Алексей Величко - История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III

• Название: История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III
• Автор: Алексей Величко
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-905820-64-9

Пятитомное сочинение А.М. Величко «История Византийских императоров» раскрывает события царствования всех монархических династий Священной Римской (Византийской) империи — от св. Константина Великого до падения Константинополя в 1453 г. Это первое комплексное исследование, в котором исторические события из политической жизни Византийского государства изображаются в их органической взаимосвязи с жизнью древней Церкви и личностью конкретных царей. В работе детально и обстоятельно изображены интереснейшие перипетии истории Византийской державы, в том числе в части межцерковных отношений Рима и Константинополя. Приводятся многочисленные события времен Вселенских Соборов, раскрываются роль и формы участия императоров в деятельности Кафолической Церкви. Сочинение снабжено портретами всех императоров Византийской империи, картами и широким справочным материалом.

Для всех интересующихся историей Византии, Церкви, права и политики, а также студентов юридических и исторических факультетов.

Настоящий том охватывает эпоху от Юстина I (518–527) до Феодосия III (518–527).

---

Тем временем, в октябре 634 г., арабы вновь столкнулись в сражении с персами у Вавилона и потерпели сокрушительное поражение — пало более 4 тыс. арабов и 2 тыс. дезертировали с поля боя. Под руководством невозмутимого Омара они реваншировались захватом города Гиру, после чего захватили Месопотамию. Решающая битва произошла в ноябре 637 г. при Кадесии. Против арабов выстроился весь цвет персидской аристократии под старинным Сасанидским знаменем из леопардовой шкуры; впереди позиции располагались 30 боевых слонов. Но, что и говорить, Омар умел поддерживать дисциплину: хотя персы первыми начали наступление, ни один араб не сдвинулся с места, пока не прошло время полуденной молитвы. При всей смелости персов, они были обречены. В рядах арабов находились испытанные воины, фанатики ислама, многие из которых присутствовали при взятии Мекки. Они сражались с убеждением, что погибших ждёт рай, а ангелы обеспечат им победу. Эти люди, лично знавшие Мухаммеда, принадлежали к той распространённой среди мусульман категории солдат, готовых всё отдать за победу своей веры. Конечно, при всех своих достоинствах персы заметно уступали им в мотивации, и это обстоятельство рано или поздно должно было сказаться.

Три дня (!) продолжалась битва, поскольку к противникам ежедневно подходили свежие соединения, наконец, персы были разгромлены. «Отныне белый дом Хосрова предан на разграбление правоверным», — писали арабские хроникёры, современники тех событий[640]. После этой победы арабы захватили город Мадайна и в 638 г. основали две новых столицы: город Басры в дельте Евфрата и Куфы возле Вавилона[641].

Не особенно озадачиваясь вопросом, какой противник стоит перед ними: персы или римляне, арабы шли дальше и в 635 г. решили захватить Дамаск. Попутно арабы захватили город Фихла (Пела), нанеся византийцам поражение 23 января 635 г., после чего вся центральная Сирия и местность в районе реки Иордан оказались под их властью[642]. Единственным утешением стала локальная победа 4 тыс. византийцев над арабами 25 февраля 635 г. около Мерждас, причём в бою погиб легендарный полководец Ибн Саид.

Следующий год тоже не принёс Ираклию радости. Он собрал значительную армию, расквартированную в Эмессе, но войско, состоявшее наполовину из армян, наполовину из арабов-христиан, было плохо организовано. Помимо прочего, армяне проявляли слишком много самостоятельности, едва обращая внимание на приказы главнокомандующего. Почти полгода враги маневрировали, и в многочисленных стычках удача попеременно сопутствовала то арабам, то грекам. Наконец, 23 июня 636 г. они сошлись в сражении у Джабии, что между Дамаском и озером Геннисаретским. Как назло, утром в день сражения поднялся сильный ветер, дувший в лицо римлянам, что негативно сказалось на их боевом духе. Тем не менее византийцы дрались достойно и нанесли мусульманам значительные потери. Но всё же арабам удалось одержать верх: почти вся греческая пехота легла на поле брани, а конница, увидев, что дела принимают неблагоприятный результат, позорно бежала. У византийцев погибло множество офицеров, включая самих командующих Ваана и евнуха Феодора[643].

У Ираклия больше не оставалось резервов на Востоке, и он отъехал в Константинополь, чтобы оттуда молча наблюдать, как падают один за другим римские города[644]. Император уже предчувствовал итог этой стадии многовекового противостояния христианского и мусульманского миров и не тешил себя надеждами. Поэтому, уезжая в столицу, он потребовал перенести Крест Господень из Иерусалима в Константинополь.

Весной римская армия была вновь разбита арабами у Эдессы, после чего пал и сам город, затем один за другим пали другие города этой области. Арабы подошли к Дамаску. Это был очень сильный и хорошо укреплённый город, и византийцы не думали сдаваться. Положение арабов усугублялось тем, что они не имели никакой осадной техники, и даже лестницы им пришлось позаимствовать в соседнем монастыре. Им оставалось лишь окружить город в надежде, что когда-нибудь представится «счастливый случай». Как ни странно и печально, но надежды арабов сбылись[645].

