Мари Кордоньер - Плутовка Ниниана ; Сила любви ; Роковые мечты

• Название: Плутовка Ниниана ; Сила любви ; Роковые мечты
• Автор: Мари Кордоньер
• Издательство: Панорама
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85220-505-2

Женщины с сильными характерами, способные во имя любви подняться над предрассудками общества; женщины, успешно справляющиеся с эгоизмом и самонадеянностью представителей «сильного» пола; женщины, доказывающие неоспоримое преимущество благородства души над благородством происхождения,— таковы героини романов современной немецкой писательницы Мари Кордоньер.

На русском языке романы публикуются впервые.

---

— Мадемуазель Флёр де Параду! — объявил официальным тоном королевский герольд у двери большого зала, и Флёр продолжала свой путь, пока не склонилась в глубоком реверансе перед королем, взгляд которого был исполнен серьезности. Он увидел перед собой склоненную золотистую головку на фоне темно-зеленых лепестков. Это зрелище очаровало монарха и придало его строгому голосу мягкость.

— Добро пожаловать в Фонтенбло, мадемуазель де Параду! — приветствовал он ее гораздо любезнее, чем она ожидала. — Мы рады, что вы верно служите моей дорогой супруге. Поднимитесь!

В глубине души Флёр сомневалась как в добром расположении к ней короля, так и в его любви к супруге, но ей ничего не оставалось, кроме как принять королевский комплимент с возможной любезностью. С улыбкой, игравшей на ее губах и не касавшейся глаз, она послушно встала.

— Приношу свою благодарность Вашему Величеству, — пробормотала Флёр, демонстрируя свою воспитанность.

— Нам нравится видеть вас такой послушной, мадемуазель, — продолжал удовлетворенный король. — Мы выражаем надежду, что подобная благовоспитанность будет выказана вами и по отношению к вашему будущему супругу. Скромность, молчаливость и послушание — таковы основные добродетели супруги, которые и вы, надеемся, проявите в замужестве. Сегодня мы объявляем о помолвке графа Шартьера, сеньора Ива де Сен-Тессе, и мадемуазель Флёр де Параду. Дай Бог вам счастья, здоровья и множество деток, дорогая моя!

Во время этой речи король привстал со своего кресла, взял руку Флёр и вложил ее в руку графа Шартьера. Флёр же лишь в самый последний момент ощутила присутствие высокой атлетической фигуры в непосредственной близости от себя. Потребовалась вся выдержка, чтобы совладать с внезапно охватившим ее чувством страха.

Когда его прохладные сильные пальцы сомкнулись вокруг ее руки, она подняла глаза и попыталась понять выражение его застывшего, словно маска, лица. Но то ли из-за ее сильного возбуждения, то ли из-за непроницаемости черт его застывшего лица, она не смогла прочесть на нем решительно ничего.

О чем он думал в этот миг? Страдал ли он, так же как и она, от безысходности этой ситуации, спрашивал себя, чем заслужил это наказание? Восставала ли его гордость против приказа короля? Ведь правитель вынуждал его вступить в брак с женщиной, которую он считал лишь низкородной дочерью торговца, стоявшего во главе дома Торнабуони и заработавшего скромную приставку «де» перед своим именем лишь коммерческими операциями.

— Кардинал Гиз благословит узы вашего брака завтра в придворной часовне! — заключил король Генрих свою речь, и на секунду Флёр ощутила, что Ив де Сен-Тессе как бы окаменел. Однако в его ответе не было заметно и следа той ярости, которую он, несомненно, должен был испытывать в этот момент.

— Моя дама и я благодарим Ваше Величество за великодушие и благие пожелания на будущее. Но на сегодня я прошу разрешения нам обоим удалиться.

— О нет, об этом не может быть и речи, граф! — Король хлопнул в ладоши. — Поскольку на вторую половину завтрашнего дня назначена охота, давайте используем сегодняшний вечер, чтобы достойно отпраздновать такое событие, как заключение брака. Вам предоставляется честь открыть бал!

Хлопнув в ладоши, король тем самым дал сигнал музыкантам, которые, по приказу Генриха, начали вечер с «танца павлинов». Сам король пригласил и вывел на паркет Диану де Пуатье, улыбавшуюся несколько натянуто. Волей-неволей пришлось и Флёр двигаться в этом бесконечном танце рядом с ее молчаливым женихом. Ей с трудом удавалось правильно выполнять предписанные па, особенно когда до ее слуха доносились его предназначенные лишь для нее и произносившиеся сквозь зубы слова:

— Это и есть та месть, которую вы мне пообещали, красавица моя? Примите мои поздравления, я недооценивал ваш ум и влияние. Но вы еще пожалеете, что прибегли к этому средству, чтобы достичь поставленной цели!

