Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №20 от 14.05.2013

• Название: Газета "Своими Именами" №20 от 14.05.2013
• Автор: Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)
• Жанр: Политика
• Год: 2010

«Дуэ́ль» — еженедельная российская газета (8 полос формата А2 в двух цветах), выходившая с 1996 по 19 мая 2009 года. Позиционировала себя как «Газета борьбы общественных идей — для тех, кто любит думать». Фактически была печатным органом общероссийских общественно-политических движений «Армия Воли Народа» (и.о. лидера Ю. И. Мухин).

Частые авторы: Ю. И. Мухин, В. С. Бушин, С.Г.Кара-Мурза. Публиковались также работы Максима Калашникова (В. А. Кучеренко), С. Г. Кара-Мурзы, А. П. Паршева, Д. Ю. Пучкова и др. Художник — Р. А. Еркимбаев

Первый номер газеты вышел 9 февраля 1996 года. До этой даты коллектив редакции выпускал газету «Аль-Кодс» (учредитель — Шаабан Хафез Шаабан). Главную цель новой газеты издатели газеты изложили в программной статье «Учимся Думать»[1].

В 2007 году Замоскворецкий районный суд города Москвы принял незаконное решение [2] об отзыве свидетельства о регистрации газеты. Решение вступило в силу в мае 2009 года, печать газеты прекращена. Коллектив редакции, не пропустив ни одного номера, продолжил выпуск новой газеты «К барьеру!», продолжающей традиции закрытой газеты «Дуэль».

[1] См.Статью «Учимся Думать» http://www.duel.ru/199601/?1_1_1

[2] Кремлевский режим и лобби одного маленького государства в России руками лоббистов этого маленького государства в судах России ..." http://www.kbarieru.info/200901/?01_1_1

---

Из такого бесцеремонного заявления совершенно ясно, что человек не понимает ни то время, что показано в фильме братьев Васильевых, ни то, когда фильм смотрел советский народ. Да и понимает ли что такое актерское искусство и искусство вообще? Просто загадочно, как взрослый человек, работающий в кино, может думать, что в ноябре 1934 года и стар и мал буквально ломились в кинотеатры полюбоваться на анекдот, на пародию героя Гражданской войны! А летом и осенью 41 года я помню на улицах Москвы «Окна ТАСС». Одно из них было с текстом Маршака:

Бьёмся мы здорово,

Рубим отчаянно -

Внуки Суворова,

Дети Чапаева.

И что же, родители Сусанны Альпериной похохатывали, читая?

А в прямом смысле дети Чапаева - это младший сын Аркадий, лётчик, погиб в 1939 году при испытании нового самолёта; старший сын Александр, капитан, дрался с немцами здорово и отчаянно и под Москвой, и подо Ржевом, и под Воронежем, и в знаменитом сражении под Прохоровкой. Дослужился до генерала. А 25-я Чапаевская дивизия вся легла костьми при обороне Севастополя...

Я первый раз смотрел «Чапева» тогда же, в ноябре 34 года с отцом в кинотеатре «Третий Интернационал», что был на Бауманской, второй раз с приятелями – в «Форуме» на Преображенке, третий раз – в «Колизее»... А жил-то в Измайлове, где кинотеатров не было. Тогда рассказывали о мальчишке, который смотрел фильм раз десять в надежде, что Василий Иванович не утонет, спасётся, и каждый раз, выходя, он плакал и твердил: «Неправда! Чапаев выплыл, он жив!». И снова шел в кассу за билетом... Тогда весь фильм, как «Горе от ума» Грибоедова, разошелся на «крылатые слова», мы к месту и не к месту повторяли реплики его персонажей: «Тихо, граждане! Чапай думать будет» (Петька)... «На всё, что вы тут говорили, наплевать и забыть. Теперь слушайте, что я буду командовать» (Чапаев)... «Александр Македонский – великий полководец, но зачем же стулья ломать?». (комиссар)... «Белые придут – грабют, красные... тоже беруть» (мужик, которого играл Борис Чирков)... «А вот это щёчки» (Петька объясняет Анке пулемёт и пытается обнять её)... «К чужой славе хочешь примазаться?» (Чапаев)... «Амба, Василь Иваныч, отступать надо!» (Петька)... «Врешь, не возьмешь!» (Чапаев)...

Роль Чапаева стала роковой в актерской судьбе Бориса Бабочкина. Он после фильма прожил больше сорока лет, на сцене Малого сыграл много ролей, получил три Сталинских премии, стал Героем Социалистического труда, но для зрителей, помнивших его Чапаева, он «не смотрелся»: для них во всех его ролях, в голосе, в жестах, в походке проступал тот великий образ, заслоняя другие, словно человек родился для единственной роли. Вот уж поистине,

Когда строку диктует чувство,

Она на сцену шлёт раба.

И тут кончается искусство

И дышит почва и судьба.

А чем будет его Чапай для Стрельникова? Ничем. Отряхнётся и пойдёт дальше. Вот сразу после окончания фильма пошел на передачу «Вечерний Ургант» со всей её махровой прелестью. И отмачивал там, и выкаблучивал.

