Миньона Яновская - Сеченов

• Название: Сеченов
• Автор: Миньона Яновская
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1959

Имя одного из величайших ученых-естествоиспытателей и мыслителей, Ивана Михайловича Сеченова, заслуженно стоит в ряду самых славных в мировой науке.

Книга М. И. Яновской — это увлекательное повествование о жизненном пути и многогранной деятельности «отца русской физиологии», открывшего новую блестящую страницу в области материалистической науки о живых организмах.

Автору книги удалось остро и верно показать борьбу материализма и идеализма в физиологии, рассказать, в каких тяжелых условиях совершал Сеченов свои замечательные открытия, воссоздать обаятельный образ великого русского ученого и прогрессивного общественного деятеля.

---

«Прежде дальнейшего движения сего представления, считаю долгом сообщить, что г. Сеченов имеет репутацию отъявленного материалиста, который старается проводить материализм не только в науке, но и в самую жизнь. Не будучи специалистом по части физиологии, я не смею судить об ученых достоинствах г. Сеченова, которые и оставляю в стороне, так как они признаны учеными корпорациями, но вменяю себе в обязанность обратить внимание вашего превосходительства на вышеозначенную сторону репутации г. Сеченова и покорнейше прошу вас сообщить мне: можете ли вы иметь уверенность, что преподавание г. Сеченова в Новороссийском университете и близкие его отношения к юношеству не будут иметь вредные последствия на его нравственное развитие и не повлияют вредным образом на спокойствие в университете…»

Вот бы обрадовалась Суслова, если бы могла прочесть это знаменательное письмо! Стало быть, по мнению г. Делянова, а с ним и всех власть имущих, Сеченов придает значение не только опытам на лягушках; то самое равнодушие к общественной жизни, в котором она его так часто упрекала, оказывается вовсе не равнодушием, просто учитель ее избрал иной путь — путь борьбы за материалистическую науку. Что этот путь имеет непосредственное касательство к людям, подтвердилось устами врагов и Сеченова и Сусловой, да и тем фактом, что царские чиновники и министры боялись допустить Сеченова до воспитания юношества.

Но ни Суслова, ни Сеченов, ни даже профессора Новороссийского университета не знали об этом письме. Письмо Делянова было послано совершенно конфиденциально. И конфиденциально же Голубцов переправил его ректору университета Ф. Леонтовичу, Леонтович, однако, оказался не так «дальновиден»; в своем ответе Голубцову он писал, что влияние Сеченова будет сказываться только на незначительную часть студентов по отделению естественных наук, и влияние его как ученого с мировым именем не может быть для них не полезным, равно как бесспорно полезной будет преподавательская деятельность Сеченова для самого Новороссийского университета.

Кроме того, «чисто научное влияние университетской среды на молодежь всегда будет у нас господствующим. У нас нет почвы для тех посторонних, чуждых университету и науке влияний, которым легко поддается молодежь в столицах, и поэтому влияние одного лица, не встречая поддержки в общем настроении умов, ограничится только тою стороною, которая не может нарушить общего господствующего направления».

Ошибался Леонтович: в скором времени студенты Новороссийского университета показали, что не так уж далеки их настроения от настроений столичных университетов.

Тем временем вернулся из отпуска министр Толстой, тем временем Сеченов дал согласие на должность экстраординарного профессора, чтобы не было лишних хлопот о дополнительном кредите, и попечитель Одесского округа Голубцов, внявший уверениям ректора университета, написал письмо министру народного просвещения об утверждении Сеченова в должности экстраординарного профессора.

Граф Д. Толстой наложил на это письмо резолюцию: «Настоящее письмо оставить без последствий».

Вот тут-то вскоре и помог Сеченову случай.

Весной 1871 года в Константинополе собиралась Международная комиссия по борьбе с холерой.

Профессор Пеликан, как директор медицинского департамента, отправился туда делегатом от России. Путь его лежал через Одессу.

Встреча с попечителем учебного округа Голубцовым — медиком по образованию, и потому с особым почтением относившемуся к директору медицинского департамента, сыграла решающую роль в одесском деле Сеченова.

В разговоре с высоким медицинским начальством Голубцов, которому не хотелось терять для своего университета такое научное светило, как Сеченов, заговорил о нем.

— Вы ведь, я слышал, Евгений Венцеславович, знаете профессора Сеченова по Медико-хирургической академии. Какого вы о нем мнения?

— Отличного, — не задумываясь, ответил Пеликан. — Человек высокого образования, талантливейший ученый. Россия еще будет гордиться им.

