Мари Кордоньер - Плутовка Ниниана ; Сила любви ; Роковые мечты

• Название: Плутовка Ниниана ; Сила любви ; Роковые мечты
• Автор: Мари Кордоньер
• Издательство: Панорама
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85220-505-2

Женщины с сильными характерами, способные во имя любви подняться над предрассудками общества; женщины, успешно справляющиеся с эгоизмом и самонадеянностью представителей «сильного» пола; женщины, доказывающие неоспоримое преимущество благородства души над благородством происхождения,— таковы героини романов современной немецкой писательницы Мари Кордоньер.

На русском языке романы публикуются впервые.

---

— В вашем положении всякая поездка представляет определенный риск, — сказала миссис О'Коннелл. — Подумайте о здоровье будущего ребенка.

— Я думаю, все будет хорошо.

— Почему вы не хотите дать моему сыну возможность исправить ошибки, Валерия? Я знаю, он виноват перед вами, но ведь мужчины часто делают вещи, в которых потом раскаиваются.

— Потому что он видит во мне только плохое. Уверена, что он думает, будто я хочу подцепить его потому, что он богатый наследник.

— Какие у вас странные мысли, Валерия!

— Я знаю, он считает меня дрянью из дряни!

— Ну, хватит об этом! Давайте поговорим о чем-ни-будь другом! Мне не хочется отпускать вас, Валерия, потому что я стосковалась по женскому обществу…

Мне тоже было хорошо с этой на редкость умной и чуткой женщиной. Было большое искушение остаться в ее доме, где было тепло и уютно и где не надо думать о будущем, но я сказала себе: опять ты строишь воздушные замки, которые разрушает действительность; она ведет себя так потому, что заботится о здоровье своего внука.

— Еще раз благодарю вас за все, что вы для меня сделали, — продолжала я гнуть свое. — Сейчас я хочу попросить вас о последнем одолжении — дать мне немного денег на дорогу. Я верну их вам, как только приеду в замок.

— Господи, до чего же вы упрямы! Упрямы, как мексиканский мул! — не на шутку рассердилась такая обычно сдержанная хозяйка. — Вы знаете, что вас там ждет? Быть всю жизнь сиделкой при вашем несчастном кузене. Неужели вам не жаль вашего ребенка, который будет расти без отца?

Оставив ее последний вопрос без ответа, я сказала:

— Будущее Эдварда меня действительно начинает беспокоить. Теперь, когда он уже не богатый наследник, о нем некому позаботиться, кроме меня. То же я могу сказать и о бабушке.

— Хорошо, вы почти убедили меня в том, что вам надо ехать. Но зачем такая спешка? Давайте проведем рождественские праздники вместе, побываем на концертах, в опере, встретим вместе Новый год, можно даже нанести визит леди Норли.

Я вспомнила сказку о Золушке, которой фея подарила хрустальные башмачки, и упрямо помотала головой, потому что я ждала ребенка от своего принца и пока не видела от него ничего, кроме издевательств. Нет, лучше уехать отсюда и никогда больше его не видеть!

— Благодарю за очень лестное предложение и за все, что вы для меня сделали, но я хочу завтра же уехать. Праздники я проведу в замке. Простите, я не могу иначе.

Я сделала книксен и хотела уйти, но она удержала меня.

— Я вижу, вы непреклонны в своем решении, моя дорогая. Пусть будет по-вашему. Я велю Александру нанять карету, и завтра мы отправимся в замок Кардуфф.

Я растерялась от неожиданности, и она, догадавшись об этом по глупому выражению моего лица, рассмеялась и сказала:

— А вы думали, что я отпущу вас одну в это логово тигра? Кроме того, мне надо познакомиться с бытом английской аристократии, чтобы рассказать об этом в Америке.

Итак, я возвращаюсь в замок Кардуфф не в набитом пассажирами почтовом дилижансе, а в богатой карете. Чем не Золушка?

— А как же концерты и опера? — решила я не сдаваться до конца.

— А ты действительно штучка! — блеснув глазами, сказала Эйми О'Коннелл. — Видимо, поэтому Александр без ума от тебя. Кстати, ты первая девушка, которая оказала ему сопротивление, не поддавшись его чарам. Прекрасный урок для него! Я скажу сейчас горничной, чтобы она начала упаковывать твои вещи, а ты иди приляг — ты все еще бледна, Валерия.

Только придя к себе в комнату, я вдруг вспомнила, что наш разговор закончился переходом на интимное «ты». Эйми О'Коннелл была так очаровательна, что я с радостью выполнила бы любое ее приказание. Я с удовольствием поехала бы с ней хоть на край света. Но ведь она сказала «мы», не так ли? Это означало, что я еду в одной карете с Александром О'Коннеллом, которого я презирала после того, как отдалась ему на его узкой кровати домашнего учителя. Впрочем, теперь он уже не учитель, а владелец замка Кардуфф. И мне почему-то стало жалко моего деда, лорда Уильяма.