К несчастью, в один из дней командующий римским гарнизоном отмечал день рождения сына, и караульная служба была организована очень слабо. Есть все основания полагать, что местный клир, недовольный Ираклием, сыграл не последнюю роль в падении города. По крайней мере, они деятельно помогали арабам, за что впоследствии Дамаск получил серьёзные преференции — видимо, заранее тайно оговорённые условия сдачи. Так или иначе, но 20 августа 635 г. арабы проникли в город и захватили его. Пала и Алеппо — самая мощная крепость Сирии, настал черёд Антиохии. Возможно, Антиохия могла попытать счастья, но дух её защитников был не очень высок. Едва первая вылазка осаждённых против арабов окончилась неудачей, как в 638 г. Антиохия открыла свои ворота мусульманам, оговорив условия сдачи города. Летом 636 г. другая арабская армия разбила римлян у стен Аджнайде, что находится западнее Иерусалима.

Византийцы закрылись в Иерусалиме, но когда к городу подошли враги, римский военачальник отошёл в Египет, оставив город беззащитным. После двухлетней осады, в 638 г., патриарх св. Софроний запросил мира, и арабы согласились с его условиями капитуляции города. По легенде, архиерей потребовал, чтобы сдачу Иерусалима принял сам Омар — впрочем, по другим данным, тот сам выразил это желание. И вот глава мусульманского мира, уже могущественнейший правитель, Омар въехал в город в простой одежде на буром верблюде[646]. Патриарх просил его принять из своих рук новую льняную рубаху, но Омар отказывался; лишь с большим трудом удалось убедить его на время, пока ветхие одежды не будут вымыты, надеть подменное бельё[647].

Святой Софроний так прокомментировал эту сцену: «Это поистине мерзость запустения, глаголанная пророком Даниилом, стоящая на святом месте»[648]. Стороны заключили соглашение, текст которого дошёл до нашего времени: «Во имя Господа, милостивого и милосердного! Вот заверение в безопасности, которое слуга Аллаха Омар, повелитель правоверных, даёт жителям Иерусалима. Он обещает безопасность им самим, их имуществу, их церквям, их крестам, больным и здоровым в городе, и всем обрядам их веры. Церкви не будут заняты мусульманами и не будут уничтожены. Ни им, ни земле, на которой они стоят, ни их имуществу не будет ущерба. Не будет насильственного обращения в ислам. Ни один иудей не будет жить с ними в Иерусалиме. Народ Иерусалима должен платить подати, подобно жителям других городов, и должен изгнать византийцев и разбойников. Те из жителей Иерусалима, которые пожелают уйти с византийцами, взяв своё имущество и покинув свои церкви и кресты, будут в безопасности, пока не достигнут своего убежища. Сельские жители, укрывшиеся в городе от войны, могут остаться в городе, если согласятся платить подати как горожане. По желанию они могут уйти с византийцами или вернуться к своим семьям. У них ничего не возьмут до первого урожая. Если они будут платить налоги, как обязывались, то условия, изложенные в этом соглашении, под заветом Аллаха, на ответственность Его пророка, халифов и правоверных»[649].

Иногда удивляются: почему патриарх, прославленный Церковью архиерей, верный сторонник Православия, так легко отказал в верности своему императору и Римскому государству? К сожалению, здесь приходится встречаться с той характеристичной чертой многих предстоятелей Церкви, которые ради истины легко жертвовали второстепенными, как им казалось, соображениями. Вот и на этот раз патриарх признал власть халифа над собой и Иерусалимом, полагая, что новый владыка, в отличие от Ираклия Великого, не станет принуждать православных принимать монофелитскую унию. Если мысль о том, что при арабах власть патриарха становится тем более весомой и авторитетной, и не приходила в голову св. Софронию, то многие его преемники не забывали об этом, прекрасно понимая, что им даёт власть над христианским населением при властителях-мусульманах, тогда ещё относительно толерантных[650].

Личность Омара заслуживает того, чтобы сказать о нём несколько слов. Практически не выезжая из Медины, он оттуда направлял волны арабов в разные стороны света, «то сдерживая сильной рукой своих полководцев, то подгоняя их, неуклонно, строго наблюдая над ними, не ослабляя, однако, их деятельности самовольным вмешательством во все мелочи военных операций». Полагая, что побеждённые народы, как неверующие, не заслуживают снисхождения, он тем не менее так старался организовать управление ими, чтобы народонаселение исправно вносило налоги в казну и каждому отдельному мусульманину, и чтобы их можно было держать в повиновении. Примечательно, что, направляя воинов в поход, Омар давал такие рекомендации: никого не обманывать и ничего не красть, не убивать детей, стариков и женщин, не трогать священников и отшельников в пустынях, чтобы они спокойно служили своему Богу. В отличие от персов, арабы никогда не стремились разорить завоёванные земли, и это обстоятельство не ускользнуло от взора монофизитов, радостно приветствовавших новую власть[651].