— К сожалению, мы вынуждены отказаться от такой соблазнительной перспективы, как иметь его профессором нашего университета, — в Петербурге Сеченова считают человеком вредных взглядов, и наше ходатайство об утверждении его профессором не получило благоприятного разрешения.

— Бредни! Абсолютно безвредный человек! Кроме своей науки, знать ничего не знает. Вот еще музыку без памяти любит. Смело можете добиваться его назначения, если надо, сошлитесь на мое мнение.

Голубцов воспрянул духом — теперь уж он мог спокойно поручиться, что Сеченов не будет вредно влиять на юношество.

В Петербург, в министерство просвещения, полетело спешное письмо.

Имя Пеликана возымело свое действие. И 14 апреля 1871 года министр народного просвещения подписал приказ об утверждении Ивана Михайловича Сеченова ординарным профессором Новороссийского университета с 22 марта того же года.

Письмо ректора Леонтовича об этих событиях Сеченов получил в Вене. Свое пребывание за границей он решил использовать — закупить для будущей лаборатории оборудование и аппаратуру.

Университет выделил Сеченову пятьсот рублей в возмещение его расходов на переезд в Одессу, но Сеченов отказался от них, предназначив на внутреннее устройство физиологической лаборатории.

В конце августа Сеченов со своим ассистентом Спиро выехал в Одессу.

***

Мечникова не было, когда Иван Михайлович приехал туда. Но, как и было договорено, Сеченов снял квартиру по соседству с квартирой Ильи Ильича на Херсонской улице, у домовладелицы Соколовской.

Одесса сразу же пленила его. Море, бульвары, много зелени, разноречивый говор — итальянцы, французы, греки. И страшная, ни с чем не сравнимая пыль. Широкие улицы, засаженные акациями, становились туманными, как только с моря поднимался хоть маленький ветерок. Зеленые листья деревьев превращались в серые, а человек, осмелившийся выехать за город, возвращался оттуда черным, как негр, от пыли, поднимавшейся над всем взморьем. Благоустройством Одесса не отличалась: не хватало воды, колодцы высыхали, приходилось бегать по городу с ведром или покупать полведра за пятьдесят копеек у местного архиерея.

Одесса представляла собой огромный постоялый двор. По городу бегали туристы, осматривая его достопримечательности. Сами одесситы предпочитали на лето снимать дачи под Москвой или в Крыму, подальше от одесской пыли и гомона.

Сеченова все это ничуть не смущало — тут было главное: море. И еще тут можно было спокойно работать. Впрочем, спокойствие было относительное: первое, с чем столкнулся Сеченов в университете, запутанная и нечистая интрига против химика А. А. Вериго; первый, с кем познакомился Сеченов, был знаменитый профессор ботаники Л. С. Ценковский, покидавший университет из-за этой истории.

Сеченову Ценковский понравился, по его же словам, «как редко кто». Он сразу же попытался отговорить ученого от отставки, но Ценковский пресек эти разговоры. Затем Сеченов познакомился с самим Вериго — героем всей шумной истории — и близко сошелся с ним.

История была такова. Весной 1871 года на открывшуюся кафедру химии физико-математический факультет избрал доцента А. А. Вериго, поляка по национальности. Совет университета, точнее — его шовинистическая часть во главе с ректором Леонтовичем, это избрание не подтвердил. Факультет вторично избрал Вериго, и вторично на Совете его забаллотировали. Возмущенный интригами Совета Лев Семенович Ценковский, любимец одесского студенчества, замечательный ученый и педагог, подал в отставку.

В заявлении своем Ценковский, не стесняясь в выражениях, клеймит правую группу Совета университета за бесстыдство и инсинуации. Мечников из-за границы поддерживает Ценковского.

Сеченов моментально включается в борьбу с единственной целью — провести избрание Вериго и не допустить ухода Ценковского.

По городу циркулируют слухи, что Сеченов и Мечников тоже подадут в отставку. Назревает скандал. Дело выходит за пределы университета: местные газеты с тревогой констатируют, что университету грозит опасность остаться без лучших своих профессоров, и обвиняют в этом большинство Совета. Правое крыло профессуры пускает в ход старое испытанное средство — клевету; сторонников Вериго обвиняют в личной заинтересованности, в незаконных действиях, в запугивании. Вслед за этим появляется опровержение, и университетские шовинисты выводятся на чистую воду. Ценковский, человек высоких нравственных качеств, не желает больше дышать этим отравленным воздухом и покидает университет.

Сеченов, пользуясь общественным мнением, которое явно на стороне Вериго, и своими личными связями с крупными учеными-химиками, твердо ведет свою линию — в защиту Вериго.