Мари Кордоньер - Плутовка Ниниана

• Название: Плутовка Ниниана
• Автор: Мари Кордоньер
• Издательство: Панорама
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85220-505-2

Женщины с сильными характерами, способные во имя любви подняться над предрассудками общества; женщины, успешно справляющиеся с эгоизмом и самонадеянностью представителей «сильного» пола; женщины, доказывающие неоспоримое преимущество благородства души над благородством происхождения,— таковы героини романов современной немецкой писательницы Мари Кордоньер.

На русском языке романы публикуются впервые.

Дочери сеньора де Камара, убитого за участие в мятеже против кардинала Ришелье, ищут спасения в Париже…

---

Войдя в калитку, Ниниана поспешила в направлении оранжереи. Позади остался город, где воняло тиной, гнилом водой и чем-то еще худшим. Теперь ветер доносил до нее ароматы свежей зелени и весны. Сад, видимо, не уступал по размерам саду во дворце Мариво. Она обогнула угол оранжереи и попыталась вновь сориентироваться. Впереди виднелись высокие кроны деревьев, уже покрытые нежной листвой. На фоне ночного неба они катились черными.

Ниниана остановилась. Вдруг тишину нарушил звон колокола с ближайшей церкви. Прозвучало одиннадцать ударов. Значит, не опоздала. Но где же Люсьен?

Когда звон прекратился, тишина стала для нее еще более невыносимой. Только ветер шумел среди деревьев и где-то скрипнула ветка. Но что это? Вроде бы свист! Птица или человек? Ниниана напряженно вслушивалась ы темноту.

Наконец она узнала мелодию и облегченно вздохнула. Три первых такта детской песенки. Колыбельная, которой Паулина успокаивала детей Камара, когда они не засыпали. Ниниана, к ужасу матери, в десять лет научилась у конюха свистеть. Она так же тихо отозвалась второй частью песенки, обернувшись в ту сторону, откуда долетели первые такты. Словно призрак, перед ней возникла фигура.

Едва она раскрыла объятия для приветствия, как почувствовала у горла грозную сталь ножа.

Ее крик ужаса был тут же прерван грубо заткнувшей ей рот рукой. В панике Ниниана попыталась вырваться и уронила на тропинку из гравия шляпу, сразу ставшую игрушкой для ветра. Хотя ее волосы были повязаны темной косынкой с узлом на затылке, луна осветила ее лицо с широко открытыми от страха глазами.

— Проклятье! Это ты, Ниниана? — услышала она, и ее мгновенно отпустили. Она, покачнувшись, упала на колени, но твердая рука подхватила ее. Теперь Ниниана увидела мужчину, столь бесцеремонно на нее напавшего.

— Люсьен, ты что, сошел с ума? Я чуть не умерла от страха!

— Я мог бы спросить тебя о том же, бездарный клоун! Ты поняла, что я едва не убил тебя? Ведь я ждал женщину, а не мужчину, и подумал, что все пропало.

— У тебя дурные привычки, если ты убиваешь всякого, кого не узнаешь! — ответила Ниниана резко. — Ты полагаешь, что девушка может без опаски ходить по ночному Парижу?

По детской привычке она не упустила возможности подковырнуть брата. Хотя он был приятным юношей с красивой внешностью и изящными манерами, ему не хватало умения сестры быстро и логично мыслить. А так как он в качестве старшего сына и наследника с детства утверждался в своем превосходстве над сестрами, то и обращался с ними соответственно.

Ниниана нежно любила брата, но вовсе не считала венцом творения. Ей очень нравилось спускать его с пьедестала на землю. Даже в эти опасные минуты ей захотелось, как в детстве, немножко подразнить его.

Тем не менее ситуация разрядилась. Тихонько засмеявшись, Люсьен увлек сестру в глубину сада.

— Я, конечно, не стану перерезать тебе глотку, но с большим удовольствием отшлепал бы тебя за такие глупые поступки. Твоя страсть к авантюрам и маскарадам опасна для жизни.

— Но очень полезна, дорогой братец. Иначе ты не стал бы присылать ко мне Паулину со своим заданием.

— Ах, Ниниана… Как жаль, что наш отец не выдал тебя своевременно замуж за порядочного и терпеливого человека, сумевшего бы направить твое упрямство на воспитание целой кучи детей.

— Жаль? Ты должен поблагодарить за это судьбу. Кого бы ты иначе вызвал на сегодняшнюю встречу? Твоя Мери Энн прелестна, но она упала бы в обморок от страха, если бы ты пригласил ее на такое свидание.

Люсьен уловил только имя — Мери Энн. Остальное в сердитом ответе сестры он пропустил.

— Ты говорила с ней? Как ее дела? Как она выглядит? Она все еще любит меня? Думает обо мне? Разве она не очаровательна?

— С ней все в порядке, она очень мила и тоскует по тебе, — кратко ответила Ниниана. — Но ты ведь не для того меня позвал, чтобы услышать мое мнение о мадемуазель д’Этанже? Насколько я поняла, мне нужно получить от тебя письмо и поскорее передать его королеве.