— Вот как? Посмотрим… — дерзко прошептала она, между тем как удары сердца доходили буквально до самой шеи, а ноги едва держали ее. — Кстати, вам следовало бы веселее улыбаться, чтобы Его Величество ни в коем случае не пришел к заключению, что вы якобы не в состоянии оценить по достоинству доставшуюся вам честь сочетаться браком с дочерью почтенного коммерсанта, сеньор!

— Неужели можно под личиной ангела скрывать душу ведьмы?

— Предполагаю, что это — изъян, проистекающий из моего низкого происхождения, любезнейший мой господин… — насмешливо парировала она. Если он думает, что король отдал приказ об их браке в результате ее интриг, то ей от этого ни холодно, ни жарко. Даже наоборот, если это приводит его в ярость, то ей на руку такое его отношение.

Однако Флёр углядела в какой-то момент мстительную вспышку в его черных глазах. Но она еще не успела осознать этого, как он уже снова скрылся за завесой равнодушия и наигранной безучастности.

— Значит, вы избираете в отношениях между нами войну, — задумчиво констатировал он, оценивая создавшееся положение.

— Войну выбрали вы, — поправила его Флёр, чопорно поджав губы. — Если вы думаете, что когда-нибудь забуду те слова, которые вы мне преподнесли в Пале Турнель, то заблуждаетесь! А если ваша гордость страдает от этого навязанного приказом короля брака, то просто откажитесь от этих уз — и все.

— Отпрыск рода Шартьер не может не повиноваться своему королю!

На этот раз она ответила лишь легким пожатием плеч, показавшимся ему в равной мере кокетливым и презрительным. Однако это движение плеч привлекло внимание Ива к соблазнительным округлостям ее груди, и капельки пота, выступившие у него на лбу, были вызваны не только жаром бесчисленных свечей, горевших в большом зале.

Флёр казалось, что вечеру не будет конца. Тот факт, что она была вновь милостиво принята при дворе, отделавшись лишь мягким выговором, вдруг придал ей в глазах прочих дам и господ такой вес, который был сравним только с влиянием королевской фаворитки. Правда, дом Торнабуони не может похвастаться дворянским происхождением, но уж, во всяком случае, на нем лежит блеск сказочного богатства. А разве их королева имела дворянский титул до брака с Генрихом Орлеанским?

Однако за всеми этими лестными для нее обстоятельствами молодая женщина ни на минуту не могла забыть об облаченной во все черное фигуре своего будущего мужа.

Сначала она его любила, потом возненавидела, а теперь добавился еще и страх, который внушил ей граф в этот вечер. Кто ее защитит, как только она станет его женой? С браком он обретал право не только распоряжаться ее состоянием, но и личной свободой. Какие последствия будет это иметь для нее?

В Фонтенбло сразу же после приезда Флёр де Параду были предоставлены шикарно обставленные покои, рассчитанные на то, что здесь ей предстоит жить с супругом. Тем не менее в этот последний вечер свободы она бы отдала все на свете, чтобы только оказаться вновь в скромной комнате дворца Пале Турнель, которую она делила с еще двумя фрейлинами.

Вместо этого ей пришлось мириться с тем, что граф отвез ее в новое жилище и, расположившись там, словно желанный гость, начал наливать себе вина из заранее приготовленного графина без тени сомнения в том, что ему все разрешено. Графин стоял на отделанном серебром столике, а чуть запотевшие стенки этого сосуда свидетельствовали о том, что его услужливо охладили.

Камеристка в простой коричневой шерстяной одежде и в белом колпаке стояла в готовности помочь Флёр раздеться. Все это оказалось для Флёр неожиданным, а ее будущий супруг, вполне правильно истолковав ее вопросительный взгляд, поднял свой бокал с вином и пояснил:

— Я позволил себе позаботиться соответствующим образом о вас. Удивляет же меня лишь то, что вы не привезли с собой своих слуг из родительского дома.

Флёр прикусила губу. Она была рада, что такая преданная душа, как Жанна, не слышит этого небрежного тона. Флёр не решилась забрать свою старую няньку из привычной обстановки, интуитивно предчувствуя, что ей не будет хорошо при дворе.

К этому добавлялось еще и то обстоятельство, что лишь совсем немногие из молодых фрейлин королевы имели собственных горничных. Было достаточно и общих служанок, и лишь мадам де Гонди предпочитала услуги собственной камеристки. Граф должен был все это знать, поэтому его замечание носило чисто провокационный характер.

Но Флёр упорно отмалчивалась. Тогда граф поставил свой наполовину наполненный бокал на крышку стола с таким стуком, что вино брызнуло на стол, и смерил Флёр таким мрачным и наглым взглядом, что ее щеки покрылись пылающим румянцем. От возмущения у нее перехватило дыхание, но все же ей удалось справиться со своими эмоциями.

— Примите мою благодарность за все, граф! Я устала и не хотела бы вас больше задерживать.