Пётр Толочко - Власть в Древней Руси. X–XIII века

• Название: Власть в Древней Руси. X–XIII века
• Автор: Пётр Толочко
• Издательство: Алетейя
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91419-449-6

В книге исследуются основные властные органы древнерусской государственности X–XIII вв.: князь, вече, дума, тысяцкий, воевода, посадник. Тема эта — одна из наиболее дискутируемых в отечественной историографии. Главный вопрос, на который историки пытались найти ответ, заключался в том, имели ли названные управленческие структуры институциональное содержание. Приходили к разноречивым суждениям, иногда вообще отрицающим государственный статус Древней Руси.

Анализ имеющихся письменных источников позволил автору обосновать вывод, что власть в Древней Руси, будучи хорошо структурированной, определенно имела институциональный характер. Она вполне сопоставима со средневековой европейской правительственной системой. Подтверждением этому является то, что древнерусская власть оказалась способной обеспечить восточнославянскому обществу юридически регламентированный распорядок жизни, очертить его территориальные пределы и защитить их, а также поддерживать договорные межгосударственные отношения.

---

Как редко встречаемся, по существу, и с примерами, когда южнорусские посадники названы по именам. Здесь имеем очень редкий случай, возможно обусловленный тем, что Жирослав Иванкович был очень заметной политической фигурой в продолжении едва ли не тридцати последующих лет. Лишенный посадничества, он в 1147 г. перешел на службу к князю Глебу Юрьевичу. В 1149 г. летописец отмечает предводительство Жирослава над отрядом, высланным Вячеславом и Юрием Долгоруким против половцев. В 1159 г. он находился на службе у новгород-северского князя Святослава Ольговича и выполнял его посольские поручения к Изяславу Давыдовичу. В 1171–1175 гг., по-видимому, посадничал с перерывами в Новгороде, будучи представителем князя Андрея Боголюбского. «И присла Жирослава посадничати с мужи своими».[399]

Содержательно близкие свидетельства о посадниках находятся в летописной статье 1147 г. Ипатьевской летописи. В ней речь идет о походе Глеба Юрьевича на Курск. При подходе его к городу, куряне выпроводили своего князя Мстислава, а у Глеба взяли посадника. «Куряне же послаша къ Гюргевичю, и пояша у него посадникъ к собѣ; и посади своего у нихъ посадника».[400] Из продолжения рассказа выясняется, почему в курске был посажен посадник. Глеб то ли не собирался совсем занимать курский княжеский стол, то ли не имел намерения сделать это немедленно. После Курска он посадил посадника в Выре, а также в других посеймских городках. «И посажа посадникы свои Глѣбъ Гюргевичь по Посеймью за полемъ и у Выря».[401]

Из продолжения статьи можно придти к выводу о том, что подчинить себе город Вырь Глебу не удалось. Когда к нему подступил Святослав Всеволодович и потребовал сдачи, пригрозив при этом отдать город «половцемъ на полонъ», выревцы заявили: «Князь у нас Изяслав». Несомненно имелся в виду великий киевский князь.

В статье 1148 г. Лаврентьевской летописи имеется не совсем понятная запись о посадниках Ростислава Юрьевича, посаженных им после его прихода в Городец. «А Ростиславъ иде в Городець, а по городомъ посажа посадники своя».[402] О каких городах здесь речь, летописец не уточнил. Поскольку в округе Городца Остерского другие города неизвестны, можно думать, это имелись в виду те, которые он занимал по решению Изяслава Мстиславича. «И да ему Божьскый, Межибожье, Котелницю и ины два города».[403] Случилось это, видимо, во время похода Изяслава на Юрия Долгорукого и, разумеется, без позволения великого князя. Можно думать, что именно это самовольство Ростислава послужило основанием для Изяслава обвинить его в измене, поскольку Бужскую волость он получил вместе с поручением охранять Рускую землю с запада.

Около 1152 г. вокруг Бужской волости разгорелся конфликт между Изяславом и Володимирком Галицким. Каким-то образом она оказалась во владении галицкого князя и Изяслав Мстиславич прилагал все усилия, чтобы вернуть ее под киевский суверенитет. Закончилось все военными действиями, в результате которых Владимирко был силой принужден к миру и согласился вернуть захваченные города. Прекратив военные действия и уйдя во Владимир, Изяслав «посла посадники своя въ городы, на немъ же бяше крестъ цѣловалъ Володимеръ, въ Бужескъ, въ Шюмескъ, въ Тихомль, у Выгошевъ, у Гноиницю». Однако, галицкий князь, как только минула опасность, отказался от клятвы и не пустил изяславовых посадников: «И не да ихъ Володимеръ».[404] Там, надо думать, сидели галицкие посадники.