Люсьену пришлось согласиться с ее аргументами. Он взял Ниниану за руку, притянул поближе к себе и наклонился к ее уху, чтобы говорить как можно тише.

— Слушай, тут не до шуток. Письмо опаснее черной оспы. Гастон Орлеанский не в Брюсселе, как думают, не у своей матери, вдовствующей королевы Марии Медичи. Со вчерашнего дня он скрывается здесь, во дворце. Рискует собой, чтобы уничтожить последние следы неудачного мятежа. Я не знаю, что он предполагал сделать с этим письмом. Но совершенно очевидно, что, если оно исчезнет, потеря будет для него ощутимой. Он достаточно умен, чтобы отыскать предателя среди своих людей: будет допрашивать и обыскивать каждого слугу. Даже мышь не выскользнет незаметно из дворца. Вот письмо, спрячь его под куртку и моли Бога, чтобы тебя с ним никто не схватил.

Сложенная в несколько раз, слегка потертая бумага выглядела вполне невинно. Тем не менее Ниниана не могла избавиться от смутной тревоги. Моральный и политический вес письма, содержащего легкомысленные строчки, написанные королевой в минуты тщеславия, гнева и потери бдительности, давил на нее неподъемной ношей. Судорожно развязала она шнуровку куртки и сунула пергамент между рубашкой и туго натянутыми бинтами, скрывавшими груди. В темноте ночи ей было нелегко снова затянуть шнуры, и Люсьен нетерпеливо переступал с ноги на ногу, пока она приводила в порядок одежду. Невольно Ниниана разглядывала блестящие застежки униформы лакея. Граф де Камара в роли слуги принца Орлеанского — какая странная картина!

— И что ты собираешься делать дальше? Закончить свои дни как слуга принца?

— Ты в своем уме? Я женюсь на Мери Энн и восстановлю замок Камара. После выполнения опасного задания королева лично позаботится о возвращении мне наших владений, и тогда отец Мери Энн не станет возражать против нашей свадьбы!

— Кто из нас двоих потерял рассудок? — удивилась Ниниана наивности брата. — А ты не думаешь, что наследнику престола покажется подозрительным, что его бывший слуга Камара за одну ночь добился королевской благосклонности?

Люсьен возразил:

— А что здесь такого? Времена мятежей прошли, Ниниана. Они унесли слишком много жертв. Никто из сохранивших хоть каплю разума не станет пытаться снова отобрать власть у кардинала и короля. Принц Гастон это прекрасно понимает. Как ты думаешь, почему он хочет уничтожить каждую улику? Он стремится иметь чистые руки, ибо окончательное примирение братьев — вопрос лишь времени. Тем более что он, по-видимому, сможет спокойно дождаться получения короны по наследству. Здоровье Людовика хуже, чем когда бы то ни было. Разве ты относишься к числу неисправимых оптимистов, полагающих, что его экстравагантная супруга еще в состоянии родить наследника?

Ниниане наконец удалось плотно запахнуть на себе накидку. Задумчиво покачала она головой.

— Мне кажется, мы все недооцениваем короля, Люсьен. Он заботится о чести и авторитете Франции, и в этом его поддерживает кардинал.

— Чепуха, сестричка! Не ломай свою прелестную головку над призрачными фантазиями.

Высокомерный тон, с которым Люсьен отвергал ее политические рассуждения, разозлил Ниниану. Она с трудом сдержалась и пробормотала:

— Надеюсь, что хоть ради Мери Энн ты действительно станешь верным подданным короля. Тем не менее будь осторожен. При всем уважении к королеве и мадам де Шеврёз я думаю, что каждая из них сначала позаботится о себе, потом о таких второстепенных вещах, как королевство, и лишь в последнюю очередь о судьбах людей, которые им служат.

— Сарказм не идет тебе, сестра!

— Ты путаешь сарказм с реальным восприятием жизни, брат!

Люсьен примирительно закончил спор.

— Больше нет времени для разговоров. Иди к калитке и постарайся доставить письмо в Лувр. Потом жди известий обо мне. Не беспокойся и оставайся в числе придворных дам королевы. Ничего не делай без моего ведома, понятно?

Ниниана не собиралась принимать к сведению последнюю фразу, но подумала об этом про себя. Брат и сестра молча обнялись, и девушка ощутила острые края бумаги, прижавшейся к ее груди. Несмотря на все разногласия, ей было трудно расстаться с братом. Увидятся ли они снова?

— Будь здоров!

— Счастливо, малышка!

Последнее приветствие прозвучало едва слышно, а шум быстрых шагов по гравию заглушило завывание ветра, который резко усилился. Удерживая накидку обеими руками, Ниниана поспешила по проходу между оранжереей и каменной стеной к выходу. Она схватилась за красивую кованую решетку, чтобы открыть калитку, но пальцы ее соскользнули. Решетка не двигалась. Ниниана закусила губу. Механизм заело? Изо всех сил потянула она на себя калитку. Напрасно, та не открывалась. Ниниана попыталась успокоиться. Затем изо всех сил вцепилась в стальные прутья и яростно затрясла решетку. Никакого результата! Спасительный выход оказался запертым. Лопушка захлопнулась!