Карл Маркс - Собрание сочинений, том 26, ч.1

• Название: Собрание сочинений, том 26, ч.1
• Автор: Карл Маркс
• Жанр: Философия

Двадцать шестой том Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса содержит «Теории прибавочной стоимости» Маркса, образующие четвертый том «Капитала».

---

Таким образом, поскольку мы отвлекаемся от самой рабочей силы, производительный труд сводится к такому труду, который производит товары, материальные продукты, изготовление которых стоило определенного количества труда или рабочего времени. В число этих материальных продуктов включены все произведения искусства и науки, книги, картины, статуи и т. п., поскольку они существуют как вещи. Но, далее, продукт труда должен быть товаром в смысле «пригодного для продажи товара», т. е. в смысле товара в его первой форме, которому еще предстоит проделать свой метаморфоз. (Положим, что фабрикант, не имея возможности купить готовую машину, строит ее сам, не для продажи, а для пользования ею как потребительной стоимостью. Но в таком случае он употребляет ее как часть своего постоянного капитала, следовательно продает ее по частям в форме того продукта, изготовлению которого она содействовала.)

[314] Итак, хотя известные виды труда домашней прислуги точно так же могут быть представлены в товарах (potentia{18}) и даже, если рассматривать их с вещественной стороны, в тех же самых потребительных стоимостях, но это не есть производительный труд, так как в действительности они производят не «товар», а непосредственно «потребительные стоимости». А что касается тех видов труда, которые производительны для их покупателя или нанимателя, как, например, труд актера для театрального антрепренера, то они потому оказались бы непроизводительными видами труда, что их покупатель может продавать их публике не в форме товара, а только в форме самой деятельности.

Если оставить это в стороне, то производительным трудом [согласно второму определению Смита] является труд, производящий товары, а непроизводительным трудом — труд, производящий личные услуги. Первый вид труда представлен в какой-нибудь пригодной для продажи вещи; второй вид труда должен быть потреблен во время своего выполнения. Первый вид труда (за исключением труда, создающего самоё рабочую силу) охватывает все существующее в вещной форме материальное и интеллектуальное богатство — мясо точно так же, как и книги; второй охватывает все виды труда, которые удовлетворяют какую-нибудь воображаемую или действительную потребность индивидуума или даже навязываются индивидууму против его воли.

Товар есть самая элементарная форма буржуазного богатства. Поэтому и трактовка «производительного труда» как труда, производящего «товар», соответствует гораздо более элементарной точке зрения, чем определение производительного труда как труда, производящего капитал.

Противники А. Смита оставили без внимания его первую, соответствующую сути дела, трактовку и ухватились за вторую, подчеркивая неизбежные здесь противоречия и непоследовательности. Но и тут они облегчили себе полемику тем, что сосредоточили свое внимание на вещественном содержании труда, в особенности на том определении, что труд должен фиксироваться в каком-нибудь более или менее долговечном продукте. Мы сейчас увидим, что именно вызвало особенно сильную полемику.

Предварительно еще одно замечание. А. Смит считает крупной заслугой физиократической системы то ее положение, что

«богатство народов состоит не в непригодных для потребления золоте и серебре, а в пригодных для потребления благах, ежегодно воспроизводимых трудом общества» (том III [французского перевода Гарнье], книга IV, глава 9, стр. 538) [Русский перевод, том II, стр. 223–224].

Здесь перед нами родословная его второго определения производительного труда. Определение прибавочной стоимости зависело, естественно, от той формы, в какой понималась сама стоимость. Поэтому в монетарной и меркантилистской системе прибавочная стоимость выступает как деньги; у физиократов — как продукт земли, как земледельческий продукт; наконец, у А. Смита — как товар вообще. У физиократов, в той мере, в какой они касаются субстанции стоимости, стоимость сводится просто к потребительной стоимости (к материи, к веществу), точно так же, как у меркантилистов она сводится просто к форме стоимости, — к той форме, в которой продукт проявляется как всеобщий общественный труд, как деньги. У А. Смита оба условия товара, потребительная стоимость и меновая стоимость, взяты вместе, и поэтому производительным у него является всякий труд, представленный в какой-либо потребительной стоимости, в полезном продукте. То обстоятельство, что в этом последнем представлен именно производительный труд, уже заключает в себе то, что этот продукт вместе с тем равняется определенному количеству всеобщего общественного труда. В противоположность физиократам А. Смит восстанавливает стоимость продукта как то, что составляет сущность буржуазного богатства; но с другой стороны, он освобождает ее от той чисто фантастической формы — формы золота и серебра, — в которой стоимость представляется меркантилистам. Всякий товар есть an sich{19} деньги. Нельзя не признать, что А. Смит здесь вместе с тем в большей или меньшей мере возвращается также и к представлению меркантилистов о «долговечности» (фактически — «непригодности для непосредственного потребления») тех или иных продуктов труда. Тут следует вспомнить то место у Петти (см. мой выпуск I, стр. 109[63], где цитируется «Political Arithmetick» Петти), где богатство оценивается в соответствии с тем, насколько оно является непреходящим, более или менее долговечным, и где, в конце концов, выше всего ставятся золото и серебро как «непреходящее богатство».

