Яков Рыкачев - Коллекция геолога Картье

• Название: Коллекция геолога Картье
• Автор: Яков Рыкачев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1963

---

Вот этот портативный диктофон размером меньше портсигара Рагглс, наверное, держал в грудном кармане при секретных переговорах с тем или иным лицом. О, диктофон еще заговорит полным голосом и выдаст правосудию немало тайн, связанных с этим делом!..

Записные книжки Рагглса — шесть записных книжек, густо заполненных его ровным, убористым почерком, — вот самое острое, самое увлекательное чтение, перед которым все детективные романы Агаты Кристи покажутся, верно, худосочной, досужей выдумкой!..

Шли часы, близилась ночь, а Мастерс все читал и читал эту страшную повесть измены и предательства, изложенную деловой прозой, как если бы Рагглс вел запись своих коммерческих операций, фиксировал прибыли и убытки, имена клиентов и поставщиков. Постепенно Мастерсу открылась во всех подробностях обширная шпионская деятельность Рагглса и его подручных на предприятиях «Биккерс-Стронг». Рагглс держал в своих руках все нити, к нему сходились все сведения и все документы, которые добывали его агенты, работавшие в разных звеньях гигантского предприятия: на заводах, на верфях, в лабораториях, в конструкторских бюро, в особом бюро по проектированию атомных двигателей для судов и самолетов. Разумеется, ни один из них ничего не знал о шпионской деятельности другого, и все они имели дело с одним только Рагглсом. А Рагглс уже давно — лет десять назад — был завербован заокеанской разведкой…

Имена и фамилии, характеристики и биографии, ссылки на тот или иной номер фотографии — вот для чего были проставлены порядковые номера на фотокарточках! — даты и обстоятельства, подозрения и размышления, суммы, уплаченные за те или иные сведения или выданные в виде поощрительных наград, исключительные траты, связанные с перестройкой работы, наконец собственные доходы Рагглса, записанные с педантичной точностью, вплоть до шиллинга.

Кто же был непосредственным хозяином Рагглса, на которого он работал и от которого получал свои иудины сребреники? Что же, и этот человек был назван полным именем и фамилией, и его физиономия была запечатлена на одной из фотографий, имелся и его адрес: город Лондон, такая-то улица, такой-то дом. Мистер Херлуф Карлсен был скромным представителем скромной скандинавской фирмы, изготовлявшей пылесосы и холодильники. По сведениям Рагглса, мистер Карлсен часто выезжал по делам в Париж.

Как ни странно, Мастерс угадал, что человек с пустыми глазами и маленьким ртом, изображенный на фотокарточке, помеченной пятым номером, и был тем таинственным Питером, который застрелил сегодня из бесшумного пистолета Рагглса и миссис Джейн Даринг. Где же обретается это жуткое существо, этот хладнокровный убийца? В каких темных, мрачных закоулках мирового города хоронится он от правосудия? Да все в той же конторе средней руки коммерсанта Херлуфа Карлсена. Попросту говоря, этот страшный Питер — всего лишь скромный агент по продаже пылесосов и холодильников.

Когда еще доставался какой-либо контрразведке такой драгоценный материал, позволяющий сразу, одним ударом, уничтожить столь разветвленную и опасную шпионскую организацию? Поистине этот маленький диспетчер, столь много нагрешивший в своей недолгой жизни, сумел из-за гроба искупить свою великую вину, во всяком случае часть вины. Но что побуждало его с таким удивительным педантизмом вести эту летопись своей шпионской работы, фиксировать каждый свой — и чужой — шаг, снимать для себя лично копии с каждой бумажонки, с каждого чертежа, прежде чем передать их своим хозяевам, ловить на ленту диктофона голоса своих подручных и тех же хозяев, фиксировать на пленке их изображения? Надо думать, Рагглсом руководило не одно, а несколько побуждений зараз: тут и свойственная ему страсть к «порядку», и стремление крепко держать в руках всех своих сообщников, и мысль о возможности сбыть драгоценный «товар» еще какой-либо иностранной разведке, а может, и хитрый расчет: если бы возглавляемая им шпионская организация на предприятии «Биккерс-Стронг» оказалась под угрозой разоблачения, он, Рагглс, как бы движимый раскаянием, заблаговременно явился бы к властям, передал в их руки «по доброй воле» все собранные им материалы и тем облегчил бы свою участь, а возможно, и вовсе избег наказания.

Но, право же, Рагглс явно перехватил в своей откровенности и иными своими признаниями без всякой надобности сам подписал себе приговор. Видимо, в страшноватом его одиночестве ему хотелось с кем-то поделиться, открыться кому-то до конца. Этим поверенным могла быть только бумага.