В одной газете я прочитал: «Наутро после завершения сериала С. Стрельников, блестяще сыгравший Чапаева, проснулся знаменитым». Товарищ путает: это было с Борисом Бабочкиным. Как с Пушкиным, которого в шестнадцать лет благословил Державин; как с двадцатидвухлетним Лермонтовым, который после стихотворения «Смерть поэта» стал знаменит и был сослан на Кавказ; как с двадцатичетырехлетним Достоевским, к которому, прочитав его первую вещь - роман «Бедные люди», среди ночи примчался Белинский: «Вы будете великим писателем!»; как с двадцатичетырехлетним Толстым после повести «Детство»; как с двадцатитрехлетним Горьким после первого рассказа «Макар Чудра» в газете «Кавказ», погремевшего на всю Россию; как с двадцатитрехлетним Шолоховым после выхода двух первых книг «Тихого Дона» ставшего знаменитым на весь мир... Вот в каком ряду стоит имя Бориса Бабочкина. А Чапай-Стрельников вполне уместится между Есениным-Безруковым и Жуковым-Балуевым. «Не то страшно, что умрешь, - сказал Валентин Гафт, - а то, что после смерти тебя сыграет Безруков». А разве Чапаеву теперь на страшно?

Что же касается анекдотов о Чапаеве, то прав тот же В. Кожемяко в «Правде»: «Никто меня не убедит, что это было «просто так», а не умышленная диверсия». Задолго до этого «просто так» от непомерной игривости Ильф и Петров пустили в шутейский оборот «детей лейтенанта Шмидта». Над чем потешались! Над памятью человека, который поднял восстание против деспотизма. Пастернак написал о нём поэму, которую ныне не переиздают. Там на суде он произносит речь, подобную речи приговоренного к смерти Александра Ульянова. Тот в последнем слове сказал: «Среди русского народа всегда найдется десяток людей, которые настолько преданы своим идеям и настолько горячо чувствуют несчастье своей родины, что для них не составляет жертвы умереть за свое дело. Таких людей нельзя запугать». Это было в 1887 году.

А у Пастернака лейтенант Шмидт, тоже приговоренный к смерти, сказал:

Я тридцать лет вынашивал

Любовь к родному краю

И снисхожденья вашего

Не жду и не желаю.

Это было в 1906 году. И вот хохмочка: дети лейтенанта Шмидта... И кому нужно, тут же сообразили, что это сильнейший способ профанации истории, дегероизации бесстрашных борцов за народ, и с далеко продуманным расчётом они стали усердно плодить анекдоты о Чапаеве, потом - даже о Зое Космодемьянской, об Александре Матросове... Добрались и до Александра Ульянова, до его матери.

И все эти анекдотики были лишь одним, но в силу своей доходчивости и массовости, может быть, самым эффективным средством разложения общества. Видя, что руководство страны не препятствует, даже поощряет, прожорливая орда набросилась и на историю Великой Отечественной войны, на Сталина и Жукова – те же Радзинский и Сванидзе, Познер и Млечин, Правдюк и Пивоваров...

Вот недавний примерчик. Есть ещё один Пивоваров - историк, академик, неустанно порхающий с одной телепрограммы на другую. В моём старорежимном представлении академик – это, во-первых, большой специалист в своей специальности, но вот сей специалист не так давно заявил, что Освенцим освободили американцы. Слава Америке! Да ведь Освенцим в Польше, недалеко от Кракова! А всю Польшу освободила Красная Армия. Янки ближе чуть не на тысячу верст к тем краям и не были. Такой он историк. Ему что Освенцим, что Кобленц.

Во-вторых, я всегда считал, что академик – это вообще умный человек. У меня есть родственник член Академии, математик Б.К. Так с ним о многом отрадно поговорить. Умница! Конечно, моё убеждение поколебалось после того, как академиками стали Яковлев и Солженицын, но я старался думать, что это досадное исключение, промахи призывной комиссии... Но вот этот Пивоваров. Недавно в телепередаче приписал маршалу Рокоссовскому гнусное высказывание о Сталине. Откуда взял? Разумеется, с потолка. Или тёща сказала. И не соображает академик, что не Сталина опорочил, а, с одной стороны, опять обнажил свой достослёзный уровень ума и морали; с другой, представил лицемером и лжецом Рокоссовского. Академик, видно, и не знает, что есть воспоминания маршала «Солдатский долг», там Сталин упоминается неоднократно и каждый раз - с глубоким уважением. Например, вспоминает он, как в июле 42 года Сталин попросил его остаться в кабинете во время разговора, видимо, с генералом Козловым, потерпевшим позорное поражение в Крыму. Разговор был очень поучительный. И Рокоссовский с благодарностью расценил это как деликатный урок себе. Так как же назвать человека, который писал одно, а тёще Пивоварова сказал совсем другое? Подлец, да и только. Вот и ешь, академик в особо крупных размерах.

На Западе никогда не посмели бы клеветать на Красную Армию и нашу Победу, если бы не увидели, что этим с самых высоких трибун занимаются в самой России, а власть не только не пресекает это, а способствует, поощряет премиями, орденами, этими самыми трибунами... Не воспользоваться такой небывалой в мировой истории ситуацией было бы грех, и они ударили во все тяжкие вплоть до сокрушения памятников советским воинам, уподобления коммунизма фашизму, Сталина – Гитлеру, а освобождение от фашизма представили оккупацией. Скоро предъявят требование платить контрибуцию всем освобожденным странам, включая Германию.

А ведь иногда говорят: «Три человека встретились в Беловежской пуще и уничтожили страну. Да что ж это была за страна! Что за власть!». Три человека! Во-первых, это не алкаши, что скинулись на троих, а три президента во главе с российским съехались по предварительному сговору. Четвертый же, главный президент, вместо того чтобы тех немедленно арестовать и без суда и следствия как изменников родины повесить на той же виселице, что Власова и Краснова, этот четвертый забился под скамейку в Грановитой палате и дрожал от страха. А главное-то, говорю, это многолетняя деморализация общества речами, как доклад Хрущёва, фильмами, как «Обыкновенный фашизм» Ромма, книгами, как «Архипелаг» Солженицына, трёпом академчиков, как Яковлев и Пивоваров, да ещё этими безымянными анекдотиками.