Энгус Уэллс - На путях преисподней

• Название: На путях преисподней
• Автор: Энгус Уэллс
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-019185-5, 5-9577-0030-4

…Не охраняет больше незримая Стена магический мир Трех Королевств от черных сил преисподней — обители бога Зла Ашара. Явилась сюда таинственная Тварь, посланная Тьмою, дабы любой ценой заманить могучего защитника Света Кедрина во мрак и ужас Нижних пределов. И теперь величайшему из героев Трех Королевств предстоит совершить невозможное — схватиться в поединке с самим ПОВЕЛИТЕЛЕМ ТЬМЫ. Надлежит ему найти таинственный Меч, УБИВАЮЩИЙ БОГОВ, — ибо лишь с ним может человек бросить вызов Ашару…

---

Уинетт почувствовала, как холодеет кожа. Тысячи ледяных иголочек вонзились в обнаженные руки побежали по затылку. Над темной беспредельностью леса разнесся вой. Нет, это не волки пели гимн луне. Никакой волк не мог издавать таких звуков. Тонкое, как свист, завывание разрасталось, переходя в жалобный стон. Это был голос существа, потерявшего надежду, измученного страданиями. Волна безотчетного ужаса обрушилась на Уинетт, оглушив ее. Она отчаянно сжала в руке талисман и воззвала к Госпоже. Вой стих так же внезапно, как и возник. Короткий стон — и над лесом снова повисла тишина.

Королеву колотила дрожь, лицо и спина покрылись потом. Долгие мгновения она стояла неподвижно, вглядываясь в темноту и ожидая, что этот жуткий голос зазвучит снова. Лучше было бы его не слышать — но где-то в глубине души, вопреки здравому смыслу, просыпалось любопытство. Что это могло быть? Уинетт отошла от окна, все еще не отпуская талисман, и сложила руки на груди, пытаясь унять противную дрожь.

Спокойно, говорила она себе, это просто какой-то зверь… если не волк, то, может быть, лесной кот. В этом странном месте свет падает из окон, которых не может быть, а залы простираются за пределы стен — в чем здесь можно быть уверенной? В здешних лесах могут обитать любые твари. Ее руки, словно сами по себе, задвинули ставни и закрыли защелки — и только после этого Уинетт легла в постель. Уже свернувшись под одеялом, она подумала, что и в спальне, и в прихожей все еще горят свечи, но уже не могла заставить себя подняться. В конце концов, это было лучше, чем кромешная тьма. Все еще сжимая в ладони талисман Кирье, она закрыла глаза и уснула.

Сон был глубоким и не потревожен ни одним сновидением. Ее разбудил солнечный свет, неожиданно брызнувший сквозь щели ставень. Солнце разрисовало беленые стены золотыми полосами, в его лучах танцевали пылинки. Свечи по-прежнему горели — и в спальне, и в настенных канделябрах в прихожей, и ни одна, похоже, не стала короче. Оранжевые хвостики пламени чуть покачивались от сквозняков. Уинетт ощутила отголосок мертвящего ужаса, который она пережила ночью. Какая глупость! Она полежала немного, глядя по сторонам, а потом откинула покрывало и поднялась. Птичий хор за окном славил солнце. Казалось, весь мир радуется новому дню, и Уинетт, присоединившись к его ликованию, привычно вознесла краткую молитву Госпоже. Потом она решительно подошла к окну и распахнула ставни.

Солнце хлынуло ей в лицо. В воздухе разливалось благоухание. По сияющей зелени рассыпались лютики и маргаритки — лужайка казалась осколком привычного мира, такого доброго и желанного. Ручей ослепительно сверкал, точно драгоценная лента. Лес, раскинувшийся за ним зеленой мозаикой, дышал спокойствием. Легкий ветерок игриво касался волос Уинетт. Томительные страхи ночи таяли, как туман. Конечно, это был всего-навсего волк… или лесной кот. Лес кажется бескрайним — неудивительно, что в нем водятся хищные звери. Какой-то недоверчивый голосок в глубине ее разума все не унимался, но Уинетт решила не слушать его доводов. Она не хотела вновь раздумывать о помрачающих рассудок странностях этого места.

Она задула свечи, зашла в туалетную комнату, чтобы привести себя в порядок, а затем заглянула в шкаф. Платье, которое она выбрала — из мягкого зеленого шелка — как и вчерашнее голубое, сидело на ней идеально, словно сшитое по мерке. Сегодня Уинетт решила задать Эйрику все вопросы, скопившиеся у нее за сутки.

Она вышла на балкон. Солнечные лучи пронизывали лепестки роз, и балкон казался невесомым облачком, плывущим над землей. Эйрик уже прогуливался у фонтана. Он поднял голову, видимо, почувствовав ее взгляд, и приветливо помахал рукой.

— Проголодалась? — крикнул он. — Завтрак ждет.

Уинетт спустилась по увитой розами лестнице и сразу увидела столик, накрытый ослепительной полотняной скатертью. На подносах были красиво разложены масло и хлеб, плоды, холодное мясо, сыр, яйца, рядом — несколько сосудов с компотами, а в центре стола — горшочек с травяным отваром, над которым поднимался ароматный пар. Сервировку дополняли фарфоровые чашечки. Эйрик был уже на ногах и готов ухаживать за гостьей. Он как будто нарочно оделся в тон ее наряду — темно-зеленая свободная рубаха, узкие черные брюки заправлены в высокие сапоги на шнуровке. Отвесив поклон, он сверкнул белозубой улыбкой.

