Хуан Хименес - Испанские поэты XX века

• Название: Испанские поэты XX века
• Автор: Хуан Хименес
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1977

Испанские поэты XX века:

• Хуан Рамон Хименес,

• Антонио Мачадо,

• Федерико Гарсиа Лорка,

• Рафаэль Альберти,

• Мигель Эрнандес.

Перевод с испанского.

Составление, вступительная статья и примечания И. Тертерян и Л. Осповата.

Примечания к иллюстрациям К. Панас.

* * *

Настоящий том вместе с томами «Западноевропейская поэзия XХ века»; «Поэзия социалистических стран Европы»; «И. Бехер»; «Б. Брехт»; «Э. Верхарн. М. Метерлинк» образует в «Библиотеке всемирной литературы» единую антологию зарубежной европейской поэзии XX века.

---

Из книги

«СТОЛИЦА СЛАВЫ» (1936–1938)

МАДРИД ОСЕНЬЮ Перевод А. Ревича

«О, город горьких предчувствий, рожденных ночными часами…»

О, город горьких предчувствий, рожденных ночными часами,
здесь страх во власти тревоги, покорный ее приказам,
во мглу катакомбы ныряет с выпученными глазами.
О, если бы только мог я! В ярости, в остервененье
я вырвал бы собственный голос
вместе с гортанью разом
и по твоим кварталам брел бы беззвучной тенью,
пусть заглушает журчанье
крови — пусть заглушает мои шаги и рыданья.

Иду землей бугристой, землей предместий горючей,
она под моросью дрогнет, окрестности серы и хмуры,
иду по желтым листьям, по глине окопов бурой,
по топи, по вязкой круче,
за стены и за ограды деревья прячут стыдливо
тощие голые сучья,
пристально смотрят в небо черные амбразуры,
а небо бежит от пожара, дрожит от каждого взрыва.

Столица, ты ждешь обстрела, все время ты ждешь бомбежек —
аллеи завалены щебнем, кварталы лежат в руинах,
здесь, рядом, твои музеи (вспомнишь — мороз по коже!),
за этой вот баррикадой фасады зданий старинных,
а стены жилых домишек нависли, грозят обвалом:
в зияющих провалах — утлого скарба ворох,
скатертью стол еще застлан,
покрыта кровать одеялом,
драма покинутых платьев разыграна молча в утробе
шкафа стенного без створок —
и роются в гардеробе
лезвия лун ущербных полночной тихой порою
и смешивают лоскутья с траншейной землей сырою.

Мой город, ты стал похожим
на тех, кто лег после боя и задремал устало:
тебе в лицо стреляют, ты пулями искорежен,
бока твои в ранах рваных, стонут деревья, равнины,
но будет стучать твое сердце, как издавна стучало,
хотя на него навалили все скалы и все руины.

Город, нынешний город,
в твоем огромном чреве, в недрах борьбы и трагедий
уже шевелится зародыш — будущее шевелится.
Грохотом динамита твой горизонт распорот,
но слышно: уже ты рождаешь, рождаешь сына победе,
схватками родовыми охвачена ты, столица!

* * *

«Дворцы, библиотеки! Листы фолиантов рваных!..»

Дворцы, библиотеки! Листы фолиантов рваных!
Их уже не вмещают лугов зеленых просторы;
на этих выцветших плюшах, на выпотрошенных диванах
один лишь ветер дремлет,
здесь только ветер — сторож;
семейных портретов странных
груды лежат перед нами,
на этих семейных портретах — деды, отцы и дяди,
увешаны, как побрякушками, военными орденами,
лежат, в глаза нам глядя,
в грязи, в осколках стеклянных.
На этих примятых лицах тупое выраженье:
такое бывает часто у тех,
чье призванье с рожденья —
казнить бедняков безымянных.
Эти портреты, книги, слепое неистовство это
от тихой, мирной печали освободили меня —
это зари твоей сгустки, кровавые сгустки рассвета.
Хочу помочь твоим родам — явленью нового дня.

Я ИЗ ПЯТОГО ПОЛКА{194} Перевод Д. Самойлова

«Я завтра дом родной покину,
оставлю пашню и быка».
«Привет! Скажи, а кем ты станешь?»
«Солдатом Пятого полка.

Пойду я по горам и долам,
воды не будет ни глотка,
но будет торжество и слава:
ведь я из Пятого полка!»

ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНЫМ БРИГАДАМ Перевод Д. Самойлова

Вы пришли издалека… Но что такое «далеко»
для вашей крови, чья песня не признает границы.
Смерть, не зная пощады, вас выкликает до срока
на каждом поле, в пути, на площадях столицы.

Из каждой страны, из той, из великой, из малой,
из той, что видна на карте только пятном туманным,
вы явились сюда со своей мечтой небывалой,
и корни у вас одни, хоть каждый стал безымянным.