«Ограничив область богатства», — говорит А. Бланки, — «исключительно теми ценностями, которые фиксированы в материальных субстанциях, Смит вычеркнул из книги производства все безграничное множество нематериальных ценностей, дочерей духовного капитала цивилизованных наций» и т. д. («Histoire de l'economie politique», Bruxelles, 1839, стр. 152). 

[5) Процесс вульгаризации буржуазной политической экономии в вопросе о производительном труде]

Полемику против выдвинутого А. Смитом различения между производительным и непроизводительным трудом вели преимущественно dii minorum gentium{20} (среди которых Шторх еще самый выдающийся); этой полемики мы не находим ни у одного из значительных экономистов, [315] ни у кого, о ком можно было бы сказать, что он сделал какое-нибудь открытие в политической экономии; но зато она является коньком для второразрядной братии, в особенности же для пропитанных менторским духом компиляторов и составителей компендиумов, а также для пишущих на беллетристический манер дилетантов и вульгаризаторов в данной области. Эта полемика против Адама Смита была вызвана главным образом следующими обстоятельствами.

Громадной массе так называемых «высших» работников, — государственных чиновников, военных, виртуозов, врачей, попов, судей, адвокатов и т. д., труд которых отчасти не только не производителен, но по существу разрушителен и которые тем не менее умеют присваивать себе весьма крупную долю «материального» богатства либо продажей своих «нематериальных» товаров, либо насильственным навязыванием их, — всей этой массе отнюдь не было приятно быть причисленной в экономическом отношении к одному классу со скоморохами и домашней прислугой и предстать просто в качестве прихлебателей, паразитов, живущих за счет подлинных производителей (или, точнее, за счет агентов производства). Это было своеобразным развенчанием как раз тех функций, которые до того были окружены ореолом святости и пользовались суеверным почитанием. В свой классический период политическая экономия точно так же, как и сама буржуазия того периода, когда ей еще приходилось выбиваться в люди, строго и критически относилась к государственной машине и т. д. Впоследствии она поняла, — и это обнаруживается также в ее практике, — убедилась на опыте, что из ее собственной организации вырастает необходимость в унаследованной общественной комбинации всех этих отчасти совершенно непроизводительных классов.

Если вышеупомянутые «непроизводительные работники» не производят наслаждений и поэтому спрос на их услуги не зависит целиком от того, как намерен израсходовать свою заработную плату или свою прибыль тот или иной агент производства; если они, напротив, становятся необходимыми или сами делают себя необходимыми отчасти по причине существования физических недугов (как врачи) или духовной немощи (как попы) или по причине столкновения интересов частных лиц и столкновения национальных интересов (как политические деятели, все юристы, полицейские, солдаты), — то они для А. Смита, как и для самого промышленного капиталиста и для рабочего класса, выступают как fauxfrais производства, которые, следовательно, нужно по возможности свести к самому необходимому минимуму и насколько возможно удешевить. Буржуазное общество вновь воспроизводит в присущей ему форме все то, против чего оно боролось, когда это было облечено в феодальную или абсолютистскую форму. И поэтому сикофанты{21} этого общества, особенно его высших сословий, главным своим занятием делают прежде всего теоретическую реставрацию даже чисто паразитической части этих «непроизводительных работников» или же обоснование непомерных претензий их необходимой части. На деле это было провозглашением зависимости идеологического и тому подобных классов от капиталистов.