— Ты очаровательна, — произнес он. — Этот цвет тебе еще больше к лицу, чем голубой. Как спалось?

У нее снова появилось неприятное ощущение: преувеличенная учтивость этого темноволосого красавца тяготила ее. Тем временем Эйрик отодвинул стул, дождался, пока она сядет, потом аккуратно наполнил ее чашку.

— Что пожелаешь? — осведомился он.

— Я слышала ночью что-то странное, — начала Уинетт, полная решимости добиться ответа.

— Странное? — рука Эйрика потянулась к хлебнице, и он протянул гостье ломтик хлеба — теплого, словно только что из печи. Эйрик не перебил ее, но Уинетт почувствовала, что опять теряет нить разговора. Она приняла хлеб и кивком поблагодарила Эйрика, избегая встречаться с ним взглядом.

— Когда я ложилась спать, в лесу послышался какой-то звук…

— В лесу? — эхом отозвался Эйрик и насмешливо улыбнулся. — Что ты будешь — мясо, яйца? Может быть, сыру?

Его непоследовательность сбивала с толку. Уинетт решила не возражать и молча подождала, пока он положит ей в тарелку несколько кусочков мяса и толстый ломтик желтого сыра.

— Это было похоже на вой.

— Должно быть, волки, — беспечно откликнулся он. — Надеюсь, они не слишком тебя напугали?

Она собралась было рассказать о своем страхе, но подумала и покачала головой.

— Я не уверена, что это был волк.

— Чуть дальше в лесу водятся волки, лесные кошки…

Он взял яйцо и принялся чистить. Каждое его движение поражало изысканной утонченностью, которая совершенно не вязалась с грозной силой его мускулов. В этом было что-то колдовское. Уинетт ощутила странное беспокойство. Она завороженно наблюдала, как он уронил последний кусочек скорлупы на тарелку и поднес яйцо ко рту. Ровные зубы вонзились в мягкий белок, и Уинетт на миг увидела невозможно ровный срез, как от полукруглого лезвия.

— Действительно… может быть, кот. Они так орут, когда охотятся…

Их глаза встретились, и Уинетт поняла, что Эйрик притягивает ее взгляд, как магнитом, и она не в силах отвернуться или опустить веки. И тут Эйрик улыбнулся — так открыто, что вся ее решимость растаяла без следа.

— Может быть, — согласилась она.

— Тебе нечего бояться, — заверил Эйрик. — Никакой зверь не посмеет сюда приблизиться. Если любишь охоту…

Уинетт покачала головой.

— Ну конечно же, — он виновато улыбнулся. — Ты же из Эстревана. Кровавые зрелища не для тебя.

— Не вижу смысла убивать животных — разве что ради защиты или еды, — ответила Уинетт. Странно, почему ей приходится что-то объяснять? — Госпожа учит нас… — она осеклась. — Откуда ты столько обо мне знаешь?

Эйрик повел плечами.

— Но ведь ты носишь талисман?..

— Да, — Уинетт непроизвольно опустила глаза на амулет, висящий у нее на груди, и внезапно заметила, что у ее платья довольно глубокий вырез.

— Можно взглянуть?

Эйрик перегнулся через стол и весьма откровенно взглянул на ее декольте. Уинетт не знала, стыдливость или тайное предчувствие побудили ее одной рукой, в которой была салфетка, прикрыть вырез, а другой — сжать талисман.

— Мне не должно его снимать, — сказала она. — Он дан мне в знак обета.

Правая рука Эйрика, уже протянувшаяся к талисману, замерла, почти коснувшись ее груди. Из соображений вежливости — или по каким-то другим причинам? Уинетт впервые заметила, что ногти у него довольно длинные, а белая каемка по краю кажется острой, и торопливо отбросила непрошеное сравнение с когтями.

— И ты его никогда не снимаешь?

— Никогда, — она покачала головой — и заметила, как искорки в глазах Эйрика на миг вспыхнули, как золотой фейерверк.

— Ну что ж… — проговорил он тихо и снова сел.

Уинетт почувствовала, как камешек скользит по коже… наверно, потому, что вдруг стал непривычно холодным. В ту же секунду тысячи ледяных иголочек впились ей в грудь — совсем как ночью. Но теперь покалывание исходило от камня.

— Послушай, — проговорил Эйрик, — не хочешь ли еще раз сходить к водоему? Может быть, мы увидим что-нибудь новое… узнаем что-то о Кедрине?

Уинетт горячо кивнула.

— Ты узнал, что он направляется сюда? Это те силы, к которым ты собирался прибегнуть?

— Он ищет тебя, это несомненно. Не могу сказать, сколь долгим будет его путь, но…

В его голосе звучало торжество. Похоже, он был горд, что сумел принести хорошие вести. Уинетт улыбнулась. Эйрик поднялся, предложил ей руку, и все вопросы сами вылетели у нее из головы. Через минуту они уже шли через двор, где в тени притаилась темно-синяя дверца.