Вы даже не видели краску на этих стенах суровых,
когда из-под них в атаку ходили железным строем,
вы защищаете землю, в которую вас зароют,
кровью своей и смертью, смертью, одетой боем.

Вам говорят деревья: братья, останьтесь с нами!
Так желают деревья, равнины, частицы света,
так возглашает чувство, колеблемое волнами.
Братья, останьтесь с нами! Мадрид воздаст вам за это!

ЭЛЬ-ПАРДО{195} Перевод Б. Пастернака

Столько солнца на фронте; в контрасте
с синевой тишина так резка,
так надменно небес безучастье,
снисходящее так свысока;

так полянам до смерти нет дела;
ход часов так собой поглощен;
снег такою горячкою белой
смотрит с гор вне пространств и времен, —

что от боли валюсь я и слепну,
и лазурь, превратясь в динамит,
темнотой рассыпается склепной
и расколотой тишью гремит.

КРЕСТЬЯНЕ Перевод Б. Пастернака

Они идут, сверкая смуглой кожей,
которой, верно, не берет топор.
С кремневой искрой их усмешка схожа,
а скрытность глубже, чем кедровый бор.

Козлом несет от вымокших шинелей,
в мешках картошка и на ней песок,
и багажа походного тяжеле
лепешки на подошвах их сапог.

Все те ж они на мостовых столицы,
что на полях в страду у шалашей.
Им кажется, как семенной пшеницы,
их ждут в глубоких бороздах траншей.

Никто не отдает себе отчета,
куда спешит, а подоспевши вблизь,
находит ток, где до седьмого пота
молотят смерть, чтоб заработать жизнь.

ВЫ НЕ ПОГИБЛИ Перевод Д. Самойлова

Погибшие в жару и в холод, погибшие в стужу и в ливень,
погибшие возле артиллерийских воронок
или на чахлой травке, жалкой и сиротливой,
где стебель в крови журчащей, как струны сухие, зво́нок.

Ростки молодой плоти, вырванные неумолимо
из одичалой почвы, из материнского лона,
вновь возрождает войною вспаханная долина,
вновь превращает в зерна быстро и неуклонно.

Слышно, как вы прорастаете, слышно ваше страданье,
слышно, как вы ворочаетесь под оболочкой почвы,
земля из вас лепит колос и в таинстве воссозданья
чувствует, как молодеет, как наливается сочно.

Кто сказал, что вы умерли? В свисте свинцовой пули
слышится звук, похожий на победные клики,
и вы лежите далеко — в этом победном гуле —
от похоронной процессии и погребальной мотыги.

Братья, среди живущих вас никогда не забудут!
Так пойте вместе с нами песни свои боевые.
Подставьте лицо ветру, подставьте весеннему гуду,
вы — грядущая молодость. Вы — вовеки живые.

СОЛДАТЫ СПЯТ Перевод Д. Самойлова

Погляди! Они спят, как в селеньях большие собаки —
звери, злые и ласковые. Их сон затопил, как вода,
он внезапно на них накатился, застиг их во мраке,
и они задремали, как псы, охраняющие стада.

А вокруг темнота, как изрытый копытами выгон
или поле, где вырыто множество братских могил.
И колеса в их сон однотонным врываются скрипом,
и вращаются сонно зрачки их, лишенные сил.

Да, вот так они спят. И во сне кулаки их разжаты,
на минуту забыли они, что на этой земле
есть враги и война, есть бои и солдаты…
И винтовки забыли на миг о своем ремесле.

СОЛНЦУ ВОЙНЫ Перевод Д. Самойлова

Старое, доброе солнце, ты, как солдат, бородато.
Ты — ветеран света и ярым своим обличьем
напоминаешь испанца, окопного солдата,
с его твердолобым упорством, с упрямством и мужеством бычьим.
Рога ему полируешь, чтоб разъярить вояку,
втыкаешь лучи-бандерильи,
чтобы он лез в атаку,
когда его разъярили.
В старом солнце — душа патриота.
Оно над хребтиной зверя,
человечьего по разуменью, по терпению не людского,
рвет огненные тенета,
плавит свинцовые звенья
и упасает от пули, как заговорное слово.
Наполни своим дыханьем ноздри его живые,
сделай еще стремительней, неодолимей, весомей
его неистовость бычью, его рога и выю,
его характер особый.
Солнце войны, ты бывалый, щедрый душой доброволец,
пришедший одним из первых.
Солнце земного приволья,
солнце смерти на суше,
смерти в стихиях гневных,
с тобою не одиноки наши испанские души.
Ты быка разъяряешь, он слышит удары сердца,
он дрожит и ревет все глуше.
И от слепящего света и от кровавой пены
в страхе, крови и прахе отшатываются чужеземцы,
и убегают их тени с осатанелой арены.

Из книги