Глава 17

Мы выехали из Лондона в сочельник, рано утром. Не знаю, во что обошлась Александру О'Коннеллу карета, запряженная четверкой лошадей, но, думаю, очень недешево: вряд ли кучер согласился бы ехать за обычную цену в такую погоду — ночью небольшой мороз сменился вдруг порывистым ветром с сильным дождем.

Внутри кареты были мягкие сиденья, но изо всех щелей несло холодной сыростью, и хотя наши ноги были укрыты меховыми покрывалами, а плечи укутаны в пледы, я не раз говорила себе, что страдаю из-за своего упрямства. Карета была дорогая, на двойных рессорах, но все равно на выбоинах трясло так, что мы подпрыгивали чуть не до потолка. Сидевший на козлах кучер не скупился в таких случаях на простонародные выражения.

Я смотрела на струйки дождя, бегущие по оконному стеклу, и изнывала от тоски и скуки, потому что в течение нескольких часов мы не обменялись ни единым словом. Либо я, либо Александр отводили глаза в сторону, если наши взгляды случайно встречались. Леди Эйми дремала, закрыв глаза, и открывала их лишь при сильной встряске.

— Долго нам еще ехать? — спросила она Александра после очередного ухаба, недовольно посмотрев на него.

— Приблизительно час, — ответил он. — Я понимаю твое недовольство, мама, но ведь ты сама настаивала, чтобы мы отправились в путь именно сегодня.

Леди Эйми посмотрела вдруг на сына озорными глазами.

— Хотя ты совсем недолго работал учителем, у тебя появилась неприятная привычка поучать всех, как будто ты сам непогрешим. Тебе так не кажется, Александр?

«Не в бровь, а в глаз!» — подумала я и расхохоталась. Александр поджал губы и уставился на забрызганное дождевыми каплями окно кареты. Леди Эйми, подмигнув мне, тоже весело рассмеялась и коснулась своей рукой моей.

— У всех мужчин есть одна интересная особенность, — сказала она, — они никогда не признают своих ошибок. Мой муж, например, прекрасный человек, настоящий мужчина, но он прямо весь из себя выходит, если считает, что с ним поступили несправедливо. А вот то, что причина этой несправедливости — его собственный поступок, он понять не в состоянии.

За пеленой дождя мы не увидели флаг, поднятый на башне замка. Наконец карета остановилась.

— Приехали! — сказал Александр и, не дожидаясь, когда кучер опустит ступеньки, спрыгнул на землю.

Я наблюдала, как тремя шагами он преодолел широкие ступени крыльца и взялся за дверной молоток. Ему почему-то долго не открывали. Наконец из двери выглянул дворецкий. Увидев Александра и стоящую у крыльца карету, он очень удивился, но после нескольких слов, сказанных Александром, вынес большой зонт и помог нам выйти из кареты.

Мне сразу бросилось в глаза траурное убранство большого зала. Кто-то умер. «Неужели бабушка?» — подумала я и почувствовала, как у меня сжалось от боли сердце.

Я очень обрадовалась, увидев, что она идет нам навстречу. За ней, как тень, следовала Брэдшоу. Бабушка была вся в черном, даже седые волосы были покрыты черными кружевами.

— Здравствуйте, бабушка! — сказала я. — Кто-то умер? Неужели Эдвард?

— Здравствуй, Валерия! — сказала бабушка. — Хорошо сделала, что вернулась. Почему ты мне сразу не сказала, кто он? — Она показала глазами на Александра, и я подумала, что бабушка напрасно считает меня такой проницательной. — Когда я увидела вас впервые, молодой человек, — сказала бабушка, обращаясь к Александру, — вы сразу напомнили мне моего деверя, портрет которого висит в какой-то из заколоченных комнат. Я поделилась своими мыслями с мужем, но он сказал, что это игра моего женского воображения.

Александр взял за руку свою мать и подвел ее к бабушке.

— Позвольте представить вам мою мать, леди Эмабел Верн, — сказал он.

Бабушка и леди Эйми обменялись поклонами, но не сказали друг другу ни слова. В зале была такая тишина, что можно было услышать, как пробежит мышь. Вдруг распахнулась дверь библиотеки, и из нее, дыша как загнанная лошадь, вывалился сэр Генри. Одет он был необычно скромно: простой черный сюртук и брюки.

Я вспомнила, каким попугаем он выглядел совсем недавно, и едва удержалась от усмешки.

— Наконец-то мы имеем честь видеть пред собой вас, леди Верн! — сказал он визгливым высоким голосом, каким говорят истеричные женщины. — А этот молодой человек, конечно, один из наших многочисленных американских родственников…

— Дорогой Генри, этот молодой человек, — оборвала его бабушка и спокойным холодным тоном продолжала дальше: — находится у себя дома, тогда как мы у него в гостях! Вы, кажется, решительно ничего не поняли из того, что говорил адвокат Пейн. Брэдшоу, — повернулась она к своей верной помощнице, — распорядитесь, чтобы леди Эмабел хорошо устроили. Мы покинем этот дом после похорон, — заключила она.