Еще одной волостью, где княжеское управление осуществлялось через посадников, являлась Вятичская. Об этом можно заключить на основании летописных свидетельств о конфликте в стане черниговских князей 1147 г. Святослав Ольгович, после дружеской встречи с Юрием Долгоруким в Москве, пошел на вятичь. До прихода его из вятичских городов бежали посадники черниговских князей Владимира и Изяслава Давыдовичей. «В то же веремя выбѣгоша посадничи Володимери (и) Изяславли из Вятичь, изъ Бряньска, и изъ Мьченьска, и изъ Блеве».[405]

В 1164 г. новгород-северский князь Святослав Всеволодович, получив тайное приглашение епископа Антония занять черниговский стол после смерти Олега Святославича, прежде чем прибыть в Чернигов, «посадники посла по городомъ».[406]

Отрывочные известия, относящиеся к концу XII — началу XIII в., свидетельствуют, что институт посадничества в Руси функционировал вплоть до монголо-татарского нашествия. В 1195 г. Всеволод Юрьевич, получив в старой Руской земле волость из пяти городов (Торческ, Корсунь, Богуслав, Треполь и Канев), Торческ отдал своему зятю Ростиславу Рюриковичу, «а въ иныи городы посла посадникы своя».[407] В 1206 г. Киев захватил черниговский князь Михаил Всеволодович и «посла посадникы по всѣмъ городам Киевьскымъ».[408] Аналогичным образом действовал Всеволод Юрьевич в Рязанской земле в 1207 г. Примирив между собой молодых рязанских князей Олега и Романа и отдав Пронск Олегу Владимировичу, Всеволод всю остальную землю вместе с Рязанью прибрал К СВОИМ рукам. «А самъ поиде Рязаню, посадникы посажавъ своѣ по всѣмъ городам ихъ».[409]

По существу, на положении посадника оказался в Киеве и галицкий воевода Дмитрий, посаженный в нем накануне подхода к древней столице Руси монголо-татар. Перед этим Данил Галицкий вывел из Киева князя Ростислава Смоленского. «Данилъ же ѣха на нь и я его (Ростислава — П.Т.) и остави в немъ Дмитра, и вдасть Кыевъ в руцѣ Дмитрови обьдержати противу иноплеменьныхъ языкъ».[410]

Знакомясь с летописными известиями, нетрудно заметить, что институт посадничества занимал одно из важнейших мест в административно-владельческой системе Руси. Посадники представляли собой, по существу, княжеских наместников в том или ином городе, являлись исполнителями их функций. Об этом со всей очевидностью свидетельствует поучение Мономаха, в котором он объяснял сыновьям, как надо исполнять княжеские обязанности.

«Еже было творити отроку моему, то самъ есмь сотворилъ дѣла на воинѣ и на ловѣхъ, ночь и день, на зною и на зимѣ, не дая собѣ упокоя. На посадника не зря, ни на бирнча, сам творилъ что было надобѣ, весь нарядь и в дому своемь то я творилъ есмь».[411]

О судебно-фискальных функциях посадников свидетельствуют и летописные известия. В статье 1096 г. содержится рассказ о том, как новгород-северский князь Олег Святославич, отказавшись придти в Киев на заключение мира между князьями, пошел походом на Муромскую и Ростовскую землю. Главной целью его было подчинить себе волости Северо-Восточной Руси, принадлежавшие по праву наследования Мономаховичам. Причем, подчинить их не только политически, но и экономически. Из городов Ростова, Белоозера, Суздаля, Мурома им была устранена администрация Изяслава Владимировича и заменена своей. «И перея всю землю Муромску и Ростовьску, и посажа посадникы по городомъ, и дани поча брати».[412] Разумеется, ничего нового Олег Святославич не придумал. В захваченных городах и раньше сидели посадники. И функции их были такими же.

Собираемая посадниками дань несомненно централизовалась в стольных городах, но какая-то ее часть шла также и на содержание самой посадничей службы. Вероятно, поборы не были четко нормированы, в связи с чем имели место посадничьи злоупотребления. О них, в частности, свидетельствует статья 1138 г. Лаврентьевской летописи, в которой руские посадники по степени зла, причиненного людям, приравнены к половцам. «И тако бысть пагуба посульцемъ, ово отъ половець, ово же отъ своихъ посадникъ».[413] Из летописного контекста следует, что Посулье в этом году было захвачено Ольговичами и, скорее всего, о «пагубах» именно их посадников говорит летописец. Сентенция об этом следует сразу же за сообщением о том, что Андрей Владимирович под давлением черниговских князей и их союзников половцев вынужден был оставить Переяславль.

Близкое по содержанию известие имеется также в статье 1176 г. После убийства Андрея Боголюбского на княжение были приглашены Ярополк и Мстислав Ростиславичи. Первый занял владимирский стол, а второй — ростовский. До этого они пребывали в Чернигове, а поэтому пришли на северо-восток со своей администрацией. Вскоре оказалось, что ее управление было сопряжено с экономическими поборами. Руские посадники замучили людей «продажами и вирами». «Сѣдящема Ростиславичема в княженьи земля Ростовьскыя, раздаяла бяста по городомъ посадничьство Русьскимъ дѣтьскимъ; они же многу тяготу людемъ симъ створиша продажами и вирами».[414]

Можно было бы отнести эти ненормированные дани или штрафы на счет чужих чиновников, не связанных с местными традициями и условиями жизни, но, судя по свидетельству летописной статьи 1175 г. Ипатьевской летописи, такими же алчными были и свои. Когда стало известно об убийстве Андрея Боголюбского, во Владимирской земле начались социальные волнения, острие которых было направлено против княжеской администрации. «Горожане же Боголюбьци разграбиша домъ княжъ и много зла створися въ волости его (Боголюбского — П.Т.): посадниковъ и тивуновъ домы пограбиша, а самѣхъ и дѣтскиѣ его и мечникы избиша, а домы ихъ пограбиша».[415]