Жанна Голубицкая - Десять дней в Рио

• Название: Десять дней в Рио
• Автор: Жанна Голубицкая
• Издательство: Амфора
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-367-02480-7

Куда бежать девушке от московской декабрьской слякоти, неудач на личном фронте, унылого настроения и душевной бесприютности? Конечно же, в Рио-де-Жанейро — самый веселый город на свете. Героиня романа Жанны Голубицкой провела в Рио десять дней, которые изменили ее жизнь, и оставила увлекательные заметки, предлагаемые вниманию читателя.

---

Ага, вот и Лев так же! Вроде и не африканец, а должность и традиции дороже!

Беседуя, мы осматриваем амфитеатр Конша-Верде (Concha Verde), расположенный тут же, на горе Урка. Его замысловатое название мне сообщает Муджараф. Оказывается, анголец в Рио уже не первый раз и очень интересуется историей города.

— В Лумумбарии я прослушал спецкурс по Южной Америке, но меня всегда особенно привлекала Бразилия и, конечно, Рио. В этом городе есть что-то дурманящее, вы не находите?

— А что здесь проходит? — интересуюсь я, указывая на огромный комплекс, устроенный по принципу стадиона.

Муждараф поясняет, что концертно-развлекательный комплекс Конша-Верде был открыт на Урке в 1970-е годы, а проводятся здесь масштабные музыкальные и танцевальные шоу.

— Должно быть, это очень красиво! — включаю я воображение. — Красочное самба-шоу, поднятое над городом!

— Все, что на высоте, то красиво! — многозначительно утверждает глава ангольской семьи. — Кстати, не хотите ли совершить вертолетную прогулку над городом? Я вас приглашаю!

Муджараф указывает на небольшую вертолетную площадку немного ниже смотровой, где, трепеща пропеллерами, готовятся к вертикальному взлету две большие разукрашенные «стрекозы». Перед входом на площадку красуется плакат: «Добро пожаловать в вертолетный тур над Рио, 400 реалов».

Конечно, сама бы я не разорилась на эту затею: 400 реалов — дороговато для одинокой девушки. Но раз приглашают…

— О, это было бы прекрасно! — радостно соглашаюсь я. — Спасибо!

Муджараф что-то оживленно объясняет семейству на своем языке. Те вертят головами, а две жены вообще забирают детей и усаживаются с ними в кафе на смотровой площадке.

— С нами полетят только Зафира и мой племянник, — сообщает мне Муджараф. — Остальные боятся.

Ну и хорошо, думаю я. Зафиру я хотя бы запомнила в лицо и по имени. Осталось идентифицировать племянника. А то неловко как-то общаться с людьми, которых не помнишь в лицо, не знаешь по имени, а еще и не понимаешь! Будто в диком племени гостишь! Извиняюсь и прошу повторить для меня имя племянника.

— Его зовут Абдир-Абтан, — хлопает анголец по плечу подвижного длинноволосого негритенка, похожего на Маугли. Его лицо сплошь покрыто пирсингом, и блестящие бусинки на черном как смоль лице выглядят как капельки пота или крупные слезы. — Абдиру скоро восемнадцать, он закончит колледж и поедет учиться в Англию. Он, кстати, неплохо говорит по-английски, только стесняется.

— Не стесняйтесь! — ободряю я «Маугли» по-английски. Он смущенно улыбается в ответ.

Тем временем Муджараф приобретает билеты и приглашает Зафиру, Абдира и меня на посадку в вертолет. Пилот в красивой форме наряжает нас в шлемы, спасательные жилеты и проводит краткий инструктаж по безопасности полета. Нас рассаживают в два вертолета — на борт берут не более двух пассажиров. Муджараф вызывается сопровождать «гостью», то есть меня. Абдир летит с Зафирой. Перед взлетом мы машем другу другу ручками — похоже на кино! Я в компании едва знакомых чернокожих людей собираюсь взлететь над едва знакомым городом на другом конце света! А ведь всего пару дней назад я нервно курила в московской пробке и роняла слезы под «Ретро-FM», навевающее воспоминания о счастливых днях начала романа со Львом!

Еще минута — и оба наших летательных аппарата с громким жужжанием отрываются от земли. Наша с Муджарафом «стрекоза» как-то подозрительно наклоняется влево. Мы совершаем головокружительный полукруг, выравниваемся, взмываем ввысь и… Такого я не видала даже во сне! Внизу расстилается волшебный, сказочный мир! Когда-то, еще в студенческие годы, мы с подружками засматривались голливудской романтической комедией «Blame it on Rio» — «Во всем виноват Рио». Там еще играла совсем юная, тогда 15-летняя, Деми Мур. Кроме прикольного сюжета, фильм запомнился впечатляющими натурными съемками в самом Рио. Помню, я несколько раз пересматривала сцену, в которой герои впервые видят город с высоты птичьего полета — в момент, когда их самолет снижается над Рио. В той картинке для меня было нечто чарующее — как символ далекой, прекрасной и неизведанной жизни. Я не могла оторваться от созерцания красот природы — понимая, что, возможно, я никогда в жизни не увижу их воочию. Я любовалась совсем другими людьми — говорящими на совсем ином языке, испытывающими совсем иные чувства и даже улыбающимися как-то иначе. Это было прекрасно, романтично — но, увы, недоступно! А сейчас в эту картинку встроилась я сама — и это настоящее чудо!

