостном возбуждении вился Банго.

Заметив Соню, спаниель примчался к ней и поприветствовал ее. Мануэля он проигнорировал. Когда тот нагнулся, чтобы потрепать его по загривку, он оскалил зубы и зарычал.

— Собаки — не мой профиль, — ухмыльнулся Мануэль. — С кошками я быстрее нахожу общий язык.

Джан Шпрехер все-таки скосил луг рядом с домом. Если сухая погода продержится еще пару дней, трава подсохнет, и он вызовет трактор-прессовщик, а если нет, придется позаимствовать у кого-нибудь сеносушилку.

Он загнал трактор в сарай и, присев передохнуть на скамейку перед хлевом, посмотрел вниз, на деревню. Перед «Гамандером» собралась небольшая группа людей. Шпрехер поднялся со скамейки и снял с гвоздя бинокль.

Через несколько минут он уже стоял перед старым телефоном, висевшим на стене в кухне. Надев круглые очки в металлической оправе, придававшие ему странный, чудаковато-интеллектуальный вид, он изучал телефонный номер, записанный на картонной подставке для пивных кружек.

Несмотря на лишний вес и тридцать сигарет в день, Мануэль был в прекрасной форме. Первые полчаса он шел за Соней, потом обогнал ее, заявив, что в своем собственном темпе устает медленней. С этого момента он лидировал. Время от времени он оглядывался, а иногда останавливался и ждал, когда она его догонит.

Соня на несколько минут потеряла его из виду. Когда она добралась до своей скамейки, он уже сидел на ней, выложив на бумажную салфетку сальсиц, и наливал из фляжки в пластмассовые стаканчики какую-то желтую жидкость.

— Мое правило: через каждый час — десять минут перерыв! — крикнул он ей навстречу.

Соня подошла к скамейке.

— Спасибо, я не хочу есть.

— Ну, тогда попей. Это не пиво, а яблочный сок.

Он протянул ей стаканчик. Она взяла его и выпила стоя.

— Ты не хочешь присесть?

— Я не могу закусывать на этой скамейке.

И она рассказала ему о своих впечатлениях, связанных с этим местом.

— Понимаешь теперь? Для меня это все равно что устроить пикник в церкви. Это был некий мистический опыт.

— Ты веришь в Бога?

Соня на секунду задумалась.

— Во всяком случае, хотела бы верить.

— Ты на верном пути. Тебя уже посещают видения. Как святую.

Мануэль принялся складывать вещи в рюкзак.

— Это было не видение. Я не увидела ничего такого, чего не существует. Я просто увидела то, чего не видят другие.

Дальше дорожка была достаточно широка, чтобы они могли шагать рядом.

— Во всяком случае, в зло я верю.

— Зло, как и добро, — понятие относительное. Все зависит от того, что в настоящий момент принято считать добром или злом. Жертвоприношения людей когда-то были добром. Каннибализм когда-то был добром. Колесование когда-то было добром. Бомбить людей с воздуха — добро. Взрывать их — добро.

Соня какое-то время шла молча.

— По-моему, есть и абсолютное зло, — сказала она наконец. — Зло, исключающее какие бы то ни было интерпретации. Зло — как сила.

Не дождавшись его реакции, она прибавила:

— Следовательно, есть и добро как сила.

— Я же говорю: ты веришь в Бога.

Дорожка сузилась, и им опять пришлось идти друг за другом. Соня пропустила Мануэля вперед.

— Иногда мне кажется, что деревня здесь вообще ни при чем, что это сделали ни Баццель, ни кто-нибудь другой…

Она подумала, что он не услышал этого замечания, и решила не повторять его.

Но он вдруг спросил:

— А кто?

Соня смущенно рассмеялась.

— Иногда мне все кажется таким странным. У тебя такое бывает? Ты сидишь где-нибудь, и вдруг все резко меняется. Самые знакомые и привычные вещи вдруг становятся чужими и враждебными. И у тебя появляется чувство, как будто где-то совсем рядом есть что-то еще, какая-то другая реальность… Тебе знакомо это чувство?