Джон Даринг… Наконец-то и это имя попалось Мастерсу на глаза!

«Джон Даринг как-то спросил меня, откуда я беру столько денег, наверное, Эллен сболтнула ему лишнее о моих доходах. Для отвода глаз я сказал ему, что предоставляю машины из гаража для разных ночных дел и получаю с этого свою часть. Для убедительности я даже просил его посылать мне «клиентов», но он сказал, что темными делами не занимается. И надо же было, чтобы через несколько дней после этого разговора Питер потребовал у меня для какого-то важного дела на несколько часов машину! Я не хотел давать, опасался, что будут неприятности, но Питер сказал, что это строжайший приказ «самого». Машину он вернул вовремя, я дал сторожу за молчание несколько шиллингов и надеюсь, что все обойдется. Но интересно, куда запропастился баллонный ключ? Уж не послужил ли он Питеру для «мокрого» дела? С этого мерзавца все станется! Любопытно, что в день поездки Питера этот легковерный дурак Джон неожиданно прислал мне клиента, которого я лишь с большим трудом отшил…»

Прочитав эту запись, Мастерс почувствовал, как у него горит лицо… от нестерпимого стыда! Сердито отбросив записную книжку Рагглса, он схватил телефонную трубку и быстро набрал номер.

— Дежурного по тюрьме!

— Дежурный слушает.

— Говорит старший следователь Мастерс. У вас содержится некий Джон Даринг.

— Сейчас загляну в список… Да, Джон Эфраим Даринг, камера номер девяносто семь, предварительное заключение.

— Кто говорит со мной?

— Дежурный Сайкс, Бенджамен Сайкс.

— Дорогой Сайкс, вы узнаете меня?

— Да, сэр, я сразу узнал ваш голос.

— Сайкс, вы можете сделать мне громадное одолжение?

— Постараюсь, сэр.

— Можете вы тотчас же освободить заключенного Джона Даринга, с тем что я завтра утром выполню все необходимые формальности?

— Это невозможно, сэр.

— Я прошу вас, я очень прошу вас, Сайкс!

— Простите, сэр, но я не могу этого сделать. Позвоните начальнику тюрьмы.

— Он же спит, Сайкс, его не позовут к телефону!

— Да, сэр, его не позовут к телефону.

— Какого же дьявола я буду звонить? А если я пришлю вам письменное предписание, Сайкс?

— Увы, сэр, я подчиняюсь только начальнику тюрьмы.

Молчание, слышно лишь взволнованное дыхание Мастерса.

— Ладно, Сайкс, я сам поеду к вашему начальнику и возьму предписание!

— Он спит сейчас, сэр. Быть может, ваш заключенный потерпит как-нибудь до утра?..

— Ну и черт с ним, что спит, я вытащу его из постели! — Мастерс бросил трубку на рычаг. — Мой заключенный не потерпит как-нибудь до утра, ты, старая тюремная крыса!..

10. НОЧНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ ЮДЖИНА МАСТЕРСА

Мастерс запер кабинет, поставил у двери полисмена и умчался на своей маленькой двухместной машине в другой конец города. Начальник жил при тюрьме, и когда Мастерс заявился к нему на квартиру, то вызвал своим появлением целый переполох. Навстречу ему вышли в пижамах все члены семейства начальника во главе с ним самим, и Мастерс, привлеченный видом трех его небрежно одетых совершеннолетних дочерей, едва не забыл о цели своего ночного визита.

— Мастерс? — испуганно воскликнул начальник тюрьмы. — Что случилось? Говорите же, говорите! Бежал кто-нибудь из тюрьмы? Или наложил на себя руки? Да говорите же, говорю я вам! А вы — пошли прочь! — крикнул он дочерям, решив, что смятение Мастерса вызвано тем, что он не решается заговорить при свидетелях.

Девушки защебетали, как вспугнутая стая птиц, игриво улыбнулись Мастерсу на прощание и исчезли в дверях.

— Мастерс… — простонал начальник и, не в силах устоять на ногах, осел в кресло. — Не томите же меня… я двадцать три года непорочно служу в этой должности…

Узнав, наконец, что привело к нему Мастерса в ночной час, начальник так несказанно обрадовался, что даже не попрекнул его за дерзкое вторжение.

— Это делает честь вашим чувствам, дорогой мой, — умиленно бубнил начальник. — В нашей старинной тюрьме, насчитывающей более трехсот лет существования, был однажды подобный же случай при блаженной памяти короле Якове Первом. Как-то, вернувшись среди ночи с охоты, король вспомнил вдруг, что в тюрьме…

— Простите, мой друг, — прервал Мастерс, — для меня, конечно, великая честь быть уподобленным блаженной памяти королю Якову, но каждая лишняя минута…