Залив, горы, острова в океане, буйная тропическая зелень… И над всем этим, раскинув руки, возвышается Христос Искупитель, готовый объять весь мир! Я замираю с открытым ртом: сказочная Алиса, попав в Страну чудес, и то, наверное, была поражена меньше! Конечно, я не впервые за рубежом и даже не в первый раз вижу океан. Просто у меня такое ощущение, что Рио — это пазл, который складывается по каким-то совершенно особым законам, не применимым ни к одному другому известному мне городу. Я бы не сказала, что он совершенен в своей красоте. Зато в нем есть загадка, смутное очарование недосказанности и противоречивости. Во мне Рио вызывает приблизительно те же эмоции, которыми один из героев Ремарка выражал свое отношение к прекрасному полу: «Совершенства скучны! Настоящая женщина должна быть фрагментом».

Вот Рио — настоящий город! Ибо состоит из по-настоящему незабываемых фрагментов!

Внизу виднеется какой-то замысловатый мост. Как мне показалось, перекинутый в никуда и уходящий в открытый океан.

— Это мост Нитерой над Гуанабарой! — кричит мне Муджараф. — Он ведет в город Нитерой.

Вертолетные шлемы оборудованы наушниками и микрофончиками, чтобы пассажиры могли переговариваться и слушать команды и комментарии пилота. Правда, наш пилот ничего нам не рассказывает: всю дорогу он напевает себе под нос «Besame mucho».

— Видите, что город как бы разбит на две части? — берет на себя функции экскурсовода анголец. — Сверху это хорошо просматривается. Холм Сера-да-Кариока и национальный парк Тижука условно делят Рио на северную и южную части. Называются они соответственно Zona Norte и Zona Sul. Эти обозначения можно видеть на карте города, после названия каких-то мест. Например, торговый центр «Shopping Rio», Zona Sul — значит, имеется в виду тот филиал крупной магазинной сети, который находится на юге.

Вертолетная экскурсия длится не более десяти минут, но оставляет незабываемые впечатления! Я пыталась фотографировать виды через окно. Они получились немного смазанными и отражают все великолепие реальности лишь частично, но память все равно останется. А при посадке мне вручили изображение меня, восходящей на борт в полном обмундировании и машущей рукой остающимся на земле. Забавная фотка: на ней у меня такой торжественный вид, словно я Валентина Терешкова, отправляющаяся покорять безвоздушное пространство.

Галантный анголец выкупает снимок у вертолетного фотографа и дарит мне на память. Я горячо благодарю нового знакомого, все вместе мы снова погружаемся на фуникулер и берем последнюю высоту — вершину Сахарной Головы.

Город внизу становится еще меньше. А ощущение собственного величия — еще больше. У меня захватывает дыхание.

— Нам повезло с погодой, — радуется анголец.

— Неужели здесь бывает плохая погода? — не верю я.

— Да, здесь бывают затяжные тропические ливни и плотный туман. Как-то раз я поднялся на Пан-ди-Асукар и не увидел ничего!

Мы со всем ангольским семейством выпиваем по стаканчику свежевыжатого сока маракуйи на самой вершине, и какое-то время каждый из нас молча и задумчиво любуется раскинувшимся внизу городом.

— Момент чуда! — говорит Муджараф. — Вид с Пан-ди-Асукар — это момент чуда.

Я молча соглашаюсь.

Солнце наливается багрянцем и становится тяжелым. Значит, скоро уставшее светило начнет свое торжественное, мажорное падение вниз, к горизонту. Наступает мой второй в Рио вечер. Что же он мне принесет?

Тут мой ангольский знакомец, снова любезно расшаркиваясь, предлагает «не прерывать столь приятное общение» и приглашает меня отужинать с его семьей.

Соглашаюсь: халява, она и в Африке халява! Шутка, конечно! Мне на самом деле интересно покрутиться в обществе экзотических ангольцев — где я еще таких встречу?

— Я знаю прекрасное место, где отменно готовят feijoada! — гордо сообщает Муджараф. — Вы любите фейжоаду?

Вынуждена признаться, что ни разу ее не пробовала.

И даже не ведаю, что это такое.

— О, так у вас впереди такое удовольствие, такое искушение! — Анголец буквально ликует. Видно, ему нравится быть первопроходцем во всем. И даже стать первым, кто накормит девушку неведомой фейжоадой, для него особая доблесть. Решаю ему подыграть: