Михаил Попов - Богатырь - не звание! (СИ)

• Название: Богатырь - не звание! (СИ)
• Автор: Михаил Попов
• Жанр: Фэнтези

Не последним среди богатырей княжеских был Василий Игнатьевич. В самой Золотой Палате, подле князя Владимира сиживал. Да только сгубило его вино. Опустился, стал пьяницей на весь Киев известным. И кто поверит пьянице, что узнал про заговор против молодой и неокрепшей Руси? Всяк посчитает, что после лишней чарки привиделось. Вот и пришлось бывшему богатырю самому на заставы идти, об опасности упреждать. Но узнал по пути, что в Навьем мире, у самого Ящера, есть оружие чудесное…

В основу книги, легла былина Василий Игнатьевич и хан Батыга.

---

Рассеянность мелькнула на надменном прежде лице боярина. И правда — годы взяли свое. Одна из первых заповедей поединщика — не показывать противнику истинных чувств. А коли не смог укрыться под маской равнодушия — проиграл наполовину.

Развивая свой небольшой успех, Василий взорвался мощными ударами. Охляба, едва поспевал подставлять меч под удары. Точно у противника не две руки, а десяток. В глазах уже мельтешит от булатных бликов…

Рядом звякнуло, посыпались искры. И сразу ударов стало меньше, как водопад иссяк. Сквозь заливавший глаза пот, Охляба разглядел знакомый силуэт — Быстряк! Спасая боярина, воин бросился под смертоносный град, оглашая двор могучим ревом. Охляба с трудом перевел дыхание. Не до чести, когда того и гляди проткнут. Надо бы наградить опосля…

Не успел Охляба додумать эту мысль, как лицо Быстряка перекосилось. Меч на миг замер в широком замахе и выскользнул из ослабевших пальцев. На кривившихся губах вздулся и лопнул огромный кровавый пузырь. Неверяще распахнув глазами, Охляба смотрел на вынырнувший из спины верного воя окровавленный булат. Рубиновая капелька весело сверкнув в лучах солнца сорвалась со смертоносного жала и упала в пыль, сворачиваясь бесформенным серым комочком.

Василий с трудом освободил меч. Не поддерживаемое более ничем тело, тяжело рухнуло навзничь.

Охляба неловко взмахнул мечом. Отмахнувшись как от назойливой мухи, Василий легко выбил клинок из его руки.

— Ну, боярин, — Василий ткнул окровавленным мечом в сторону попятившегося Охлябы. — И здесь сподлил?! Опозорил имя Святослава, называясь его витязем!

Но Охляба уже и сам понял свой позор. Осознание сломало его мигом превратив в жалкого старика.

— То не я… — позорно залепетал боярин, и куда только делась надменность, продолжая пятиться от наступающего богатыря. — Он сам… Ты же слышал мои слова… Он сам… Пощади!

Боярин упал на колени. По рабски умоляя о пощаде подполз, пытаясь поцеловать сапоги победителя.

— Пощади, Христом — богом молю, пощади…

— Ты из этих? — брезгливо оттолкнул его ногой Василий. — Тогда понятно…

Мелко закивав, боярин, трясущимися руками вытащил из-за пазухи нательный крестик.

— Тьфу! — брезгливо сплюнул Василий закидывая мечи в ножны. Ярость боя уже прошла, а смерть этого червя не вернет убитых. — Живи… Пусть твой бог тебя судит. Не думал, что у Святослава такие трусливые черви в ближниках ходили!

Не слушая благодарностей, богатырь повернул к воротам. Что таиться — кто был верен боярину порублены, а остальные разбежались или попрятались…

Возле уха тонко свистнуло. Василий запоздало втянул голову, кидая руку на рукоятку меча. Судя по свисту не воинская стрела — охотничья. Что ж за охотник такой, что мимо цели? Хрип за спиной заставил резко обернутся. Сжимая подобранный меч, Охляба в последней судороге царапал левую глазницу, в которой причудливым белым цветком, расцвело белое оперение стрелы. Словно слезы позднего раскаяния, по щеке пробежала алая полоска крови.

«Так вот какие вы, рабы нового бога». — Неодобрительно подумал Василий. — «В спину хотел? Ну-ну».

— Ты в порядке? — раздался робкий голос Одинца.

Богатырь все еще погруженный в горькие мысли, рассеянно кивнул.

Глава 11

— Как ты ушел, наехали какие-то, — сбивчиво тараторил по дороге к деревне Одинец, — все о тебе спрашивали. Наши сдуру ляпнули, что ты у меня ночевал. Они ко мне. А я как глянул, что кольчуги под рубахами хоронят — не с добра — думаю! В общем поупрямился для виду, получил пару разов плетью, для правдивости, да отослал к Чернигову…

— Постой. — Не понял парнишку Василий. — Кто меня искал? Ничего не путаешь?

— Тебя. Точно тебя! — Одинец сбиваясь начал торопливо описывать незнакомцев. Чем больше он говорил, тем сильнее хмурились брови богатыря. Крутилась в голове какая-то мысль… — А у главного ихнего, еще крест напоказ выставлен…

— Что? — Василий остановился так резко, что чуть подотставший парнишка врезался в широкую спину. — Какой крест?

— Ну, такой как у этого, — голова Одинца мотнулась в сторону давно покинутого боярского терема. — Только больше.

Крест! Василий мигом вспомнил всадников возле Киева. Неужели и правда за ним посланы? Кто же мог? Если б князь, то гридней бы послал, а то и дружинников. А наемников… Неужто ромеи прознали?

— Говоришь, в Чернигов отправил?

Одинец радостно закивал.

— Ну что ж… хорошо. Мне немного в другую сторону путь держать… А к боярину ты как подоспел? Я ж велел тебе дома сидеть!

— Званка прибежала… — виновато пиная ногой камешек буркнул парнишка. — Вся в слезах, толком сказать ничего не может… Я и поспешил.

— Ну, дурень! — рассердился Василий. — А убили бы тебя?

— А как жить дальше, — внезапно вскинулся подросток, — с думой что вдруг смог помочь? А? И ведь действительно помог!

Василий только вздохнул. Что правда, то правда — опоздай Одинец немного, уже в вирии бы сидел.

— Ну, это… — неловко постарался загладить вину богатырь. — Спасибо тебе…

— Тебе спасибо, — мигом забывая обиду, улыбнулся парнишка, но на щеках выступил румянец смущения. — Ты Званку освободил. Я за это тебе до смерти благодарен буду.

Настала очередь Василия покраснеть. Давно уж не слышал ни от кого благодарностей. Уж и забыть успел как ласкает сердце доброе слово.

— Я ж поступил как должен был…

— И я тоже!

Заговорщицки переглянувшись они весело рассмеялись.

Отсмеявшись, Одинец бросил взгляд на подкрашенные алыми лучами заходящего солнца верхушки дальних деревьев.

— Поторопиться бы. Стемнеет уж скоро, — совсем по взрослому бросил парнишка. — Званка небось извелась уж вся.

Василий задумчиво, потягивая ароматную можжевеловую бражку, смотрел на рдеющие в очаге угли. После сытного ужина сготовленного Званой, разморило. Постаралась девка на славу. И откуда только взяла столько разносолов? И гусь жаренный, набитый ароматной гречневой кашей, и поросеночек с румяной, истекающей горячим соком, корочкой. И рыжики соленые — все как на подбор крепенькие. Даже бруснику моченую раздобыла. Но самым дорогим, для Василия, на столе оказался большой ковш с можжевеловой брагой. Сама девка, раскрасневшаяся от хлопот, к столу так и не присела. Стоя рядом, смотрела на Одинца с Василием обожающими глазами, да подкладывала куски побольше. И лишь после того, как Василий сыто откинулся от стола, обводя груды костей осоловелым взглядом, набросилась с расспросами.

Добрая жена выйдет Одинцу, одобрительно подумал богатырь приступая к рассказу. Спохватился только когда Звана с Одинцом начали клевать носами. Отправил спать, а сам с заметно полегчавшим за время ужина ковшичком браги, уютно устроился напротив очага — подумать как быть дальше, куда путь держать. Теперь, узнав что выслана погоня, на прямую не пройдешь. Простых наемников ромеи держать не станут. Это не замкнувшийся на своих землях боярин, которому и надо всего — пахарей устрашать. К ромеям со всего белого света витязи стекаются — служить за хорошую плату. Есть им из чего выбирать. И думать нечего, что бы в одиночку одолеть, тем более что те и при конях и при бронях. А тут два плохоньких меча против доброго булата, шкура ветрами дубленая против кольчуги, да две ноги против четырех конских — не поспоришь. Стало быть лесами надо путь держать. Белояна бы сюда, подумал Василий. С такой большой головой точно что-нибудь придумал.

Брага потихоньку давала о себе знать. Мысли то путались, носясь с непостижимой скоростью, то вовсе замирали и прятались в глубине головы. Веки, потяжелев, медленно поползли вниз. Глухо стукнул об пол выпавший из расслабившихся пальцев кувшин, и окрестности огласил могучий, богатырский храп.

Едва первые солнечные лучи подкрасили розовыми отблесками виднокрай, тонкая девичья рука опустилась на плечо Василия.

— Вставай, Василий, — негромко протянула девушка. — Заря уж.

Смешно плямкнув губами, Василий сонно перевернулся. Глаза было открылись, но в следующий миг стены потряс мощный залп богатырского храпа.

— Вставай, ну же! — сильнее потрясла девушка.

Насилу удалось ей, при помощи Одинца, растолкать спящего Василия. С трудом открыв мутные, в красных прожилках глаза, Василий негромко застонал. К боли от побоев добавилась невыносимая головная боль и жуткое похмелье. На каждое неосторожное движение голова отзывалась острыми вспышками мучительной боли. Желудок же, воспарив с необычайной легкостью, так и норовил вылететь через глотку.

— Водицы бы… — с жутким хрипом просипел богатырь.

Одинец мигом сбегал на двор. Раздался негромкий скрип колодезного ворота, стук, плеск воды, и в следующий момент на пороге возник радостно улыбающийся Одинец с тяжелым, до краев полным, ведерком. Студеная колодезная вода нещадно ломила зубы, но Василий оторвался от ведерка лишь когда в нем осталось не больше половины. Не глядя на молодых людей, мучимый похмельем богатырь с трудом дотащился до порога, и не снимая рубахи, одним махом вылил остатки воды на растрепанную голову. Немного полегчало. От стола донеслись ароматные запахи жареного мяса. Невнятно квакнув, Василий вылетел на двор.